Наталья Павлищева - Убить Батыя!

– Ох ты грамотная стала! Ты хоть разницу знаешь?

– Конечно! – пожала я плечами, словно классифицировать всякие потусторонние силы с детства было моим любимым занятием.

Я объяснила, что такое нежить и нечисть, Вятич согласно кивнул и тут же показал на столб пыли, двигавшийся прямо на нас:

– А это что?

– Как что? Пыль…

– Эх ты! Это встрешник, а значит, неприятности близко.

Пыльный столб не успел дойти до нас, Вятич вытянул вперед руку и что-то зашептал. Пыль остановилась, словно сомневаясь, и направилась в сторону, сотник повернулся за ней, все так же настойчиво в чем-то убеждая. Пришлось ей улечься на дорогу.

Я поскребла подбородок:

– Может, обойдем?

– Боишься?

Мои ратники не вмешивались, спокойно ожидая, чем все закончится.

– Не боюсь, просто надоела эта нечисть.

– Ну, пошли вокруг…

Это был уже почти вызов, сдаваться не хотелось, я боднула воздух головой:

– А что в лесу?

Сотник спокойно, словно это было какой-то нормой, пожал плечами:

– Лес заколдован.

– Заколдован?

Кивок.

– Лес?

– Угу.

– Вот так вот прямо?

– Криво!

С одной стороны, спорить вроде глупо, совсем недавно я лично разбивала грязные комки какой-то нечисти, ругаясь на чем свет стоит, обещала нормальной ведьме, превратившейся в собственное привидение, задавить ее Яндексом и выбиралась из полного нежити леса под охраной волков. С другой – на дворе все же тринадцатый век нашей, а не до нашей эры, на Руси христианство, а тут так спокойно, мол, лес заколдован…

– И в чем это выражается, интересно?

– А я откуда знаю? Подойдем, увидим.

Хотелось спросить, может, лучше не ходить? Но я спросила другое:

– А деревня?

– А в деревне оборотни и живут.

– Тогда мимо! – возмутилась я. Лично мне вполне хватало Веченеги и Вуги.

– Ну, веди.

Мне бы усомниться, с чего это Вятич такой спокойный и послушный, но я самонадеянно двинулась вперед, вернее, в сторону, чтобы объехать и лес, и пригорок с симпатичной деревушкой стороной.

Мы ехали довольно долго, я честно ориентировалась на солнце, правда, переживая, чтобы не слишком забрать в сторону, не то придется потом еще два дня возвращаться на дорогу. Остальные покорно тянулись следом. Парни, потому что привыкли доверять старшим, а я для них была старшей, а Вятич почему-то подозрительно молчал.

Постепенно я начала понимать, что это неспроста. Если Вятич молчит, то я либо делаю что-то не то, либо он хочет меня проучить. Начала разбирать злость, если мы просто заплутали из-за моих ошибок, то почему не остановить сейчас, когда еще не слишком поздно?

Впереди был симпатичный пригорок. Вот въедем на него и разберемся, тем более под ногами откуда-то снова появилась дорога. Обнаружив сей факт, я даже обрадовалась, видно, выписывая полукруг, на дорогу и вернулась. Вот тебе, Вятич-насмешник, я тоже кое-чего стою!

Но, выехав на пригорок, просто обомлела: перед нами лежала та самая долинка с лесом и на пригорке за ней симпатичная деревня, в которой, по словам Вятича, живут колдуны! Я растерянно оглянулась.

– Ну? – поинтересовался наставник.

– Мы сделали круг?!

– Конечно, ты так старательно огибала, что вернулась туда, откуда начала.

Я внимательно пригляделась к холмам. Врет! Никакой круг мы не сделали, солнце все время светило так, как и должно светить. Почему Вятич мне врет? Оглянувшись на своих парней, поняла – чтобы не ронять мой авторитет.

– Ну, и что теперь?

– А теперь мы будем устраиваться на ночлег чуть в стороне, потому что солнце скоро сядет, а идти через этот лес ночью не стоит.

Вятич спешился и потянул лошадь действительно чуть в сторону к краю поля. Пока не стемнело, мы набрали дров для костра на всю ночь, принесли воды, стреножили коней, привязав их к шесту, вбитому в землю, и развели костер в ямке, старательно утаптывая землю, чтобы не загорелась трава вокруг.

Я была уже опытной и поняла – сейчас будет чертить круг и запретит за него выходить. Так и есть, убедившись, что все необходимое у нас с собой, Вятич предупредил о невозможности покидать начерченный круг и принялся обходить вокруг костра, проводя мечом по земле и что-то шепча.

Круг получился довольно большой, все же нас четверо, пять лошадей да костер…

– Вятич, меня нечисть кругами водила? Что-то сверхъестественное?

Он ответил не сразу, явно не настроенный разговаривать, но я настаивала. Все же вокруг то и дело происходило такое, чего объяснить невозможно, мы действительно сталкивались со сверхъестественным…

– Настя. – Голос Вятича почему-то стал глух. – У тебя такая мешанина в голове… как, собственно, и у всех остальных.

Вятич пошевелил сучья в костре, вздохнул:

– Это очень долгий разговор. Кроме того, я не очень хочу давить на тебя, ты ведь христианка. Видел, как крестишься, встретившись с чем-то непонятным. Если я начну тебе что-то рассказывать, получится, что перетягиваю к себе.

– В языческую веру?

Ответом был какой-то чуть неровный смех:

– Вот оно, первейшее заблуждение.

– Или как это называется, Родноверие?

Вятич чуть покусал губу, потом, видно, мысленно махнул рукой и снова усмехнулся:

– Ты знаешь разницу между верой и религией?

– Ну…

– Без ну, Настя. Это не одно и то же. Вера – это когда человек во что-то верит, чаще всего в сверхъестественное.

– Ну…

– А религия переводится как «воссоединение с какими-то силами». Так вот, для язычника вера не существует, а религия, пожалуй, да.

Я замотала головой:

– Разве не наоборот? У вас столько сверхъестественного, а религией и не пахнет.

– Запомни первое и незыблемое правило: для язычника ничего сверхъестественного вообще не существует, есть только Мать Природа. Отсюда все различия с любыми религиями.

Я, кажется, запуталась окончательно.

– Подожди, ты же сказал, что у вас нет веры, но есть религия.

– Только не в том смысле, в каком понимают священники, неважно, христианские или какие другие. Религия в ее исконном смысле – соединение с силами Природы. Природы, Настя, и только с ней. А вера? Почему я должен верить в завтрашний восход солнца-Ярилы, если я знаю, что по законам Природы оно взойдет. А если этого не случится, то наступит гибель мира, в котором я живу.

Я сидела ошарашенная.

– Атеизм какой-то…

– Атеизм? Возможно, только не воинствующий. С тебя хватит или еще объяснить?

– Конечно, еще!

– У основных религий есть Бог-Создатель, как его ни назови. Он Творец, а Природа – его творение, тварь, годная только на потребу.

Мне стало не по себе, показалось, или деревья вокруг поляны зашумели грозно? Нет, просто ветерок пролетел. Но почему так вовремя? Вятич не торопился, он явно давал мне осознать услышанное и вникнуть в смысл, пусть пока и не глубинный, но уже не слов, а того, что за ними стояло. Глаза внимательные, почти напряженные, словно готов в любой миг прекратить это внушение. Но я не сопротивлялась, то, что он говорил, было слишком верно, чтобы с ним спорить.