Роберт Сальваторе - Древнейший

Расчет оказался верным. Почти вся охрана замка вышла в город поглазеть на шествие и церемонию помазания владыки Иеслника. Пробираясь закоулками, Брансен также заметил, что входы в замок, включая главные ворота, по-прежнему охранялись. Но зачем пользоваться дверьми, если ты почти Джеста Ту?

Итак, он нашел укромное место в тени черной стены, облачился в свой костюм и огляделся. С площади доносился шум празднества. Стражников вокруг не наблюдалось. По-видимому, те, кому было не покинуть замок, оставили свои посты и следили за событиями из нижнего двора. Но Брансен медлил. А вдруг он ошибается?

«Смелее!.. Ты же Разбойник!» — ободрил он себя и улыбнулся под черной маской.

Уверенность вернулась к нему. Брансен представил себе малахит, вызвал в памяти ощущения, которые рождаются от прикосновения к зеленому минералу, и сосредоточил энергию этого камня в точке Ки-Чи-Крии. Он знал, что с малахитом в руках сейчас воспарил бы над землей. Но даже мысли о силе камня было достаточно, чтобы тело Брансена сделалось очень легким. Держась за камни лишь одной рукой, он стал подниматься по стене.

Ловкий, как паук, Гарибонд руками и ногами цеплялся за углубления в каменной кладке. Вес тела совершенно не мешал ему, глубина выбоин и цепкость стали неважны. Не прошло и минуты, как Разбойник преодолел семьдесят пять футов и добрался до узкого окна, расположенного с обратной стороны башни. Он задержался в проеме, чтобы полюбоваться обширной панорамой южного Делавала, затем проскользнул в слабо освещенную комнату.

Башня была прямо-таки набита ценностями: картинами, гобеленами, вазами, скульптурами, посудой и прочими дорогими вещами. Никаких сомнений — здесь обитала семья правителей.

Разбойник потер руки и принялся за работу.

— Этот затянувшийся церемониал был недостоин вас, — с такими словами, обращенными, видимо, к принцу, который остался в соседней комнате, в будуар вошла леди Олим. — Надо было вашему дяде провозгласить вас владыкой Делавала и на том успокоиться. И так понятно, что у его единственного сына нет шансов.

Из комнаты Иеслника донеслись невнятные возражения, слишком искусственные, чтобы к ним прислушиваться.

Впрочем, леди Олим и не старалась.

— Владыка города Прайда, — медленно проговорила она.

Судя по тону, титул мужа ее совершенно не радовал.

— И на кой черт мне сдалось это богом забытое место!

Леди Олим сняла с себя пышное платье и многочисленные украшения. Облачившись в тончайший пеньюар, женщина устроилась за мраморным трюмо и залюбовалась отражением напудренного лица в зеркале. Один за другим она стягивала тяжелые перстни с крупными самоцветами.

Но ожерелье на шее леди Олим затмевало собой великолепие всех колец, вместе взятых. От плеча до плеча, без промежутков, в три ряда сверкали бриллианты, изумруды и рубины. Словно завороженная, Олим гляделась в зеркало, слегка поглаживая драгоценные камни. Она была до такой степени поглощена этим занятием, что, конечно же, не заметила, как прямо за ее спиной возник силуэт в черном.

— Позвольте мне помочь вам, леди, — мягко прозвучал мужской голос, и чья-то ладонь легла на руку Олим.

Дама в ужасе подскочила и попыталась закричать, но незнакомец зажал ей рот.

— Не надо, прошу. Я не причиню вам вреда, даю слово, — пообещал Разбойник.

Он положил подбородок на плечо леди Олим, их взгляды встретились в зеркале. Она тяжело дышала и, казалось, могла в любой миг потерять сознание.

— Даю слово, — повторил гость и просительно посмотрел на свою заложницу.

Олим кивнула. Но стоило Разбойнику ее отпустить, как леди тут же заголосила.

— Ты пришел, чтобы надругаться надо мной! — кричала она не столько с испугом, сколько с надеждой.

Разбойник остолбенел. Тогда Олим резко обернулась.

— Что же ты медлишь? Делай свое дело и проваливай! Но знай: мне это не доставит никакого удовольствия!

Даже без душевного камня Брансену еще ни разу не приходилось с таким трудом подбирать слова, хотя гематит был на месте.

Олим изобразила отчаяние, откинув голову назад и прикрыв лицо рукой. Ее грудь под тонкой тканью пеньюара призывно вздымалась.

— Возьми меня, давай же! Изнасилуй со страстью дикого зверя!

— Со страстью волка в овчарне, леди? — предложил Разбойник, едва удерживаясь от смеха.

— О, все, что угодно, лишь бы не принять смерть от твоего клинка!

«Но мне нужны только драгоценности», — уже собирался ответить незваный гость, но за дверью послышались шаги.

— Прошу, ни звука, — шепнул Разбойник, поднес палец к губам и исчез в темном углу за гобеленом, словно его здесь и не бывало.

Леди Олим уставилась в пустоту и непонимающе заморгала.

В будуар вошел Иеслник.

— Ах, дорогая, такой нервный день… Мне надо снять напряжение, — проговорил принц и с вожделением посмотрел на жену. — О, похоже, я не одинок в своем желании! — добавил он, отметив ее легкую наготу и явное возбуждение.

Теперь пришел черед Олим бормотать и заикаться. Она то и дело бросала взгляд туда, где растворился в темноте Разбойник.

Иеслник подкрался к ней и привлек к себе, глаза его сощурились.

— Я владыка Прайда! Я владыка Прайда! — повторял он снова и снова, с каждым разом все крепче сжимая ее в объятиях.

— Мой господин, — пролепетала Олим и снова посмотрела в тот угол, где скрылся незнакомец.

На сей раз она увидела его. Разбойник стоял, прислонившись к трюмо и скрестив руки на груди. Его красивое лицо выражало откровенное веселье.

Олим застонала.

— Моя принцесса!.. — дрожал и задыхался Иеслник, тиская ее изо всех сил. — Я — владыка земель Прайда!

— Ты произнес это раз десять, — раздался у него за спиной мужской голос, и Иеслник оцепенел. — Может, повторив еще столько же, ты наконец убедишь себя в том, что достоин такого титула.

Принц обернулся.

— Ты!

— А кто же еще, — пожал плечами Разбойник.

— Но как?!

— Твое умение вести допрос оставляет желать лучшего, — заметил незваный гость. — Скажу больше, если кого-то в этой комнате и можно назвать пленником, то точно не меня.

— Не тебя? — озадаченно пробормотал Иеслник.

— Да, тебя, а не меня, — ответил Разбойник.

— Не меня?

— Тебя!

— Меня?

— Наконец-то понял, — заключил Разбойник и многозначительно добавил: — Тебя.

— Не смей его трогать! — закричала Олим и бросилась с раскинутыми в стороны руками, загораживая мужа и одновременно демонстрируя свои прелести незнакомцу. — Возьми меня, если тебе это нужно. Надругайся надо мной!

— Олим! — воскликнул Иеслник.

— Ради вас, мой господин, я готова на все, — проблеяла она.

— Ну вот, я же говорю, овчарня, — прокомментировал Разбойник.

Иеслник уставился на него.

— Я пожертвую честью ради вас, любовь моя, — продолжала Олим, обращаясь к мужу. — Я спасу вас своими женскими чарами!