Айзек Азимов - Cчастливчик Старр (Lucky Starr)

Только в комнате Бигмен дал волю чувствам.

— Слушай, Лакки, — заорал он, — что происходит? У меня уже шарики за ролики заходят от твоих загадок!

— Видишь ли, Бигмен, — сказал Лакки, стягивая с себя рубашку. — Все дело в простой логике. Что происходило, когда люди оказывались под ментальным контролем? Что там рассказывал Моррис? Некто швырялся деньгами. Крановщик уронил груз. Лаборант подмешал яд в раствор. В каждом случае имело место действие — какое-никакое, но действие. Все они делали что-то, понимаешь?

— Ну? — не понимал Бигмен.

— А сегодня? Не пустяк, серьезное происшествие. Но тут не было действия: человек сидел возле рычага и ничего не делал. Ничего!

Лакки отправился под душ, и Бигмен услышал, как он постанывает от наслаждения под шумящими струями. Не выдержав неопределенности, Бигмен отправился следом, что-то бормоча себе под нос.

— Эй, — попытался он перекричать жужжащую воздуходувку, под которой сушился Лакки.

— А? — обернулся тот. — Так и не сообразил?

— Слушай, Лакки, кончай свои загадки. Знаешь же, я терпеть этого не могу.

— Да какие загадки? Просто менталисты сменили стиль. Вот и все. Но этому должна быть причина. Иначе зачем сажать возле рычага шлюза человека, который ни черта не делает?

— Говорю же, ничего не понимаю!

— Ладно, подумай-ка, чего они достигли?

— Ничего?

— Ничего себе ничего! В один момент они согнали в аварийный сектор чуть ли не половину Афродиты, да заодно и всю ее администрацию. Вытащили туда нас с Моррисом. Город остался практически пуст, включая и штаб-квартиру Совета. И я оказался настолько идиотом, что, лишь когда Тернер, главный инженер города, упомянул, что улизнуть из города сейчас ничего не стоит, я сообразил, что происходит на самом деле…

— Не понимаю! Лакки, объясни. А то…

— Погоди, парень, — Лакки перехватил летящий в его сторону кулак Бигмена одним движением руки. — Не дергайся. Дело вот в чем. Я кинулся в помещение Совета и обнаружил, что Лу Эванса там уже нет.

— А куда они его дели?

— Если ты говоришь о людях из Совета, то они его никуда не дели. Эванс исчез. Отключил охранника, забрал его оружие, использовал татуировку Советника, чтобы раздобыть подлодку, и ушел в океан.

— Ты думаешь, что они все для этого и устроили?

— А то? Штучки со шлюзом были отвлекающим маневром. Как только Эванс, живой и невредимый, оказался на воле, они сняли контроль с того парня и его без проблем арестовали.

— О, дьявол, — вконец разбушевался Бигмен, — значит, я впустую корячился в трубе?! Болтался там, как набитый дурак…

— Нет, Бигмен, не так, — вполне серьезно успокоил его Лакки. — Ты отлично исполнил непростую работу, и Совет об этом узнает.

Маленький марсианин покраснел, и на какое-то время гордость вытеснила из его души все остальные чувства. Лакки воспользовался этим, чтобы спокойно лечь и попытаться уснуть.

— Но, Лакки, — не унимался Бигмен, — это значит… я хочу сказать, что если бегство Эвансу подстроили эти… менталисты, то он тогда предатель, а?

— Нет, — резко и почти яростно Лакки сел в кровати. — Он не предатель!

Бигмен ждал продолжения, но Лакки снова улегся и ничего больше не говорил. Бигмен понял, что разговор на эту тему закончен. Только после того как он сам умылся и вытянулся между прохладными пластексными простынями, он снова попытался обрести полную ясность.

— Лакки?

— Да, Бигмен?

— А что дальше?

— Мы отправимся искать Эванса.

— Мы? А Моррис?

— Я хочу изменить план действий, который был разработан на Земле. Я уже говорил об этом Конвею — по пути на Венеру.

Бигмен кивнул. Да, это объясняло, почему его не допускали на беседы. Хотя они с Лакки и закадычные приятели, но сам он — не Советник. А в ситуации, когда Лакки вынужден действовать через головы местного руководства, нежелательны любые свидетели.

Но теперь снова предстояло действовать, а Бигмен тут же начал заводиться. Он предпочел бы оказаться в океане немедленно, в этом гигантском, самом громадном из всех, какие есть на внутренних планетах…

— И когда мы отправляемся?

— Как только нам подготовят подлодку. Только сначала мы повидаем Тернера.

— Инженера? А его-то зачем?

— У меня есть данные обо всех, кто попадал под ментальный контроль, и я хочу разобраться с парнем в шлюзе. Тернер должен быть осведомлен о нем лучше, чем кто-либо. Но перед тем как мы отправимся к Тернеру…

— Что?

— Перед этим надо выспаться, и ты, мартышка марсианская, немедленно заткнешься!

Тернер жил в многоквартирном доме, в котором обитали явно самые высокопоставленные лица местной иерархии. Бигмен даже присвистнул, когда оказался в вестибюле, украшенном панелями из дорогого дерева и объемными изображениями морских пейзажей. Лакки направился к небольшой повозке, немного смахивающей на большой полотер, подождал, пока к нему присоединится Бигмен, и нажал кнопку с номером квартиры Тернера.

Повозочка привезла их на пятый этаж, пронеслась вдоль силовой направляющей по коридору и остановилась возле дверей Тернера. Приятели сошли, и повозка, жужжа, двинулась с места и вскоре исчезла за поворотом коридора.

— Хм, — удивился Бигмен. — Никогда такой штуки не встречал.

— На Венере изобрели. Теперь их внедряют и на Земле, в новых домах. Со старыми-то мороки много, надо все перестраивать, прокладывать специальные дорожки…

Лакки нажал на кнопку, подсвеченную изнутри красным цветом. Дверь открылась, и из нее выглянула голубоглазая женщина. Она была прекрасно сложена, молода и весьма привлекательна, светлые волосы были коротко обрезаны на затылке и над ушами — по местной моде.

— Мистер Старр?

— Да, миссис Тернер, — Лакки несколько смешался: слишком уж она молода для хозяйки дома.

Но женщина мило улыбнулась приятелям.

— Так заходите! Мой муж предупредил меня, что вы придете. Знаете, он спал сегодня не больше двух часов, так что пока еще не вполне…

Они вошли, и дверь за ними затворилась.

— Извините, что вынужден побеспокоить вас в такую рань, — начал Лакки, — но это вызвано крайней необходимостью. Да мы и не займем у мистера Тернера слишком много времени.

— О, ну что вы, я понимаю, — хозяйка прошлась по комнате, чуточку нервозно поправляя и без того аккуратно стоявшие на своих местах предметы.

Бигмен ошалело озирался. В этой квартире все диктовала женщина. Убранство комнаты было невыносимо слащавым — нежно-разноцветным, со множеством салфеточек и безделушек.

— Как тут у вас замечательно, мисс, хм, то есть мадам, — выдавил из себя Бигмен, почувствовав на себе взгляд жены Тернера.

— Спасибо, — ответила та, едва не зардевшись. — Хотя не думаю, что Лиману очень уж нравится тот стиль, в котором я все устроила. Но он не возражает. Знаете, я так люблю всякие маленькие безделушки И пустячки… А вы?