Юрий Никитин - Трое в Песках

Вздрогнул, зло напомнил себе, что только он, трус, пустится прочь. Таргитай и Мрак дадут отпор — в мирном или немирном крае. Таргитай схватится за свой зачарованный Меч нехотя, но не отступит, будет драться бесстрашно. А вот ему, волхву, надо победить сразу двоих: себя и врага!

По спине пробежали мурашки. Он зажмурился, спешно выстроил мысли в нужный узор. Надо как можно скорее овладеть магией, чародейством или хотя бы колдовством. Недостойно волхву драться, как дикому зверю. Пусть даже мечом — это тоже зубы, только длиннее и острее.

Лиска подъехала, сбив и без того хаотичные мысли. За последние дни похудела, глаза стали совсем тревожными. Сейчас, поглядывая в спины оторвавшихся далеко вперед Мрака и Таргитая, сказала тихонько:

— Олег, мне кажется, я должна признаться кое в чем.

Он насторожился. Она ехала, глядя перед собой, лицо оставалось гордым, но глаза выглядели как у затравленного зверька.

— В чем?

— Я должна была вернуться… Тогда, после нападения на башню Гольша. Меня ждал Савиджак — великий воин, вождь пустынных воинов. Он был разбойником, но недавно мечом завоевал трон. Его боятся, он непобедим и беспощаден. К тому же, говорят, он владеет магией.

Олег пробормотал в тоскливом страхе:

— Оказывается, все в этом мире владеют магией… кроме меня. Но почему он опасен для нас? А он опасен, верно?

Он уронил взгляд. Смуглые щеки сильно покраснели. Олег поторопил, чуя недоброе:

— Ну-ну?..

— Он положил на меня глаз, а глаза у него черные! Раньше в его сердце были только битвы, походы, осажденные крепости. Когда мы повстречались в замке Мардуха, он впервые воспламенился женщиной и поклялся, что возьмет меня в жены. Сгоряча или сдуру, но почему-то не хочет отступать.

— Каждый сходит с ума по-своему, — пробормотал Олег. — Значит, у него уже есть все, если может такое…

— Да, у него есть все, — подтвердила она совсем обреченно.

Олег сжал зубы до скрипа. Бед выше головы, а тут, как говорит Мрак, с дерева упал, а внизу еще и змея укусила.

— Похоже, не совсем знает, чего добивается, — сказал он сухо.

— Не знает, — согласилась она торопливо. — Я всажу в него нож, едва коснется меня своими лапами! Но он уверен в себе, меня это страшит. Ему всегда все удавалось.

— Когда-то под ним лед обломится. Как он знает магию?

— Не знаю. Но он из тех, кто добивается, чего хочет.

Олег потемнел:

— Ты под стать нам. К несчастью. Тоже не выбираешь врагов полегче да подальше.

Она искоса посматривала в его осунувшееся лицо, предложила вдруг:

— Хочешь, я останусь здесь? Савиджаку нужна только я. За вами не погонится.

Олег отвел глаза, ударил коня в бока пятками. Лиска тревожно смотрела, как догнал друзей, втроем долго совещались, спорили. Мрак оглядывался, она съеживалась под злым волчьим взглядом. Наконец придержали коней, Мрак бросил ей неприязненно:

— Тебе лучше остаться. Ежели твой Савиджак дерется неплохо, то за такого хлопца почему не пойти?

— Не хочу, — ответила она тихо. — Но если не хотите, чтобы я ехала с вами, я уйду.

Мрак кивнул, соглашаясь, Таргитай же вскрикнул торопливо:

— Нет-нет, боги велят защищать детей и женщин! Кто бы твой жених ни был, нам одной злой собакой больше, одной меньше…

Олег молчал, не чувствуя за собой права сказать слово, Мрак зло гаркнул:

— Есть разница: один… бьет, другой — дразнится. От собаки даже ты отобьешься… может быть, а от стаи?.. Ладно! Она терпимую похлебку сварила прошлый раз. С такой стряпухой расставаться жаль.

Лиска вспыхнула, гордо выпрямилась, выпятив грудь:

— Я принцесса!

Мрак пренебрежительно отмахнулся:

— Принцесс, да хоть королев, как жаб на теплом болоте: в каждом племени… А суп сварит не каждая. Предупреждаю: плохо будешь готовить — отдам Савиджаку. Еще и доплатим, чтобы взял.

Когда солнце уже садилось, заметили в дальней излучине домик. Мрак поспешно свернул, пустил усталого коня в галоп, скоро отдохнет. Постучал в ставни, не слезая с седла:

— Хозяин!.. Эй, хозяин!.. Не дашь ли водицы напиться? А то так есть хочется, что переночевать негде.

Дверь скрипнула, на пороге показался лохматый, приземистый, голый до пояса, с животиком мужик: при деревянном щите, обтянутом кожей, остром топоре на длинной рукояти. Зыркнул из-под лохматых бровей, прорычал:

— Кто такие?

— Пусть боги нас раздерут на части, — сказал Мрак, — и размажут по стенам, ежели не друзья!

Мужик скупо ухмыльнулся, бросил:

— Слезайте. Мы народ бедный, но за коней не беспокойтесь: ячмень и ключевая вода есть.

Мрак спрыгнул с седла, кивнул:

— Мы можем и ячмень, мы ко всему привычные. Таргитай вон уже лапу сосет. Благодарствуем!

Мужик опустил щит, ухмылка стала шире:

— Да?.. Тогда бараний бок с кашей пущай отнесут вашим коням.

Когда расположились в сарае и на сеновале, помылись и поели, хозяин снова зашел, присел на грубо сколоченную табуретку.

— Кони накормлены, напоены. Ваша девка проверила. У нас редко бывают заезжие, все вестям рады. Что в мире делается? Куда путь держите? Судьбу пытаете аль от судьбы лытаете?

Мрак поднялся, надоело не только рассказывать о себе, но и слушать, вышел. Таргитай смотрел добрыми глазами на Олега, тот скупо, но подробно рассказал об их злоключениях, о тяжкой задаче, которую поставила перед ними судьба. Мужик слушал с удивлением, хмыкал, ерзал, а когда Олег закончил, протянул:

— Ну, хлопцы… При чем тут судьба? Сами дурью маетесь. Шило в задницах, не сидится в тепле. Сгинете у первого же дерева, но задумали здорово. Я бы помог, дурням да юродивым сами боги велят помогать, но вам помочь могут разве что сами боги… Но до них дряпаться высоко, а в землю к Ящеру — сразу, близко. Вам мог бы подсказать да помочь Старик… но захочет ли?

— Что за Старик? — насторожился Олег. — Волхв?

— Ведун, ведьмак, кударь… Старик — потому что Старик. Деды знали Стариком, а им деды говорили, что всегда был Стариком.

— Значит, волхв, — определил Олег.

— Ну, ежели и волхв, то не нашей исконной веры. У него боги не наши, а донаши. Старые.

Олег подпрыгнул, завертелся, как уж на горячей сковородке.

— В старых книгах ничего…

Хозяин пренебрежительно отмахнулся:

— Горы рассыпаются, а ты — книги! Говорят, в этих краях алмазная гора стояла. Раз в тыщу лет прилетал ворон, точил о вершинку клюв. Всю сточил, паразит в перьях!.. Так привык прилетать сюды, что уже яму вырыл, все клюв точит. Говорят, что ворон не совсем простой. Они, заразы, долго живут, но не столько же?

Олег подумал, вздохнул:

— Да, это может быть какой-то из старых. Но вы знаетесь с ним?

— С вороном?

— Нет, со Стариком.

— Он нас не больно жалует. Была засуха, ни одной тучки не пригнал! А лесной пожар загасил: гадов лесных пожалел. Другое зверье, что пошустрее, утекло само.