Айзек Азимов - Cчастливчик Старр (Lucky Starr)

— Но что это значит, Лакки? — Напряжение передалось Бигмену.

— Он направляется к Сатурну, Бигмен. Он только использовал могучую силу его гравитационного поля, чтобы опередить нас. Теперь он срезает курс вблизи планеты, чтобы попасть на орбиту. Он направляется к кольцам. Кольцам Сатурна. — Лицо Советника было искажено от напряжения. — Продолжай следить за этим лучом связи, Бигмен. Он должен заговорить. Теперь или никогда.

Бигмен склонился над волновым анализатором с учащенным сердцебиением, хотя не мог взять в толк, почему мысль о кольцах Сатурна так взволновала Лакки.

Пуля «Метеора» пролетела теперь мимо цели не менее чем в пятидесяти тысячах миль. Но теперь сам «Метеор» был пулей, стремящейся к месту встречи, но и он тоже пройдет мимо.

Лакки застонал.

— Мы никогда не сделаем этого. Слишком мало пространства, чтобы сделать это.

Сатурн был теперь гигантом в небе, с кольцами, пересекавшими тонким шрамом его лицо. Желтый шар Сатурна был почти полным, ибо «Метеор» мчался к нему со стороны Солнца.

И вдруг Бигмен взорвался:

— Вот как, грязный приятель! Он растворяется в кольцах, Лакки. Теперь я понимаю, что ты имел в виду, говоря о кольцах.

Он яростно трудился у масс-детектора, но, кажется, безнадежно. Стоило части колец попасть в фокус — и каждое из образующих эти кольца неисчислимых твердых тел дало свою метку-звездочку на экране. Экран стал просто-напросто белым, и «Космическая ловушка» исчезла.

Лакки покачал головой.

— Ничего страшного. Мы достаточно близко, чтобы визуально определить местоположение. Приближается, по-моему, что-то еще.

Перед Лакки, бледным и сосредоточенным, находился экран для визуального наблюдения при максимальном усилении телескопа. «Космическая ловушка» виднелась на нем крошечным металлическим цилиндром, затемненным, но не скрытым веществом колец. Отдельные частицы в кольцах были не более чем крупный гравий и вспыхивали искорками, поскольку ловили и отбрасывали свет далеко от Солнца.

— Лакки! — крикнул Бигмен. — Я поймал его луч связи… Нет, нет, подожди… фу, я поймал его.

Теперь в кабине управления звучал дребезжащий, колеблющийся голос, неясный и искаженный. Проворные пальцы Бигмена работали над дешифрирующим устройством, стараясь настроить его в соответствии с неизвестными характеристиками сирианской кодирующей системы.

Слова было исчезли, но потом послышались вновь. Повисла тишина, раздавалось лишь слабое жужжание записывающего устройства, постоянно фиксирующего все звуки.

— … нет… напр… сюда… — Пауза в то время, когда Бигмен неистово сражался со своими детекторами. — … на хвосте и… невозможно стряхнуть… испорчено… и я должен сообщить… колец… рна на нормальную орб… же запущ… рычаги управления вра… следую… координаты такие…

Затем все разом прекратилось — голос, помехи, треск.

— О проклятье! Что-то сломалось — чуть ли не застонал от бессилия Бигмен.

— Здесь все в порядке, — возразил Лакки. — Это на «Космической ловушке».

Он видел, как это произошло через две секунды после прекращения передачи. (Передача через субэфир шла с практически неограниченной скоростью. А свет, который он видел через экран, преодолевал только 186 тысяч миль в секунду.)

Он видел, как задняя часть «Космической ловушки» засветилась вишнево-красным цветом, затем раскрылась и брызнула цветком плавящегося металла.

Бигмен застал самый конец зрелища, и он, и Лакки без слов наблюдали, как под воздействием радиации все охладилось и застыло.

Лакки покачал головой.

— Вблизи колец, даже если вы находитесь вне их основной массы, в космосе больше обычного летящих с огромной скоростью тел. Возможно, у него не хватило энергии, чтобы увести корабль с пути одного из этих кусочков. Или, может быть, два осколка вонзились в него с разных направлений. В любом случае — он был храбрым человеком и умным противником.

— Я не понял, Лакки. Что он делал?

— Ты не понял даже сейчас? Мне следовало самому сообразить это раньше. Его самой главной задачей было доставить находящуюся у него украденную информацию на Сириус. Он не рискнул использовать субэфир для передачи того, что, возможно, составляло тысячи слов информации — из-за погони и вероятного перехвата его луча. Он вынужден был максимально сократить свое послание, оставив лишь самое существенное, и проследить за тем, чтобы капсула попала в руки сирианцев.

— Как он мог сделать это?

— То, что мы поймали из его сообщения, содержит слог «орб» — вероятно, соответствующий слову «орбита», и сочетание слов «… же запущен» явно означает «уже запущен».

Бигмен крепко сжал своими маленькими пальцами запястье Лакки.

— Он запустил капсулу в кольца, так, Лакки?! Кусочек гравия среди тьмы-тьмущей других кусочков, как пыль на Луне или капля воды в океане.

— Или, — подхватил мысль Лакки, — как кусочек гравия в кольцах Сатурна, что хуже всего. Конечно, он погиб, не успев дать координаты орбиты, которую выбрал для капсулы, так что сирианцы и мы на равных, и нам бы следовало поспешить.

— Начать искать? Сейчас?

— Сейчас! Если он готов был дать координаты, зная, что я дышу ему в затылок, он также должен был знать, что сирианцы были близко к… Свяжись с кораблями, Бигмен, и передай им новости.

Бигмен повернулся к передатчику, но даже не коснулся его. Кнопка приема светилась, сигнализируя о перехвате радиоволн. Радио! Обычная радиосвязь! Очевидно, кто-то находился близко (определенно в пределах системы Сатурна) и кто-то, более того, совершенно не таился, поскольку радиосвязь, в отличие от субэфирной связи, не составляло никакого труда перехватить.

Глаза Лакки сузились.

— Давай примем, Бигмен.

Послышался голос с легким акцентом, протяжно произносивший гласные и резко, отрывисто — согласные. Это был голос сирианца.

— … себя, прежде чем мы вступим в схватку с вами и возьмем вас под стражу. У вас есть четырнадцать минут, чтобы подтвердить прием. — И снова после минутной паузы. — Властью Центрального Тела вам приказывают назвать себя, прежде чем мы вступим в схватку с вами и возьмем вас под стражу. У вас есть четырнадцать минут, чтобы подтвердить прием.

— Прием подтверждается. Это «Метеор» Земной Федерации, мирно выходящий на орбиту в пространстве Земной Федерации. Никакой другой власти, помимо власти Федерации, не существует в этом пространстве, — холодно откликнулся Лакки.

Прошла секунда или две тишины (радиоволны распространяются всего лишь со скоростью света), и голос резко возразил:

— Власть Земной Федерации не признается в мире, колонизированном людьми Сириуса.

— Что это за мир? — поинтересовался Лакки.

— Необитаемая Сатурнианская система была взята во владение от имени нашего правительства по межзвездному закону, который присуждает любой необитаемый мир тем, кто колонизирует его.