Юрий Никитин - Зачеловек

— По ступенькам? Потихоньку, полегоньку?… Да мы и по ступенькам не идем, а бежим. Только мелькают под копытами!

— Зато ни одной не пропускаем. И не поодиночке. Вышли из ускоренного режима, Мрак сказал громко и жизнерадостно над ухом Яфета:

— Здравствуйте, дорогие товарищи!

Яфет вздрогнул, выронил ручку. Олег улыбнулся ему извиняюще и примирительно:

— Извини, мы стучали, но ты был так занят, так занят…

— И мы вошли, — докончил Мрак, — знали, что ты нам всегда рад и что выпить у тебя всегда найдется.

Яфет опомнился, вскочил, крепко пожал обоим руки. На лице и в глазах царило огромное изумление и растерянность.

— Рад вас… обоих, — выговорил он наконец. — Но… как?

— Как обычно, — ответил Мрак нахально.

Яфет вскинул глаза на экраны, сейчас там прямая передача о потоках беженцев из северных районов Индии, но, судя по его виду, на эти экраны должна была выводиться информация о гостях, тем более — нарушителях.

— Что за… — проговорил он рассерженно, — а мои спецы клялись, что муха не пролетит!

— Мы не мухи, — сказал Олег. — Не ругай спецов, системы работают исправно. А мы не в счет. Нас и сейчас здесь нет… для твоих записывающих приборов. Взгляни, если хочешь.

Экраны вспыхнули, на всех — кабинет с разных точек, Яфет по-прежнему за столом подписывает бумаги. Мрак огляделся, развернул один из стульев, уселся. Эта часть стола в мгновение ока заполнилась блюдами с едой, появились три высокогорлые бутылки вина. Он ахнул в великом изумлении и указал на стол, мол, смотрите, я же говорил, что у Яфета всегда найдется выпить и закусить. Олег поморщился.

— Мрак, — сказал он с укором, — ну что ты везде сразу есть и есть?.. Наголодался в Лесу?

— И еще в крестовых походах, — согласился Мрак. — Кроме того, с хорошими людьми почему не выпить, не покушать? А Яфет вроде бы хороший мужик… Про нас вообще молчу. Со мной любой станет золотцем.

— Но не в кабинете же, — сказал Олег с раздражением. — Совсем меру потерял!..

Мрак подумал, в глазах появилась виноватость, кивнул, со стола мгновенно исчезла вся еда и бутылки.

— Ты прав, — согласился он, — черт знает что. Это же пить на рабочем месте! Тем более с руководителем! Яфет, ты руководитель?

Яфет несколько растерянно посматривал на возникшую снедь, потом еще с большей растерянностью и как будто с сожалением на пустой стол.

— Черт знает что, — повторил он слова Мрака, — достали вы меня со своими штучками. На первом этаже есть прекрасный ресторан. Если так уж надо.

Олег ответил быстро:

— Не надо. Это лишь дело привычки. Устаревшей, кстати. Первобытный рефлекс. Мрак у нас, сам знаешь, очень близок к… природе, скажем мягко. Садись, расскажи, как идут дела.

Яфет послушно сел, несколько уязвленный, что ему предлагают сесть в его же кабинете, опустил руки на стол. На всех трех экранах он все так же подписывает бумаги, откладывает в сторону, берет следующие, внимательно вчитывается. В кабинете, понятно, кроме него, никого.

— Тревожно идут, — огрызнулся он. — Боюсь я этого напора техники! Вообще всего теперь боюсь… Техники, Азии боюсь, вообще Востока, этих чудовищно быстрых перемен в мировоззрении… Не знаю, как тебе удается идти в ногу, а то еще и обгонять, но я просто в ужасе. Мы, Олег, уже не те Семеро Тайных, что так легко и просто направляли движения народов, осторожно и бережно прокладывали тропки для будущих караванов культуры. Конечно, у нас сейчас и финансов побольше, и власть вроде бы позначительнее, но мы не успеваем воспользоваться ни деньгами, ни властью. Во всяком случае, я не успеваю! Едва-едва соображу, как их лучше использовать во благо, ситуация тут же круто меняется!

Мрак хмыкнул, смолчал, Олег развел руками.

— Ты же помнишь, — сказал он сочувствующе, — уже с конца девятнадцатого века объем научных и технических знаний удваивался каждые пятнадцать лет. Со второй половины двадцатого удваивался через каждые семь лет, а с начала двадцать первого — через каждые два года. Да, это лавина!.. Яфет, чтобы ее остановить, надо полностью остановить прогресс, полностью!.. Другого пути нет, люди вкусили сладость технологий. Да и не надо останавливать, сам понимаешь, это был бы тупик, а потом обвал в бездну…

Яфет помялся, взглянул Олегу в лицо, быстро уронил взгляд, замолчал. Олег ждал, наконец Яфет с большой неохотой выговорил:

— Знаешь… но ведь это… это я стою… в немалой мере стою за антиглобалистами.

Мрак удивленно присвистнул:

— Ого! То-то, смотрю, вчерашний протест против модифицированных продуктов организован просто мастерски!

Одновременно по всей Северной Америке, по Европе и даже в Азии! Да и масштабы…

— Спасибо, — буркнул Яфет.

Однако Олег произнес довольно спокойно:

— Знаю.

Яфет не поверил собственным ушам:

— Знаешь? Откуда?.. Хотя да, ты же умеешь заглядывать в будущее!

— Не потому, — ответил Олег. — Я знаю, Яфет, потому что я занимаюсь новыми технологиями, а ты борешься против них. Вот новые технологии и вычислили тебя. Словом, я все знаю, и тем не менее…

Он сделал паузу, Яфет не проронил ни слова, Мрак закончил со смешком:

— Тем не менее доверяешь. Мол, Яфет не ударит в спину. Олег, для тебя это мелковато.

— А для тебя так думать, — огрызнулся Олег, — в самый раз! Глубже не копнешь. Той круговой извилины, что осталась на лбу после каски, недостаточно, верно? Яфету я доверяю потому, что он так же сжигает себя за это дело, как и мы. Даже больше. Но борьба против, Яфет, обречена, зато ты, как никто другой, можешь сделать так, чтобы люди оставались людьми… и потом. С человекоподобностью хрен с нею, но человечность терять не следует, тут ты будешь начеку.

Яфет смотрел угрюмо, покачивал головой.

— Олег, я не хочу терять и человекоподобность. Творец, кстати сказать, сотворил нас вот такими.

Олег взмахнул руками.

— Яфет, Яфет!.. Давай не будем повторяться! По образу и подобию — это значит со свободной волей! Мы сами отвечаем за то, что творим. А то тело, в котором живем, он же и разрешил нам… да что там разрешил — повелел!.. повелел изменять, повелел в него вмешиваться, когда все же было заключено перемирие с Богом, соглашение, когда он признал права человека и его самостоятельность…

— Это когда же? — спросил Яфет почти враждебно, Мрак тоже смотрел заинтересованно. Олег напомнил:

— А когда потом заключили договор, в котором Бог признал наши права и подтвердил, что людьми было внесено первое изменение в Его творение: срезана крайняя плоть. Уже не он это делал, а мы, люди. Тем самым подтверждая, что отныне сами будем переделывать Божье творенье. Начали с такого крохотного шажка, может быть, абсолютно бесполезного, но символического, означающего, что тем телом, которое создал Бог, мы не совсем довольны, а когда достигнем достаточной мощи — переделаем! И что отныне пусть Бог сюда не вмешивается, а переделка тела — в наших руках. Ты это помнишь?