Андрей Белянин - Цепные псы Империи

– Мне не удалось хорошенько его разглядеть, – прервав беседу с мисс Челлендер, признал я. – В двух случаях я видел его издалека…

– Хоть что-то давай.

– Ну, он высокий, примерно с вас ростом. Здоровый такой. Подбородок выбрит, усы длинные. Вроде все.

– Да уж, навскидку не опознаешь.

– Говорил он так, вроде по-русски, но с акцентом, – попытался припомнить я.

– Каким?

– Ну, в чем-то даже на ваш похоже.

Матвей задумался, насупившись, как сыч. Потом, видимо, что-то решив для себя, тихо замурлыкал себе под нос неизвестный мне казачий марш:

– Да! – неожиданно даже для самого себя вдруг заорал я. – Именно так он разговаривал! Вот с этим самым образом «чьерняфая диффчина…».

– Не пой, хлопчик, у тебя слуха нет, – сдержанно морщась, попросил меня Матвей, да и мисс Челлендер, честно говоря, резво повернула свою лошадку в сторону.

– Неужели так плохо?

– Не, главное, громко не пой. И все одно хорошо, что ты его опознал.

– Спасибо.

– А все остальное плохо… – резюмировал бородач и причмокнул, посылая коня вперед.

Я так и не понял, что он хотел этим сказать и чем недоволен?! Я-то в чем виноват, если у меня музыкального слуха нет и тот тип не показал мне свои паспортные данные?

Вопрос так и остался открытым. Но что-то там было, я уверен, он не просто так оборвал разговор и сумрачно замкнулся в себе. Поверьте, чтоб папин денщик молчал вплоть до самого вечера – такого не было никогда. Я постарался это запомнить.

Ночевали мы на небольшом частном хуторе, у гостеприимного хозяина и его многочисленной семьи. Хутор стоял на отшибе, за высоким забором, под охраной троицы здоровенных цепных псов, каждый из которых мог в одиночку справиться с матерым волком.

Нас наконец-то накормили! Пусть самой простой, крестьянской пищей, пирогами и кашей, но зато от всей души. Спать уложили в большом сарае, на сеновале. Предлагали в доме, но я бы там ни за что не остался, просто из уважения к хозяевам. Их и так на палатях спит десять человек, включая девяностовосьмилетнего деда, страдающего надрывным кашлем.

Мисс Энни Челлендер первой напросилась в сарай, и мы, как вы понимаете, не могли оставить ее одну. И кстати, должен признать, что мы почти не прогадали.

Поясню. Лично меня всю ночь кусали какие-то мелкие и чрезвычайно шустрые твари. Подозреваю, что рыженькой англичанке тоже досталось, с ее стороны за горой сена слышались постоянные хлопки и постукивания. Только старый казак спал таким безмятежным сном, что мне хотелось его придушить.

Такое впечатление, что его никто не кусает. Не понимаю, может, он мазью какой-то намазался, а может, шкура дубленая и ее не прокусишь, не знаю! Однако утречком он встал свежий, как британский сельдерей или русский огурчик. Мы же с мисс Челлендер скатились с сеновала такими невыспавшимися, что…

– Ох, голубки, боюсь даже спросить, и че ж вы всю ночь делали-то? – ни капли не краснея, спросил папин денщик, интимно подмигивая нам обоим.

Сказать правду почему-то не решались ни я, ни Энни. Да и что скажешь – всю ночь с блохами или вшами воевали?! Он же над нами до самой Сибири ржать будет на пару со своим черным жеребцом.

Кто как, а лично я такого издевательства не вынесу и вызову обидчика на джентльменский боксерский поединок. Хотя что-то мне говорит, что он просто отлупит меня, даже не надев перчаток и не дождавшись сигнала гонга.

Дальнейший путь пролегал вдоль речки с непроизносимым названием, в необъятной Российской империи таких много. По ней мы выбрались на холм, и Энни обернулась, зачарованная бескрайними просторами моей исторической родины.

– Господи, я никогда не предполагала, что у вас такая огромная страна, – тихо выдохнула она, обращаясь скорее ко мне, чем к Матвею. – Разумеется, я училась в школе и прекрасно читаю карты, но… Там все выглядит таким маленьким и близким… У вас можно ехать весь день и не встретить человеческого жилья! Британские острова тоже огромны, но они куда более населены и ухожены. Не правда ли, господин Строгофф?

– Пожалуйста, называйте меня просто Майкл. Или по-русски, Михаил, если вам угодно.

– Да, благодарю вас, я попробую, – заметно смутилась она.

Я протянул руку, коснувшись ее локтя:

– Поверьте, излишняя чопорность вам не к лицу. Вы так милы и обаятельны, что никому и в голову не придет переходить в общении с вами грани приличия. Я очень надеюсь стать вам добрым другом.

– И только?

Ответить я не успел, поскольку нашу идиллию прервал черным коршуном кинувшийся к нам старый конвоец.

– А вы чего тут заболтались? Поспешить надо! К вечеру до станции дойдем, а там, глядишь, и на пассажирский поезд запрыгнем.

– Думаете, успеем? – Я полез было в подсумки, чтобы свериться с картой, но Матвей упорно гнал нас вперед.

– Чего ты там забыл, твое благородие? Али не доверяешь уже?! Давай, гони, не оборачиваясь, вона уж и гражданка британская нам хвостом мелькнула. Нешто попустишь ей первой до станции домчать?

После этих слов мисс Челлендер вспыхнула спортивным азартом и пришпорила свою лошадь. Я не понял, что имел в виду папин денщик.

– Не оборачивайся, хлопчик.

Но я обернулся. Далеко на горизонте, из-за леса поднимался к небу столб черного дыма. Это горел тот самый хутор, где еще вчера нас приняли на ночлег…

– Поспешаем, – хрипло поторопил меня старый казак. – Им сейчас уже помочь нечем.

– Я обещаю, как только… – горло перехватило, слова путались, а на глаза навернулись слезы.

– Ништо, будет и наш час, – крепко сжав мое плечо, сказал папин денщик. – Кровь людская не водица, даром литься не годится. Бог даст, сочтемся, с процентами…

Мы пустили усталых лошадей вскачь и очень надеялись, что рыженькая англичанка не станет вглядываться в вехи пройденного пути. Слава богу, так оно и оказалось. Мисс Энни Челлендер никогда не узнала, что стало с простыми русскими людьми, предоставившими на своем хуторе кров и пищу для трех случайных путников.

На секунду меня перемкнуло, я сжал кулаки и почти был готов развернуть коня, но стальная рука перехватила поводья:

– Куда рванул, твое благородие? Совсем паморки отшибло? Как нам сейчас против силы переть?! В открытом бою постреляют, как куропаток, и здрасте не скажут. А у нас на троих один револьвер, одно ружье, шашка да кинжал! Много ли навоюем?

– Пустите…

– Да за ради бога! – Матвей мгновенно разжал пальцы. – Лети, губи свою душу. А кто за тебя перед государем императором отвечать будет? Кто честь отца твоего вернет, кто найдет убийцу ее вон папаши?!