Юрий Никитин - Трое и боги

– Наконец-то!

Кора перестала разминать волхву шею, выдвинулась. Она была на голову выше Лиски, смотрела сверху вниз. Серые глаза стали зелеными от ревности.

– О, – сказала Лиска звонким голоском, – вас уже четверо!

Мрак отвел взгляд, Таргитай без нужды засмотрелся на небо. Олег топтался на месте, промямлил вымученно:

– Кора, это… э… Лиска. Ее отряд… э-э… сражался доблестно…

Лиска кивнула приветливо. Похоже, она единственная не уловила, как быстро начал накаляться вокруг них воздух, а невидимые молнии уже пронизывали все вокруг.

По вытянувшемуся лицу Коры было видно, что она заметила и цветущую юность молоденькой девушки, и ее отточенную фигурку, и малый рост, на который почему-то ослы-мужчины клюют чаще, и ее роскошные огненно-красные волосы.

– Олег, – сказала Лиска быстро и счастливо, – я была не права! Теперь мы не расстанемся никогда!

Кора поперхнулась горячим воздухом. Мрак нежно постучал ее по спине, сказал успокаивающе:

– Они уже давно… гм… Он так страдал от разлуки!

– Страдал? – переспросила Кора. Голос ее был острее ножа.

Олег чувствовал себя как на раскаленной сковородке. Топтался, мямлил, из тупого оцепенения вывел отчаянный вопль Таргитая:

– Вы все с ума сошли?! Скоро и до вирия солнце не достанет!

Олег торопливо выпрямился. Мозг с усилием начал загонять в темные глубины мятущиеся чувства, недостойные человека, тем более волхва. Он развел руки и стиснул кулаки. Между пальцев брызнули прямые струи ослепительного огня. Кто-то невидимый закричал тоненько и страшно. Воздух вспыхивал и сгорал. На землю падал невиданно чистый пепел.

В широко расставленных глазах Лиски блеснули слезы.

– Я одолела все: законы племени, наших колдунов… Я прорвалась через такое… Вы не знаете, чего мне это стоило!.. А обнаружила, что мой северный герой уже с толстой девкой…

Кора поперхнулась так, что едва не задохнулась, глаза ее полезли из орбит.

– Толстой?!

Воздух наполнился свистом. В глаза швыряло пылью и мелкими камешками. Людей начало стягивать в центр воронки. Лиска оказалась по ту сторону, но увидела, как рослая женщина вроде бы под напором ветра прижалась к ее Олегу – женщине непристойно быть такой высокой, – ощутила, как ее мелкие зубки становятся еще острее, а глаза желтеют, как при охоте.

Она взвизгнула и, закрыв со страху глаза, проломилась через стенку вихря. Ее закрутило, она оказалась в сильных руках Мрака. Густой голос над нею проревел:

– Тарх… ты хоть знаешь куда? Вирий велик!

Олега сотрясали невидимые руки. Волосы стояли дыбом, в них прыгали злые кусачие искры. Из глаз шел зеленый свет. Но даже Таргитай понимал, что видно только краешек магических сил, а вся исполинская мощь остается незримой.

– Догадываюсь, – прошептал белыми губами Таргитай.

– Веди! Это битва богов.

– Как?

– Представь себе зримо – куда… а я попробую…

Вокруг Олега пошел по кругу воздух, превратился в смерч. Мрак обхватил друзей за плечи, крепко-крепко сжал, даже кости захрустели: догадался, что не простой вихрь. И надо быть готовым. Воображение Таргитая может занести в такое…

А сам Таргитай крепко зажмурился. Выпало столько мук, что голос крови Рода с каждым днем становится слабее. И все легче было противиться: не идти и не спасать, плюнуть на все и поберечь себя, сказать резонно: а что ему, больше всех надо?..

Если бы не Олег и Мрак, что понукали и не сходили с трудной дороги, то… Таргитай стыдился додумать до конца.

Внезапно в животе появилась пугающая пустота. Все тело налилось свинцом. Таргитай задыхался, глаза полезли на лоб. Рядом хрипел Олег, скрюченные пальцы вцепились в свое же горло. В глазах потемнело, Таргитай ощутил, что умирает…

…но тут пятки ударились о твердое. Он упал, задыхаясь, жадно хватая воздух. Тяжесть отхлынула, сердце билось часто-часто. Рядом всхлипнул Олег, а злой голос Мрака произнес с хмурым удовлетворением:

– Донес одни трупы.

– Зато быстро, – огрызнулся Олег. Он дышал тяжело, на лбу выступили жилы. – Сюда непросто…

– Я ж и говорю, молодец, волхв! Чего раньше по Дереву как муравьи лазили?

Женщины ахнули в один голос. Вокруг сверкало. Яркий солнечный свет, но уже багровый, закатный, дробился в бесчисленных глыбах. Далеко-далеко зеленели холмы, над едва заметным отсюда теремом из снежно-белого мрамора выгнулась дугой двойная радуга. Неспешно хлопая крыльями, летели белые лебеди. К счастью, не кричали. Таргитай ненавидел лебединые песни: как скрип несмазанной телеги, только намного противнее.

– Тут драки вроде бы и не было.

– Сплюнь, – посоветовал Мрак. – Это просто нас тут еще не было.

– Некуда. Тут везде чисто.

– Богам все одно. Они и в грязи могут жить.

Лиска посмотрела на невров, перевела взгляд на Кору. Голос ее был полон яда:

– Есть женщины, которым мыться нельзя. Краска смоется, морщины выступят…

Кора открыла рот для злого ответа, в большом городе ругаться умеют искуснее, но Таргитай перебил горько:

– Боги в сторонке. Ни на нашей стороне, ни на чужой.

– Ну, кто везет, того и погоняют, – бросил Мрак. – Даже в вирии нет правды…

Невры бежали ко дворцу, в страхе поглядывая на быстро гаснущие закатные лучи. Стали видны узкие зарешеченные окна, широкие желоба на крыше, ниши для лучников. Хрусталь под ногами сбивал с шага, Таргитай поскальзывался, Олег пугался, а Мрак на бегу корчил страшные рожи своему отражению и хватался за секиру.

Женщины сильно отстали.

Ворота были распахнуты настежь. Трое ворвались во дворец, и первое, что увидели в зале, был хрустальный гроб на плите из красного гранита. Четверо жрецов снимали крышку. Пятый держал в вытянутых руках длинный жертвенный нож.

Олег с Таргитаем плечо к плечу метнулись через весь зал к массивным воротам в противоположной стене. Ворота, украшенные серебром и золотом, драгоценными камнями, были обиты крест-накрест булатными полосами. С каждой стороны стояли по двое гигантов в тяжелых доспехах.

Мрак на бегу запнулся. Сквозь полупрозрачные стены гроба проглядывало светлое человеческое тело. Слишком тонкое, чтобы быть телом сильного мужчины, слишком длинное для ребенка…

Он подбежал, заглянул, отшатнулся. В гробу лежала молодая женщина. Глаза плотно закрыты, лицо мертвенно-бледное, без кровинки. Гордо приподнятые скулы, тонкий нос с красиво вырезанными ноздрями. Тонкая нежная шея, выпирающие ключицы на исхудавшем теле, торчащая, словно замороженная грудь. Длинные золотые волосы…

Он охватил все единым взглядом. Боковым зрением увидел движение, перехватил, не глядя, сухую жилистую руку с ножом, резко бросил вниз. Над ухом раздался крик, нож выпал, процарапав ему плечо.

В глубине зала Таргитай и Олег уже рубились с гигантами.