Сергей Иванов - Пропащие Души

Солнце поднялось уже высоко над безбрежным, как океан, лесом, и даже сквозь двойные плотные шторы в спальню прорывался горячий свет, наполняя её бордовыми бликами, – но подниматься с постели по-прежнему не хотелось. То есть покинуть её, конечно, придётся, да только не раньше, чем это сделает Анджи. А угомонились они, как обычно, под утро – и ведь не надоест, который уже месяц!..

Приоткрыв один глаз, девушка пропела:

– Светик, привет!.. Выспался?

Его настоящее имя Анджелла узнала сразу после возвращения, но продолжала величать мужа Светланом. Хорошо, не при местных зубоскалах – всё ж имечко с претензией. Эдакий светлячок в тёмном средневековье… пудов на восемь, ага.

– Я поэт, зовусь я Светик, – проворчал он в ответ, даже не пытаясь принять сердитый вид. Всё равно ж не поверит. Во-первых, девушка понимала его лучше, чем он себя; во-вторых, Светлан просто не умел на неё злиться.

Наверное, главным чудом в той странной сказке оказался финал. А именно: как замечательно, без зазоров, сомкнулись они ноющими гранями, составив целое. Happy end вышел истинным, без подвохов. Счастье не закончилось воссоединением персонажей и даже не пошло на спад – наоборот, с каждым днём его становилось больше. Месяц проходил за месяцем, а они только привязывались друг к другу сильней, избегая расставаться сверх неизбежного. Временами это пугало Светлана: как же больно будет падать с такой высоты, если, не приведи бог… Да ну, о таком лучше не думать!

Наконец распахнув оба глаза, сверкающих изумрудными зрачками, Анджелла потянулась, откровенно приглашая любоваться собой, прелестным своим ликом, волшебным телом, едва прикрытым простынёй, золотыми волосами, рассыпавшимися по постели, – будто не этим занимался он каждую секунду, пока находился с ней. Даже во сне Светлан продолжал ощущать её – кажется, не только кожей.

– А как спалось принцессе? – спросил он. – Горошина не намяла бока?

Вообще-то, после трагической гибели отца и последовавшего вскоре за ней свержения узурпатора, Анджелла вполне могла именоваться королевой. К тому ж, настоящая принцесса вовсе не та, кто под десятком перин ощутит горошину, а кто не станет раздувать это зёрнышко в арбуз.

– Опять ко мне Паук приходил, – сообщила Анджелла.

Имелось в виду: во сне, – не подумайте плохого. В сны Светлана тоже изредка являлся дед, умерший десятилетия назад.

– Гостюшка, – проворчал он. – И чего хотел?

– «Вернись, я всё прощу!» – сказала девушка загробным голосом. – Что-то непокойно его душе.

– Ещё бы!..

За долгую жизнь сей колдун натворил много бед, хотя злодеем стал не по злобе – от равнодушия к людям. (Но важен ведь результат?) И по совокупности преступлений был приговорён… лично Светланом. Впрочем, разве у него оставался выбор?

– Похоже, она до сих пор слоняется возле Дома, – прибавила Анджелла. – Уж чего-чего, а живучести у Паука на десятерых.

– Большим мерзавцам без этого никак, – согласился Светлан. – С одной пробоины такие кораблики редко тонут. Но разве сможет он дотянуться сюда?

– Кто знает, милый. В теперешнем его состоянии многое принимается по-другому – расстояния тоже. И разве ты сам представляешь, на сколько мы удалены от моего королевства? Или где пребываем сейчас на самом деле?

– Да уж, – пробормотал он.

Это в первый момент Светлану показалось, будто он возвратился в свою квартиру, размещённую на верхнем этаже девятнадцатиэтажки, высящейся на самом краю города, вплотную к окружной дороге, сразу за которой начинался лес. И в свой мир – ну, разве с некоторыми вариациями: драконы там, разросшиеся буйственные леса, прочая воспрянувшая живность; толика чудес, почти смыкающихся с экстрасенсорикой; ещё какая-нито околосказочная экзотика. На самом-то деле изменений оказалось куда больше, но к волшебству они имели мало отношения. Светлан словно бы угодил на полвека вперёд, хотя по летоисчислению (христовому, понятно, – никуда от него не делись) вернулся в год, откуда его выдернули и где отсутствовал не дольше недели. Однако поменялось тут многое – не перевернулось, но сдвинулось.

Как выяснилось, обитал Светлан уже не в прежней конуре – при том, что вернулся в знакомую комнату. Но раньше та была единственной в квартире, а ныне к ней добавились ещё четыре, и каждая едва не вдвое просторней. Обставлены они были шикарным новьём – в отличие от первой, в которой явно хранился антиквариат… чтобы не сказать: рухлядь. И оснастили жилище по последнему слову, нашпиговав электроникой от кухни до ванной, причём приборы обнаружились такие, о которых Светлан не подозревал раньше. Впрочем, увидев их, он ощутил в себе пробуждающееся знание, словно к исконной его сути добавилась вторая, представляющая истинного хозяина здешних хором, взращённого иным прошлым.

В мире, куда вернулся Светлан, оказалось куда меньше дорог, пыли и шума, чем в том, откуда он сбежал, – поскольку большая часть транспорта поднялась в воздух и даже стоянки устраивали обычно на крышах. Зато прибавилось зелени, в том числе внутри городов. Число же ненавистных Светлану границ, наоборот, сильно убавилось, а проницаемость их выросла намного. Здесь российский юнец, получивший образование на родине, вполне мог податься егерем в канадские леса или пастухом в Аргентину, а любой иноземец, от американца до японца, волен был испытать силы в сибирской тайге – тем более, такое закаливание духа ныне вошло в моду. Кстати, сами расы, не говоря о нациях, отличались уже не столь явно – сказалось многовековое смешение народов.

А драконы тут и впрямь дожили до современности, но диких, свободных особей почти не осталось – как лошадей или верблюдов. Или собак. Увы, умом летающие рептилии не блистали, хотя по праву занимали второе место, обставив дельфинов и шимпанзе.

И волшебство больше не считалось ересью, из сферы сказок перекочевав в реальность, сделавшись объектом научного интереса. Но такого распространения, как в мире Анджеллы, не получило и на такие высоты не воспаряло.

Что же до рекордов силы… Ну, Светлан, конечно, просмотрел спортивные сводки. Вместо неполных трёх центнеров, которые выбрасывали над головой прежние здоровяки, нынешние едва перевалили за пятьсот кило. А взамен тысячи фунтов, с коими могли присесть раньше, теперь фигурировала тонна. Не бог весть что, да? Хоть сам впрягайся, ей-богу. Впрочем, участие в состязаниях Светлана вряд ли можно признать честным – посещение Wonderland, разбудившее его суть, запросто приравнивается к допингу.

То есть, если не считать немногих, не столь уж существенных деталей, изменения произошли скорее количественные. Да и чего было ждать? Что такого уж грандиозного Светлан натворил в том, условно говоря, прошлом? Ну, порешил одного могущественного колдуна, не столь свирепого, сколь эгоистичного – до полного забвения людских нужд. А второго, Оттона (даже не колдуна – полукровку), сбросил в пропасть… точнее, тот сам туда сверзился. Ну, реабилитировал ведьм в одном отдельно взятом королевстве… заодно приструнив тамошних чистильщиков. Всё!.. Удивительно, что достигнут даже такой эффект.