Ирина Котова - Королевская кровь. Сорванный венец

Ложась на лавку перед ожидающим ее бароном, принцесса уже не могла думать ни о чем, кроме как о мягкой постели и продолжительном сне. Дорога и оглушительное гостеприимство хозяев ее совершенно измотали. Так что ей было не до мужской натуры, пусть даже и такой привлекательной, как натура Байдека. Тем более что из-за пара практически ничего не было видно, а со всех сторон уже раздавались шлепки и повизгивания с охами дам. Лусия, не сводя убийственного взгляда с барона, расположилась на соседней лавке и приготовилась, если что, отдать жизнь, защищая честь госпожи. Хотя после сегодняшнего она уже чувствовала себя чуть ли не публичной девкой и мечтала только о том, чтобы на родине об этом не узнали.

Мариан, войдя в помывочную и увидев лежащую в воде девушку, затаил дыхание и испытал странное для северянина желание прикрыться. Для него, с рождения посещавшего бани и наглядевшегося на женские тела вдоволь, эта реакция была крайне необычна. Он чувствовал на себе взгляд Василины, но даже не осмелился еще разок посмотреть в ее сторону, опасаясь, что отреагирует так, как мужчина должен реагировать только в постели со своей женой и уж никак на виду у всех.

И вот – она лежит перед ним, прикрыв глаза, распаренная и ладная, ожидая, пока он встряхивает от лишней воды веники, и ее маленькие грудки прижаты к грубой горячей лавке, пусть и прикрытой полотном. И принцесса вздрагивает, когда он в первый раз опускает на это чудесное светящееся юностью тело веник, и поджимает пальчики на ногах, когда он добавляет пару и нагоняет на нее сверху жар.

Сначала Байдек словно ласкает ее листвой, представляя, что это его руки проходят по гладким бархатным пяточкам, изящным ножкам, круглой, замечательно круглой оттопыренной попке с розовеющими полушариями, на одно из которых налип листик. А потом, когда он наращивает темп и силу ударов, принцесса, поначалу сдерживающаяся, начинает постанывать и вздыхать, и чтобы остановить возбуждение, лейтенант повторяет в голове фигуры строевой подготовки и виды стрелкового оружия.

Василина переворачивается на спину, окидывает его всего томным взглядом, словно дразня, и Мариан, запрещая себе даже смотреть на нее, работает вениками так, будто делает это в последний раз. Принцесса, уже не стесняясь, довольно вскрикивает и стонет, и хотя со всех сторон раздаются аналогичные звуки, ее голос заставляет его каменеть и думать о холодной купели, ожидающей снаружи. А лучше о зимней проруби, жаль только, что сейчас лето.

И только когда раздается голос Вожены: «Девочки, на выход, окунаемся» и Василина, срываясь с лавки, выбегает из парной и, довольная, с визгом прыгает в теплую воду, Байдек глубоко выдыхает, понимая, что все это время и дышал-то с трудом.

После этого принцессу, уже спящую на ходу, закутанную в тяжелый теплый халат, отводят в ее комнату, где она проваливается в глубокий целебный сон. Лусия в своей комнатке все еще переживает собственное грехопадение и молится Триединому. А барон Байдек, как следует наплававшись в ледяной купели, устраивает себе долгий вечерний забег – чтобы измотать предающее его тело.

В полдень первого дня осени укутанный дымчатым лиственным золотом и хвойной зеленью город Великая Лесовина дрогнул и затрясся. Трескались старые дома, рушились потолки и стены, падали столбы и гнулись деревья. Гордость северной столицы – высоченная Часовая башня – угрожающе накренилась и пошла трещинами. Жители в панике выбегали из домов, пока земля, как дрожжевое тесто, дышала и лопалась, вселяя во все живое первобытный ужас. Это продолжалось всего несколько секунд, а потом стихия отступила, оставив прекрасный город изрядно потрепанным. Там ревели сирены «скорых» и пожарных, а жители, оправившись от первого испуга, помогали извлекать пострадавших из-под завалов и оценивали ущерб.

С Северных гор, расположенных в полутысяче километров от пострадавшего города, сходили потревоженные землетрясением лавины и камнепады, и на заставах оперативно организовывались поиски попавших под удар стихии лыжников и незадачливых туристов.

В двухстах километрах от столицы, в имении Байдек, тоже ощутили слабые толчки. Пострадавших не оказалось, за исключением поварихи – она как раз помешивала суп в кастрюле, и тот выплеснулся на руку.

Мариан был с мальчиками на озере – устраивал обещанную до дежурства рыбалку и заодно готовился побаловать жену – Василина безумно любила только выловленную и зажаренную озерную рыбу. Улов был скромен, и барон мешал прикорм, когда их мирные мужские посиделки прервались. По озеру пошла сильная рябь, вода стала скакать волнами вверх-вниз, как будто кто-то бил огромной ладонью по водной глади. Взбесившаяся рыба начала выпрыгивать и воды и прыгать обратно, и мальчишки застыли, открыв рты.

– Домой, – скомандовал строгий отец, не дав вдоволь насмотреться на чудо, и они спешно смотали удочки и побрели обратно. Мариан подстраивался под скорость сыновей, хотя ему изо всех сил хотелось бежать – проверить, все ли в порядке с женой.

С Василиной все было в полном порядке – она, честно говоря, даже не поняла, что случилось. Ну, закачалась чуть люстра, попадали несколько книг и подребезжала посуда. А малышка даже не проснулась. Когда барон почти вбежал домой, супруга утешала причитающую повариху и обрабатывала ей руку антиожоговым спреем.

– Вот увидите, Тамара Дмитриевна, через неделю и следа не останется, – уговаривала она пожилую стряпуху. – А пока отдохнете, погуляете, к родным можете съездить.

– А кто же вас и этих проглотов кормить будет? – страдающим голосом простонала повариха, махнув здоровой рукой в сторону зашедших за отцом мальчишек.

– Вы меня многому научили, вот я и поготовлю, – успокаивала ее принцесса.

– Вот еще, – фыркнула Тамара Дмитриевна, – вам надо спать и Мартиночку кормить. Ох, горе-горе, как же я так неловко?

Кухарка была немного склонна к театральным эффектам.

Мариан улыбнулся жене, успокоившись сразу, как увидел ее целой и невредимой, подошел сзади, положил руки на плечи и легко поцеловал в губы.

– Руководишь лазаретом, василек?

– Да вот случился тут один раненый, – в тон ему ответила Василина. – Решаем стратегические проблемы с обеспечением нашего отряда пищей.

– Я все решу, не переживайте, дамы. Тамара Дмитриевна, – обратился барон к поварихе, – я вам назначаю отпуск, отдыхайте и лечитесь. А готовить на этой неделе попрошу Симона, он точно навыки еще не растерял. Заодно проедусь, посмотрю, все ли в порядке с домами арендаторов.

– Этот пройдоха будет кормить вас армейскими обедами, – недовольно пробурчала повариха, уже сдаваясь. – Во-первых, не пройдоха, а служитель Триединого, как вам не стыдно, почтенная, – и Байдек с притворной суровостью покачал головой. – А во-вторых, армейское меню – вкусное и питательное. Так что идите, Тамара Дмитриевна, отдыхайте. Надумаете поехать к сестре – позовите горничную, я распоряжусь, чтобы вам помогли собраться и довезли куда надо.