Вадим Панов - Сокровища чистого разума

– Я э-э… между прочим, бахорец, – чуть обиженно напомнил Мерса.

– После знакомства с тобой я стал по-новому смотреть на эту поговорку.

Алхимик задумался.

На фоне ярких друзей, привлекающих и внешностью, и поведением, Андреас Оливер Мерса выглядел даже не «серой мышью», а «серой невидимкой», делаясь совершенно незаметным, просто шагнув в сторону. Благодаря живости характера Оливер Андреас Мерса получал от окружающих больше внимания, однако ему приходилось прикладывать гигантские усилия для преодоления прирождённой невзрачности.

Худой и очень невысокий алхимик – из-за хилого сложения он казался ниже, чем был на самом деле, – имел почти треугольное, сужающееся к подбородку лицо, пересечённое сверху вниз горным хребтом здоровенного носа. Слева и справа от преграды лепились бусинки серых глаз, защищённые от мира линзами круглых очков, но взирающие на него, как правило, с печалью. Строгий чёрный костюм – в обычное время Мерса одевался с шиком владельца похоронного бюро – не пережил аварийной посадки паровинга, поэтому на Менсале алхимик вынужденно щеголял в грубых штанах, крепких цепарских башмаках и простецком тельнике некогда белого цвета, поверх которого надевал куртку, рубашку или рабочий халат.

Дешёвое облачение и погрубевшие манеры здорово изменили Андреаса, и теперь вряд ли кто-нибудь узнал бы в нём самого аккуратного студента Гинденбергского университета Герметикона, получившего докторскую степень из рук знаменитого магистра Озборна.

– Обойдёмся без национализма, – предложил Гатов. – На Бахоре, между прочим, такие ловчилы водятся, что тебе, Каронимо, и не снилось.

– Да я разве спорю? – Бааламестре потрепал Мерса по плечу: – Я хотел сказать, что поговорка, как выяснилось, лживая.

– Пожалуюсь Олли, – заявил Андреас, не сумев определить искренность толстяка. – Пусть э-э… он разбирается.

Павел хмыкнул – он знал, что любое недопонимание между Олли и Бааламестре заканчивается дружеской попойкой, – и осведомился:

– Что было дальше? – поскольку Каронимо до сих пор не закончил рассказ, отвлекаясь то на самолюбование, то на бутылку.

– Дальше они решили меня кинуть! – хихикнул Бааламестре. – Это было настолько предсказуемо, что мне даже стало стыдно за Менсалу: в моём представлении местные уголовники должны быть, – он театрально пошевелил пальцами, – умнее, что ли?

– С чего им быть умнее? – не понял Гатов. – Здесь тридцать лет идёт война, кто сильнее – тот и прав.

– Вот они и отупели, – подвёл итог Каронимо. – Приехали в место, которое я указал, не проверили его, не подумали, что я, естественно, подготовился к встрече, попытались отжать имущество, чтоб меня пинком через колено… – Глоток бедовки и короткое «Уф!», за которым последовал весёлый взгляд на Мерсу: – И тут мне здорово пригодились твои бомбы.

– Очень приятно, – мгновенно отозвался алхимик.

– Они действительно оказались классными, вырубили менсалийскую шпану быстрее, чем те поняли, что их грабят…

– Ты всё-таки не удержался, – вздохнул Павел.

Они договаривались, что в случае нападения Бааламестре просто уйдёт, вырубит бандитов и уйдёт, не станет унижать их больше необходимого и уж тем более забирать золото. Учёный готовил честную сделку и по опыту знал, чем может закончиться обман отпетых уголовников.

– Нам нужны деньги, – тут же ответил Каронимо.

– Не таким способом, – качнул головой Гатов.

– Без денег нам Ожерелье не светит.

Там их ждали накопленные за годы работы фонды. Учёная парочка неплохо зарабатывала, однако до золота, что лежало в надёжных адигенских банках, ещё нужно добраться, а на Менсале они оказались без гроша за душой.

Гатов всё понимал, но его смущало другое:

– Теперь придётся скрываться ещё и от бандитов.

– Мы скрываемся от всех.

– Бандиты захотят нашей крови.

– Одним врагом больше, одним меньше… – Бааламестре пожал широкими плечами: – Отобьёмся.

– Полагаю, Павел имел в виду, что нам… э-э… придётся неким образом покидать Менсалу, – промямлил Мерса. – И в данных обстоятельствах ссора с… э-э… криминальными предпринимателями – не самый хороший выбор.

– Я с ними не ссорился, – отрезал толстяк. – Они хотели меня ограбить и, наверное, убить. Или превратить в раба.

– Для них это в порядке вещей.

– Я тоже не мальчик.

Обычно округлая физиономия Бааламестре лучилась дружелюбием, однако сейчас черты лица затвердели, в глазах появился нехороший блеск, и уже никто не смог бы назвать Каронимо «простодушным фермером» – перед учеными сидел жёсткий, много чего повидавший человек.

– Тебе следовало оставить им образец пулемета, – наставительно произнёс Гатов, на которого смена выражения не произвела особенного впечатления. – Сделать вид, что сделка состоялась.

– Обойдутся.

– Каронимо!

– Павел, я всё понимаю. – Бааламестре сбавил тон, но говорил с прежней уверенностью. – Я поступил жёстко, но мы крупно заработали, а деньги нужны позарез.

– В таком случае объясни Энди, как мы покинем Менсалу, – предложил Гатов.

– Легко, чтоб меня пинком через колено! – Судя по скорости ответа, толстяк готовился к разговору весь обратный путь из сферопорта и заготовил целых два аргумента. – Во-первых, необязательно уходить через Шпеев, это тебе любой астролог скажет. На другие планеты ходят цеппели из всех крупных городов Менсалы…

– И во всех крупных городах есть бандиты, которые охотно окажут услугу оскорблённым шпеевским торговцам, – перебил друга Павел.

Однако сбить Каронимо с мысли не получилось:

– А во-вторых, я что, никогда не переодевался в женщину?

Алхимик вздрогнул, повернулся, пару секунд изумлённо таращился на небритую физиономию Бааламестре, после чего глотнул бедовки и выдал:

– Представляю, какой кошмар получится.

– Ты меня без щетины не видел, – осклабился толстяк, потирая подбородок.

– И хорошо, наверное…

– Тебя не могли выследить? – мрачно поинтересовался Гатов. Он смирился с выходкой друга и занялся прикладными вопросами.

– Когда я уезжал, они все полудохлые валялись, – уточнил Каронимо.

– Я серьёзно.

– Я тоже, чтоб меня пинком через колено. – Бааламестре подобрался. – С места встречи я уехал на мотоциклете, потом избавился от четырёхстволки: разобрал и бросил в Лепру, механизм разбил в труху…

– Хорошо, – негромко одобрил Павел. Он не хотел, чтобы его изобретение оказалось в чужих руках. Бесплатно.

– Потом бросил мотоциклет, пешком добрался до полустанка, который выбрал заранее, и сел в товарняк до Триберди. Дело было в сумерках, так что меня точно никто не видел.

Уверенность, с которой Каронимо описал отступление, произвела впечатление: Гатов кивнул, подтверждая, что ответ ему понравился.