Юрий Никитин - Трое в Песках

— Кто послал? — завопил старик страшным голосом.

Вокруг его седой головы заблистали багровые, как глаза оборотней, искры. Воздух стал накаляться как в печи. Олег опустил Мрака на пол, тот прохрипел с закрытыми глазами:

— Сами зашли… По дороге было…

— Сами? — грянул старик еще страшнее. Он стал выше ростом, с грохотом отшвырнул с дороги стул. — Сами?.. Вас послал этот ублюдок Мардух!.. Или подлый Вашандра… Сейчас я вас в жаб!..

Он взмахнул костлявыми руками. Багровые искры, как злые осы, устремились на незваных гостей. Таргитай ощутил болезненные уколы, кожа сразу покраснела, волдыри не вздувались, а подпрыгивали и застывали мутными шляпками грибов. За спиной изменившийся голос Мрака прохрипел:

— Спешите, дурни… Он же нас за людей не чтет… Вам все одно, вы и так… а мне жабой как-то не по себе…

Олег трясся, белый как мел, распластался по стене, стараясь вжаться в щель. Таргитай вытянул меч, почти касаясь концом тощей груди старика.

— Видишь, еле удерживаю?.. Еще миг, он выпьет твою кровь!..

Старик опустил глаза на меч. Разъяренное устрашающе красное лицо пожелтело, челюсть отвисла.

— Не знаю, что за меч, но в нем странная и страшная мощь… Кто вы?

— Люди, — сказал Таргитай торопливо. — Помоги, наш друг умирает. Мы все трое ранены, нас били и топтали все кто хотел.

Старик смотрел уже растерянно.

— Как может быть такое?.. Мардух, я признаю твою силу. Ты создал такое, что мне не остановить… Ежели только вас не создал другой маг, мне неведомый… но это невозможно.

Мрак сказал затихающим голосом:

— Под старость ума лишился… Живые мы… Люди…

Голос прервался, голова откинулась. Из глубоких порезов на лбу все еще сочилась кровь, но лицо странного человека было смертельно бледным, словно вся жизнь уже вытекла. Гольш все еще смотрел со страхом и недоумением. Солнце и ветер вытапливают лишнюю плоть, оставляя лишь кости и сухие жилы, туго обтянутые смуглой кожей, а эти трое словно вышли из подземного мира: непривычно широкие, светлокожие, со вздутыми, как обцелованные ветром валуны, мышцами. Таких людей просто не могло существовать в знойном прокаленном мире Песков! Но они стояли перед Гольшем. А самым невероятным были их глаза.

У варвара с красными, как пламя вечернего костра, волосами глаза ярко-зеленые, как молодая трава весной, как драгоценные изумруды в пещерах маленького народца. Лицо варвара широкое, с высокими скулами и тяжелой нижней челюстью. Он был могуч и высок, но Гольш не мог оторвать взгляда от странных глаз, каких не могло быть у людей.

Варвар с мечом мощи, чародейским мечом, еще выше, в плечах шире, но Гольш забыл о могучих мышцах пришельца, когда встретился с ним взглядом. Волосы подобно солнечному свету падают на плечи, глаза как синее-синее небо. Таких глаз не могло быть у человека, разве что у джинна или ифрита, но бессмертных джиннов невозможно ранить…

Третий варвар, самый могучий, лежал в луже своей крови на полу. Он весь был словно с содранной кожей. Гольш уловил запах горелого мяса. Человек почти не дышал, жизнь собиралась покинуть покрытое струпьями тело.

— Как же… — сказал старик потрясенно. — Ежели равных нам с Мардухом нет на свете магов…

Мрак сказал в забытьи:

— Он думает, только он ест сено, остальные — солому…

Таргитай опустил меч.

— Что нам маги! Принимай нас как гостей, а то разнесем всю посуду.

Олег сказал просительно:

— Я вижу, ты — маг. Помоги! Нашему другу нужны целебные отвары, мази… Он умрет, если не поспешить!

Старик хлопнул в ладони. В дверном проеме возник худой человек, голый до пояса, недружелюбно взглянул на гостей. Старик бросил несколько слов на странном квакающем языке. Человек исчез, полоснув по чужакам острым как бритва взглядом. Старик присел возле Мрака. Сухие костлявые пальцы осторожно коснулись могучих пластин груди, пробежали по обожженному лицу.

— От таких ран… умирают даже герои. Вы… в самом деле люди?

— Да, — ответил Олег.

— Я таких людей не встречал.

— Мы вышли из Большого Леса.

— Леса?.. Что это?

Олег в затруднении развел руками:

— Лес… это когда много деревьев… Больших! Настолько больших, что не видно солнца и неба.

Старик смолчал, в глазах было сомнение. Слуга принес кувшин, старик зачерпнул горсть зеленой, дурно пахнущей мази. Мрак дернулся, застонал, когда колдун начал намазывать на раны эту слизь.

— Он не умрет? — спросил Таргитай с надеждой.

Старик пожал плечами:

— Не знаю, из какого дерева тесали вас, людей Леса.

— Мы не из дерева, — ответил Олег тихо. — Даже не из костей и мяса… Из дурости, надежды, отчаяния, злости… А нельзя ли… полечить с помощью магии?

— Нельзя, — ответил старик сухо. Он вмазал остатки в тело Мрака, повернулся к Олегу. — Меня зовут Гольш, я пустынный маг. Давайте посмотрим и ваши раны. Мне кажется, слабые люди могли бы от них уже умереть… Что дает силы вам?.. Что ж, раны героев заживают быстрее, чем раны побежденных.

Он оглянулся, ощутив внезапное изменение в комнате. Лица лесных варваров были изнуренными и бледными, но Гольш рассмотрел то, чего раньше не заметил. В глазах варваров были унижение и боль. Золотоволосый наконец бросил меч в петли перевязи, сказал горько:

— Тогда мы — трупы.

Гольш быстро обработал их раны, у золотоволосого вытащил из голени наконечник стрелы. Все время ощущал на себе пристальный взгляд нечеловечески зеленых глаз варвара с красными как пламя волосами. Гольш спросил внезапно:

— Ты маг?

Красноволосый помялся, ответил с неуверенностью в голосе:

— Волхв.

— Что такое «волхв»?.. Колдун?

— Ближе к волшебнику, — ответил Олег осторожно. — Даже к чародею. В наших лесных краях волхвы знахарят, колдуют, ведьмачат, ворожат, кудесничают, заклинают, напускают, шепчут, акудничают, чаруют, сводничают, заговаривают, гадают, предвещают… Но волшбой — больше. Она в хозяйстве нужнее.

Мрак уже лежал перевязанный чистыми тряпицами. Зеленая жижа покрыла все обожженное тело. Глаза закрыл, лицо часто кривила судорога. Таргитай доковылял к окну, ахнул. Оранжевые горы золотого песка, отсюда похожие на застывшие волны, медленно наползали на башню! Верхушки дымились, сдуваемые ветром. Горы песка уже подминали под себя широкие плиты из камня.

Сзади послышался старческий голос хозяина, Гольша:

— Ежели вы не сотворенные… то можете потрапезовать со мной.

Пальцы старого мага связали в воздухе невидимый узор. Посреди комнаты возник, царапнув ножками пол, приземистый стол. Широкие дубовые доски были опалены с угла, будто Гольш выдернул стол из горящего дворца, на столе блеснули старой медью четыре большие чаши с фруктами и овощами. Посередке возник узкогорлый кувшин с цветами.