Наталья Павлищева - Против «псов-рыцарей»

– Что будет, княже? Поможешь брату, коли лихая година придет?

Не сразу ответил Александр, потом сокрушенно головой покачал:

– Лихая година уже пришла на Новгородчину. А брату помогу… Не его вина, что меня Новгород прогнал. Да и не только брату будет та помощь, а всем новгородцам, что со мной на Неву против шведов биться ходили. На них обиды не держу, хотя и не вступились перед боярами.

Осеня опустил голову ниже некуда, горько ему было за князя, стыдно за новгородцев. В город возвращался галопом, коня почти загнал. Как прибыл, сразу к воеводе Мише кинулся, потом к посаднику Степану Твердиславичу, которому вера у новгородцев была. И уж вместе они пошли к епископу Спиридону.

Самое, конечно, время детей вынашивать и рожать, когда на пороге страшный враг, а вокруг тебя просто никого, кроме собственных слуг. В Новгороде голод, потому что продовольствие везти неоткуда – все пути на запад перекрыты, а юг голодал сам. Конечно, на нашем дворе голода не было, Анея и Вятич оставили приличные запасы, не продуктов, а денег, покупать необходимое было на что. Но и мы экономили, ни к чему кичиться своими возможностями, когда остальным вокруг плохо.

Я все чаще склонялась к мысли, что надо удирать.

Одна радость – живот мой рос как на дрожжах. Во дела – оказаться в тринадцатом веке, чтобы там родить! Мало того, без мужа (кто знает, где он?) и безо всяких перспектив.

Князь Андрей Ярославич прибыл на княжение в Новгород с малой дружиной. Великий князь точно говорил этим: «Вы меня дурачить вздумали? Вот вам!» Горожане недоумевали, почему Ярослав Всеволодович прислал не того сына? Снова зазвучал вечевой колокол. На сей раз не по боярской воле. Мало того, народ собрался не на вечевой площади, а сразу двинулся через Волхов в Детинец к стенам Софии и палатам владыки. Просто кто-то крикнул, что бояре, позвавшие не того князя, укрылись в покоях епископа Спиридона. Собравшаяся толпа была настроена решительно. К ответу потребовали не только совет господ, но и владыку, чего раньше никогда не было. Это было уже даже не вече, а попросту бунт.

Кричавший не ошибся, действительно, только что епископу Спиридону доложили, что в его покои пришли бояре, просят принять. Вздохнув, тот отправился к совету господ. Рослый даже при согбенной фигуре Спиридон из-за давней болезни спины всегда ходил, опираясь на большой посох. Многие знали, что при всей кротости мог этим самым посохом и огреть примерно, потому глаза ослушников всегда следили, не вскинется ли вдруг владычья рука? Он остановил начавших подходить к руке за благословением бояр окриком:

– После! Не время!

Все притихли. Новгород уже был достаточно накален, одна искра – и погорят боярские дворы, полетят боярские бороды. Это тот случай, когда вече правит, а не совет, его слушать придется и повернуть по-своему уже не получится.

– Что, сучьи дети, доигрались?!

Услышав ругательство из уст всегда сдержанного и следящего за своими словами Спиридона, бояре притихли, как набедокурившие мальчишки. Огрызнуться попробовал только Онаний:

– С кем говоришь, владыко? Мы боярский совет!

Но тот не глядя ткнул посохом в его сторону:

– Ты молчи! Ты свое уже сказал! Теперь вон готовы за стены Софии спрятаться, чтоб только бороды не порвали?! Зачем Андрея вместо Александра просили?

Боярин Лаврентий несмело возразил:

– Да то Колба, что во Владимир ездил, так неверно слова передал…

Вокруг закивали, хотя все прекрасно знали, что хитрость белыми нитками шита.

Владыко снова навис над советом:

– А вы так ли просили?! Не лгите!

Понял, что зря к совести взывает, те, кто стоял перед ним, почти все готовы совесть за деньги продать, купить и снова продать. Огляделся, ища нужные лица, потом ткнул посохом в некоторых, в том числе и посадника Степана Твердиславича, и велел:

– За мной идите! А вы, – обернулся к остальным, – здесь сидите точно мыши в погребе, когда кошка рядом. Иначе я ваши бороды и зады спасать не буду!

Сказать, что у боярства полегчало на душе, – значит не сказать ничего. Точно стопудовый камень свалился. Владыко Спиридон брал ответственность перед вече на себя. Боясь даже подойти к окнам, оставшиеся члены совета чутко прислушивались к тому, что происходит на площади перед Святой Софией.

Даже когда перед вечем появился сам епископ Спиридон, собравшихся успокоить удалось не сразу. Владыка смотрел на народ и понимал, что эти могут разнести не только палаты, но и крепостные стены, если будет надо. Поднял вверх руку с большим крестом, гаркнул так, что позакладывало уши у стоявших рядом:

– А ну молчать! Господин Великий Новгород, чего хочешь?

После мгновенного замешательства ответом ему было дружное:

– Невского!!!

Владыка спокойно выслушал единодушный рев тысяч глоток и согласно кивнул:

– Согласен. Сам поеду просить князя Александра Ярославича Невского вернуться на княжение. Довольны?

Ответный рев: «Да!» заставил вздрогнуть всех бояр, стоявших в ожидании епископа взаперти.

Владыка снова поднял свой крест:

– Новгородцы, клянусь, упрошу князя забыть обиды, какие ему нанесли. И вернуться в Новгород князем! Идите спокойно по домам.

Спиридон повернулся и направился в свои покои. Гудевшая как растревоженный улей толпа стояла в нерешительности. К вечу обратился посадник Степан Твердиславич:

– Расходитесь, чего столбами стоять?

В ответ раздались тревожные голоса:

– А пойдет ли Александр Невский к нам обратно?

Посадник развел руками:

– О том не ведаю.

– Нижайше кланяться надо ему…

– И впрямь, обидел его город…

– Вишь, землицы под ловы пожалели!

– И кому?! Невскому!

Я злорадствовала, что, опомнились?! Так вам, дурошлепы несчастные. Это надо же было такое придумать – выгнать собственного защитника, когда враг на пороге. Даже если бы князь Александр был последней сволочью, тянувшей все в свой карман, но защищал, и то терпеть надо бы. Но вольный город проявил свою волю и вот теперь готов умолять князя на коленях, чтобы за эту волю простил.

Вече орало все громче, а я размышляла о том, вернется ли Невский. Знала, что вернется, только как это сделать? За время своего общения с князем я успела понять, что он вовсе не похож на своего экранного двойника, никакой благости и ангельского нрава, строптив, обидчив и не всегда сдержан, скорее крут. Да, он прекрасный полководец, талантливый, если не сказать, гениальный, но он никудышный переговорщик или утешитель, скорее ударит в зубы, чем станет уговаривать. Пойдет ли такой князь навстречу Новгороду, пересилит ли воинское братство обиду строптивого князя на строптивых горожан? Ой ли…

А я вдруг поняла свое место в истории – я должна убедить князя Александра вернуться в Новгород! Да, да, именно я и должна. Почему? Потому, что я точно знаю – он вернется, и точно знаю, что еще не раз победит врагов. Вот так, решено, пора действовать. А немаленький уже животик… ну он потерпит, ему же рано появляться на свет. Мысленно я уговаривала сыночка (была абсолютно уверена, что это сын), что в Новгороде пока перспектив никаких, мы должны выполнить свою миссию и тогда станет безопасно не только нам с ним, но и всем остальным.