Джон Байлс - Дети Древнего Бога

Ты не можешь спастись, — отвечала вселенная. — Ты лишь мелкий винтик в машине, рассказывающий историю, конец которой предрешен. Примешь свою судьбу, и ты получишь удовольствие от этого, отвергнешь — и ты познаешь страдания, перед тем как будешь уничтожен. Третьего не дано.

Даже вселенная может ошибаться. Неожиданно во вселенной раздался звон, становившийся все сильнее и сильнее. Этот звук заглушил музыку небесных сфер, песнь войны, и танец великого Султана в центре вселенной. Мир вокруг Кенсуке не выдержал и стал разваливаться на части.

Кенсуке проснулся в своей постели. В окно светило солнце. Его кот стремглав рванул из-под кровати к закрытой двери. Врезавшись в нее, он присел на все четыре лапы, ошеломленно мотая головой.

"Ничего себе кошмар, — сказал Кенсуке про себя. — Начитался, блин, всяких книжек. Но в них все же есть много правды. Слишком много фактов подтвердилось, чтобы отмахиваться от остального. Надо поторопиться, — подумал он. — Время уходит".

Вторую передышку он не получит.

Удивление Синдзи росло с каждой секундой, пока он смотрел на постановочный бой Тодзи и Аски. Они очень хорошо владели мечами, но он боялся, что они могут покалечить себя или других актеров. Мечи были тупые, но достаточно увесистые, а они уже практически не замечали никого, кроме себя.

Шла сцена перед пиром — кульминация спектакля. Все стояли на своих местах, одетые в костюмы. Синдзи никогда прежде не видел так тщательно выполненного спектакля. Намура-сенсей постарался на славу.

Синдзи стоял за кулисами. В этой сцене он не играл, а вот в следующей у него был большой кусок. Сейчас все еще живы, и пир играл в этом не последнюю роль. Рядом с ним появилась Козуе, игравшая одну из подчиненных Кассильде жриц, и потянула его за рукав. У нее были короткие коричневые волосы, и она носила очки, которые не могли скрыть ее ярко-голубых глаз.

— Это освещение сводит меня с ума, — она посмотрела на мигающие светильники. — Такое впечатление, что светильники передают какое-то секретное сообщение.

— Просто неумелые осветители. Намура-сенсей ругался на них много раз.

— Все равно от них не по себе. И от всего спектакля тоже. Разве ты не чувствуешь?

Синдзи потер покрытые гусиной кожей руки.

— Да. А от этих афиш у меня мурашки по коже. Мне не нравится этот Желтый знак. И мне плохо, когда я рядом с ним, Я не пойму почему, ведь это просто какая-то сложная спиральная тильда с точкой посередине.

— Вероломный друг! Ты предал моего короля, мужчину которого Я ЛЮБЛЮ! — закричала Аска со сцены, делая выпад мечом и пронзая Тодзи. На самом деле меч прошел мимо Тодзи, но из зала все выглядело по-настоящему.

Козуе толкнула Синдзи локтем.

— Так кто тебе НА САМОМ ДЕЛЕ НРАВИТСЯ больше? Правда, что Рей твоя подружка?

Синдзи покраснел.

— У меня… меня нет подружки.

— Ёхт, ты, пожирающая сосиски сука! — закричал Тодзи, делая шаг назад — ОВВВ! — он ударился головой, что случалось с ним каждый раз, когда они проигрывали эту сцену.

Козуе удивленно моргнула.

— Пожирающая сосиски сука? Этого нет в сценарии.

— ПРЕКРАТИТЬ! — закричал Намура-сенсей.

Рицуко нахмурилась. Происходило что-то необычное. Практически последние одну или две недели взятый в плен Херувим находился в коматозном состоянии. Теперь же он очнулся и ковылял по своей клетке. Его плоть перестала сереть и начала приобретать свой первоначальный цвет. Он расхаживал по клетке, напевая что-то с изменчивым, трудноуловимым ритмом, и изредка издавая радостные крики.

— Возможно, он болел, — предположила Майя. — Но теперь ему лучше.

— Раньше он хотел умереть, — ответила Рицуко. — Я бы так сказала. А теперь он чего-то ждет. По крайней мере, так выглядит.

— Так что, он умный? — удивилась Майя.

— Даже кошки могут предвкушать обед, — ответила Рицуко, надеясь, что это не их случай.

Не обращая ни на что внимания, Херувим задрал голову вверх, ища что-то видимое только ему и издавая трели непонятной песни.

Рей поднялась с кровати. В ее взгляде светилось раздражение. Она медленно пересекла комнату и вышла на балкон.

Рей посмотрела на звезды, ища что-то невидимое. Высоко в небе сверкал Альдебаран, притягивая ее взор.

Так она стояла и смотрела на сверкающую звезду, напевая при этом странную мелодию.

Аска откинулась на спинку дивана.

— Ты хочешь повторить эту сцену снова?

— Ну… я… — почесал затылок Синдзи. — Ты еще не устала?

— Немного, — призналась Аска. — Но… Я все еще не довольна…

В этот момент, в комнату вошла Мисато, с пивом в одной руке и куском пиццы в другой. Она остановилась и, сердито нахмурившись, посмотрела на детей, расположившихся на диване.

— Опять? — спросила она раздраженно. — Вы репетируете всю неделю, каждый вечер, не надоело?

— Эй, я не хочу провалиться перед всеми! — возмутилась Аска. — И что-то… беспокоит меня. А как ты, Синдзи?

— Вроде того, — кивнул он.

— Это просто мандраж перед завтрашним спектаклем, — проворчала Мисато.

— Отдохните. Вы репетировали кучу времени, даже я запомнила несколько реплик.

— Неужели? — удивился Синдзи.

Мисато приподняла бровь. Выпив пиво и вытерев рот ладонью, она глубоко вздохнула и выпрямилась, приняв величественную позу. На ее лице появилось грустно-задумчивое выражение, которое Синдзи и Аска практически никогда не видели на лице их командира.

— Леди Ёхт или Леди Кассильда? Мучительны сомнения, тревожащие мое сердце. Две женщины с такими разными характерами. Я растерян. Ёхт с ее пламенной страстью, или Кассильда с ее спокойным и кротким характером. Проклят судьбой я.

Аска и Синдзи смотрели на Мисато, пораженные ее талантливой игрой. Она улыбнулась, ломая очарование от своей игры, и наклонилась к Синдзи.

— Так кого ты предпочитаешь, — спросила она. — Пылкую Ёхт или холодную Кассильду?

Глаза Синдзи расширились в шоке, и яркий румянец залил его лицо.

— Я не…

Мисато рассмеялась и шутливо взъерошила его волосы.

— Ах, Синдзи, тебя так забавно дразнить. — она сделала серьезное лицо и посмотрела на обоих детей. — А теперь, отдыхать. Уже поздно. Не слишком беспокойтесь о спектакле, и вам станет лучше. Хорошо?

— Хорошо, — уступил Синдзи.

Аска нахмурилась

— Ха, ты просто хочешь посмотреть ночную программу для взрослых или еще что-нибудь в этом роде.

— Эй!

Они оставили Мисато наедине с телевизором и отправились по своим комнатам.

— Эй, Синдзи? — Аска остановилась перед своей дверью.

— Да?

— Просто любопытно, — сказала Аска, стараясь чтобы ее голос звучал, как обычно, — Если бы ты был королем Аларом…

— Хм?

— Ладно, не обращай внимания, — Аска тряхнула головой. — Спокойной ночи.