Юрий Никитин - Трое и боги

Воздух прорезали крики, взлетел кулак с зажатым мечом, под ноги покатился чей-то шлем. Мрак успел полоснуть лезвием по животу, со злым удовлетворением увидел, как самый кончик острой стали достал и другого.

Еще двое рухнули с жуткими криками, уже в корчму не вернутся. Мрак задыхался от усилий, от слабости звенело в ушах. В голове стучало: стоять на ногах как можно дольше! Пока с ним бьются, за двумя нет погони. Даже мертвому ему надо держаться на ногах. Стоять и выглядеть страшным, лютым, убивающим всех и вся…

Он чувствовал удары, боли почти не слышал. Все тело онемело.

Внезапно Мрак оказался в пустоте, едва не упал, перестав ощущать перед собой стену из оружия, оскаленных лиц, дикого крика. Крик был в стороне, уже не боевой – крик боли и страха.

Кровь заливала глаза, он видел перед собой только красную пелену. Секира выскользнула из ослабевших пальцев. Он попытался смахнуть кровь с глаз, но тяжелые руки лишь слабо дернулись.

– Дурачье, – прошептал он прерывающимся голосом. – Теперь не уйти…

Слышал только звон, жуткий хряск костей, крики умирающих. Когда наконец удалось вытереть с лица кровь, Таргитай стоял в трех шагах, загораживая к нему дорогу. Под ногами страшно разрубленные тела, уцелевшие горожане поспешно пятились. Их выпученные глаза не отрывались от страшного Меча.

– Тарх, – простонал Мрак с мукой. – Ну что за дурень?.. Надо было вслед за Олегом…

– А ты?

– Брысь… Здесь и без сопливых скользко…

Вдали послышался крик, нарастающий рев. Из узких улочек выплескивался вооруженный народ. На этот раз не бросались сломя голову, а впереди бежали лучники. Несколько стрел взвились в воздух. Одна воткнулась у ног Мрака, две пролетели мимо.

Таргитай попятился, закрывая собой оборотня. Меч заблистал, принимая на себя стрелы. Одна за другой они со звоном отскакивали в стороны.

Стражи и вооруженные горожане окружили двух варваров широким кольцом. Лучники вышли вперед, стрелы взвились, как туча ядовитых комаров. Таргитай, сцепив зубы, с трудом удерживал Меч. Тот стремился разрубить на лету каждую стрелу, даже если та, как успевал увидеть Таргитай, ударила бы на излете безвредно в волчью душегрейку с ее толстой шкурой.

Мрак опустился на колени. От слабости, со страхом понял Таргитай, хотя старался убедить себя, что оборотень просто избегает его Меча: тому приходилось отражать стрелы уже и со спины.

Горячий пот заливал глаза Таргитая. Меч выворачивал руку, кисть распухла. Пальцы онемели, он с ужасом чувствовал, что вот-вот выпустит рукоять из потной ладони.

Голос Мрака был едва слышен.

– Молодец, Тарх… Ты победил целую толпу…

– Я не победил, – возразил Таргитай одними губами, – я их только убил…

Издали нарастал торжествующий рев. Уже слышались насмешливые крики. Варваров пытались достать камнями, комьями грязи, бросали даже щепки.

Таргитай слышал как сквозь землю голос Мрака, но в ушах стояли звон и шум крови в жилах. Потом прорезались чужие голоса – непривычно тонкие.

Меч перестал дергаться, Таргитай выронил его к ногам, трясущимися руками вытер пот.

Вся площадь покрыта обугленными телами. Поднимались дымки от сгоревшей одежды. В двух шагах от Таргитая расплывался, как воск на солнце, массивный бронзовый щит, пока не растекся серой лужицей.

К ним бежал Олег. Алатырь-камень на конце посоха светился белым, в нем бешено метались змеистые полоски, будто там приготовилась к броску злая молния.

– Эх, – сказал Мрак горестно, – теперь уже точно не выбраться…

– Чего? – не понял Таргитай.

– Всех магов переполошил. А в таком старом городе их как собак небитых…

Таргитай с трудом поднял Меч. Тот показался тяжелым, как бревно.

– Ну и пусть. Мы все завязли, как жуки в патоке.

Оборотень, в котором жизни оставалось меньше, чем в зимней мухе, прохрипел упрямо:

– Не скажи… не скажи…

С третьей попытки сумел подняться на ноги. Секира оттягивала руки, но от нее словно бы вливалась жизнь. Мрак на глазах оживал, обезображенное лицо кривилось в злой гримасе.

– Ну волхв… Ну удивил…

Олег подбежал, взъерошенный, с выпученными глазами. Его губы прыгали, он трясся, обеими руками сжимал Посох. Применение огненосной мощи на городской площади его самого напугало больше, чем горожан.

Спросил невпопад:

– Таргитай, что с твоей одеждой?

Тот тупо сквозь завесу пота взглянул на изорванную, пробитую стрелами душегрейку.

– Ну… гусеницы…

– Какие, к черту, гусеницы?

– Ну, если есть гусеницы, что ткут, то почему нет, которые жрут?

Олег с отвращением махнул рукой.

– Дикий ты человек… Хотя бы на моль сослался.

Узкая улочка вывела на шумный разноголосый базар. Пронеслись, как стадо туров, сшибая столы и лотки с товаром. За ними погналась целая толпа, на что и рассчитывал Олег, поднялась суматоха. Пошли мелкие драчки, ворье спешило хватать упавший товар, торговцы с криками защищали. Когда погоня достигла базара, невры уже увидели перед собой старую покосившуюся башню, наполовину вросшую в землю. Огромные глыбы, из которых сложена башня, потрескались, осыпались щебнем. Узкие окна на высоте второго поверха были перекрыты толстыми гратами.

– За башню! – крикнул Олег хрипло. – Укроемся, авось не заметят!

– Авось, – прохрипел Мрак над ухом. – Ты ж всегда хотел наверняка.

– Хотеть можно до упаду.

Таргитай с разбегу налетел на шершавый камень. Олег протащил Мрака вокруг башни, а Таргитай горестно вскрикнул:

– Входа нет!

– Олег, это по твоей части.

– Кем ты меня считаешь?

Таргитай щупал камни, бил ногой, пытался всадить пальцы в щели. Глыбы от тяжести сплющились, как глина, щели сомкнулись, гранит от старости тек, как воск, камни срослись, а века стерли следы.

На площадь с криками выбежали люди. Оружия блестело еще больше, словно народ сбежался со всего Города. Острые глаза Мрака разглядели в толпе корчмаря, он с усилием выпрямился, взял секиру обеими руками:

– Этот – мой. За такой обед убить мало…

Таргитай перестал метаться вокруг башни, с оголенным Мечом встал рядом с Мраком. Олег судорожно щупал камни, тыкал острием Посоха. В щели не влез бы и муравей. Мрак пробурчал с каким-то странным облегчением:

– Наконец-то…

– Нас убьют? – спросил Таргитай.

Мрак покосился на юного друга. В чистых синих глазах Таргитая нет страха, только непонимание и обида.

– Да, эти в плен брать не будут.

– Но…

– Потерпи, – сказал Мрак таким непривычным тоном, что даже Олег за их спинами остановился на миг: в голосе лютого оборотня прозвучала ласка и глубокая нежность. – Немного боли… и все.

– Все-все?

– Отмучаемся.

Внезапно с той стороны башни раздался дикий крик Олега: