Гарри Гаррисон - Возвращение в мир смерти

— В общем, да. Провалов в памяти еще очень много. А про Нивеллу я просто ничего не знаю. И забывать было нечего.

— Зато про Нивеллу знаю я, — сказал Язон.

И рассказал отцу про шифровку Фрайкса, перехваченную Бервиком.

По такому случаю пришлось досадить все оставшееся в пачке курево, несмотря на возмущение Меты и рискуя остаться без табака неопределенно долгое время.

— Айзон, а вам не кажется, что вашей памятью управляет совсем не Фелл? — это спрашивала Мета. — Фелл — не более чем орудие в чьих-то недобрых и очень сильных руках. Вы только посмотрите, сколько планет оказалось втянуто в эту историю. Идет какая-то большая галактическая игра, и мы очутились в самом ее центре. А ваш Фелл — так, мелкая сошка.

— Согласен, — кивнул Айзон. — Но все-таки мы сейчас пойдем именно к нему.

— Зачем? — воинственно вскинулась Мета. — Искать новых приключений на свою голову? Лично мне на Пирре проблем хватает. А теперь еще Язон начнет свою матушку искать по всему центру Галактики! Я же его одного не отпущу. Посудите сами, когда мы в таком случае домой вернемся?

— И все-таки к Феллу надо зайти. Я не могу бросить планету Иолк на произвол судьбы. Слишком многое с нею связано. Здешний народ любит меня и почитает своим настоящим королем. В сущности я мечтаю улететь отсюда лишь для того, чтобы вылечиться и вспомнить свое прошлое. И еще для того, чтобы почувствовать свободу. А потом я непременно хочу вернуться. Ведь это теперь мой собственный мир, он должен принадлежать мне, а не Феллу.

— Отец прав, Мета, — сказал Язон, беря любимую за руку. — Ты должна понять. Иолк ему дорог не меньше, чем тебе Пирр.

— А тебе? — спросила пиррянка с вызовом.

— Мне? Наверно, я скоро буду считать своей родиной всю Галактику. Но на самом-то деле, как выясняется, родился я все-таки именно здесь. Да не смотри ты на меня так! Конечно, наш Пирр мне дороже. Неужели это непонятно?! Пошли к Феллу.

Фелл ждал их, развалясь на троне, как в кресле, подчеркнуто небрежно. Секретные агенты доложили своему хозяину обо всех потрясающих событиях последних часов в подробностях и намного раньше, чем троица бунтовщиков подошла к ступеням королевского дворца. Но Фелл слишком уж старательно делал вид, что ему на все наплевать. Невооруженным глазом было видно: он нервничает, он сломлен, он уже почти сдался. А крыть-то и в самом деле нечем. По крайней мере, так казалось Язону.

Именно он и начал говорить первым:

— Я очень соскучился без своего отца. По этой причине пять дней назад мне было просто некогда разговаривать с тобой, король-самозванец.

Фелл криво ухмыльнулся, принимая без возражений эту ложь и даже оскорбление проглатывая молча. Дескать, говори, Язон, говори, Даймед.

— Но теперь я пришел сказать, что власть на этой планете по праву принадлежит Айзону. И если ты, Фелл, не уйдешь добровольно, мы вынуждены будем прогнать тебя силой. Сегодня же ты выйдешь на площадь и объявишь народу о собственном низложении, мы найдем человека, который останется здесь по нашему указанию временно управлять всеми делами. И улетим ненадолго, чтобы вылечить отца. Потом вернемся. А ты… Нет, здесь я тебя не оставлю. Отец прав, таким, как ты, нельзя верить. Мы возьмем тебя с собой и высадим на какой-нибудь дикой планете, где нельзя умереть от голода, но, с другой стороны, где нет людей. Ты опасен для них, Фелл. Если же у тебя есть возражения, я готов их выслушать. Однако предупреждаю: есть другой вариант — отдать тебя в руки правосудия. Не думаю, что я тебе больше понравится. Все-таки необитаемую планету можно подобрать по вкусу, а там у тебя вряд ли будет выбор.

— А что, уже появилось галактическое правосудие? — ядовито поинтересовался Фелл.

— Представь себе, да, — не моргнув глазом, еще раз соврал Язон и добавил для убедительности: — Но тебя будут судить по законам твоей планеты.

— Вот только блефовать не надо, Даймед, — Фелл делался веселее с каждой секундой, казалось, он сейчас засмеется, не удержавшись. — Ты же знать не знаешь, с какой я планеты. И папуля твой этого не знает. Потому что все забыл! — Тут он действительно расхохотался. — Ты собираешься лечить своего отца от амнезии? Дурачок! Это не простая амнезия. Это вообще не амнезия, если хочешь знать. Ты спросишь, что это? А я и сам не знаю!

И он зашелся в смехе, как безумный, и долго не мог продолжать, хотя явно намеревался сказать что-то еще. Язон вдруг ощутил скрытый подвох в этой противоестественной ситуации. А значит… Значит, Мета в любое мгновение может начать стрелять. Вот уж будет совсем некстати!

— Успокойся, Фелл, — бросил Язон резко. — Мы пришли говорить. А не хохотать друг над другом.

— Я не над вами смеюсь, — проговорил Фелл как-то даже мрачно. — Так, просто, накатило вдруг. — И выкрикнул резко: — Айзон! Ну эти-то, молодые, ладно. А ты, старый дурак, неужели не понимаешь, что ты не сможешь сегодня улететь отсюда?! Экран же не пропустит тебя.

— В к-каком это смысле? — Айзон, нервничая, даже начал заикаться. — Не п-понимаю…

— А чего тут понимать! — удивился Фелл. — Мы же пленники этой планеты, пленники собственного эксперимента. Только попробуй приблизиться к экрану, такая боль скрутит, ни один живой человек не выдержит.

— Ты что, приближался? — тихо спросил Айзон.

— Да, — ответил Фелл. — Я экран приближал к себе. Это не слишком сложно. Я вообще много чего понял, пока вы тут с Нивеллой ерундой занимались.

— Мы? Ерундой?! Погоди!.. — Айзон точно проснулся вдруг. — А как же Нивелла? Она ведь покинула планету. И даже дважды.

— Конечно. Только один раз через гиперпереход, а второй — на «Овне». Правильно? Ну, в этом, в рванавре-то ее хорошо крутануло, если хотела девушка попасть на Поргорсторсаанд, а угодила аж на Орхомен. Ощущения были, наверно, знатные, а уж про память я и не говорю. Что там сейчас с ее памятью, одному космосу известно. Впрочем, пусть теперь этим занимаются доблестные медики Лиги Миров. А вот второй ее побег намного интереснее. Я, кстати, так и думал, что на нашем «Овне» экран проскочить как нечего делать. Не может же эта дьявольская машина бояться того, что сама и создала. Я только до сих пор не понимаю, как удалось Нивелле реанимировать маршевые двигатели. Хочешь — верь, хочешь — нет, а для меня это истинная загадка.

— Не верю, — откликнулся Айзон глухо.

— И не верь. Но я тебе еще в тот раз сказал: ведьма она.

— Почему же она тогда раньше не улетела?

— Ну, видишь ли, брат мой, — Фелл гнусно хихикнул на слове «брат», — ради твоих детей ни к чему ей было, а ради детей Ахаманта — дело святое.

— Ты негодяй, — проговорил Айзон почти шепотом.

— Возможно, — ответил Фелл невозмутимо. — Только я сейчас говорю правду, однако ты, похоже, и в самом деле не веришь мне, ни единому слову. А сын твой и его девушка в подобной ситуации могут наделать глупостей. Ты и впрямь, что ли, решил рваться напролом, чудик? Попробовать хочешь?! Попробуй, Айзон!