Ульяна Каршева - Вороны Чернобога [litres]

Когда Данияр целиком и полностью оказался в тени моста, он так шарахнулся в сторону, что чуть не свалился на круче. Рядом с ним тоже шарахнулась небольшая тень, а потом юркнула чуть ли не между ногами и, тоненько взвыв, пропала где-то наверху. Бродячая собака? Ладно, не до нее… За спиной послышался крепкий, хоть и негромкий мат: псина проскочила мимо Александра Михайловича.

– Данияр… – после небольшой паузы услышал он.

– Здесь я. Двигайтесь осторожно – крутой спуск.

– Вижу… – проворчал тот и тут же замер. – Данияр, упыря не слышу…

– Я слышу, – спокойно отозвался ворон. – Он все еще ест. Время есть. Вы не забыли мобильник?

– С собой.

Данияр надеялся сфотографировать лицо упыря, прежде чем тот сдохнет.

На последних метрах спуска ноги заскользили на утоптанной тропе: асфальт закончился, завернув в сторону пешеходной дорожки.

– Ты его видишь? – шепотом осведомился Александр Михайлович.

– Да.

Что-что, а видеть в темноте вороны-новички пока не умели, хотя Данияр и старался их научить. До поисков упыря просто времени маловато было. А в скоростном режиме их учить – смысл?

Да, Данияр видел. Они все еще спускались, и он не отрывал взгляда от двух темных куч: одна вытянулась по всей длине, другая будто уселась на нее.

На ходу шепотом договорились, как будут уничтожать нежить. Александр Михайлович остановился в тени, а Данияр быстро перебежал на другую сторону от упыря, забравшись чуть наверх и на ходу натягивая перчатки.

Прежде чем начать наспех обговоренную с Александром Михайловичем операцию, он вдруг подумал: «А откуда упыри знают, где надо искать бомжей?» Секунды поиграв с мыслью о том, что некроманты заранее вложили в гниющий мозг запасной вариант с пропитанием для упырей, он сам себе ответил: «Они несколько дней бродили по городу в поисках нас. Наверняка не раз проходили мимо бомжацких пристанищ!»

Именно такое пристанище находилось в верхней части насыпи для моста. Причем место это окружали недавно насаженные кусты. Удобное расположение для бродяг: сверху от посторонних глаз закрыты мостом, снизу от дороги – кустами. Ветер подул в сторону Данияра, и он сморщился от смрадной вони давно немытых тел и устоявшегося «аромата» дешевого пойла.

Но – время. Данияр согнулся, превращаясь то ли в старика, то ли в утомленного жизнью, опустившегося мужичка. Голосом выше своего обычного он слабо позвал:

– Степан! Ты здесь, что ли? Это я, Тоха… – И испытал детское злорадство, использовав имя знакомого алконоста. – Где ты там? Что-то сегодня ноги еле волочу… К непогоде, что ли… Степан, а?..

Шелест ветра по кустам заглушил гул с дороги: мимо проехали один за другим несколько автомобилей… Данияр, продолжая изображать немощного, заковылял к кустам, за которыми застыл над раскромсанным телом бомжа упырь. Что сделает нежить? Сбежит с места происшествия прямиком на Александра Михайловича? Или рванет к следующей жертве, которую предположит в Данияре?

Упырь избрал третий путь. Видимо, решил, что идущий в смертельную ловушку человек не сразу разглядит, что тут происходит. Так что можно доесть первого, а потом наброситься на второго. И он ничтоже сумняшеся вновь склонился над трупом бомжа, вгрызаясь в его тело. Данияр подошел так близко, что слышал, как чавкает упырь и с подвыванием тянет из трупа подхваченные изуродованными зубищами, но не оторванные куски плоти… Время от времени он затихал, вслушиваясь в тяжелый, неспешный шаг Данияра. А тот подходил все ближе, продолжая бормотать что-то – лишь бы говорить, чтобы не спугнуть упыря. И до боли в глазах вглядывался в кусты: поднялся ли упырь с коленей? Не собирается ли резким броском накинуться на идущего к нему человека?

Но упырь, видимо, решил, что жертва и так сама тащится к нему, так чего ж напрягаться? Данияр остановился за его спиной и тем же слабым голосом осведомился:

– Степан, ты что тут затеял?

Упырь поворачивал голову целую вечность…

Он то ли всхлипнул, что ли охнул, когда на половине оборота в его спину вошли два ножа. Удар кастетом в ухо заставил его упасть… Из кустов вылетел Александр Михайлович и одним махом отсек ему башку.

– Мобильный! – напомнил Данияр, руками в перчатках хватая башку, которая поскакала было по покатой насыпи.

Вспышка включенного телефонного экрана была не особенно яркой. Но сердце ворона дрогнуло: неужели хоть какой-то просвет? Неужели появилась возможность хотя бы определить, откуда берут трупы для поднятия упырей?! Старший ворон быстро сделал пару снимков, а потом, по-детски открыв рот, наблюдал, как голова упыря оплывает в нечто больше похожее на желе, чем… Сравнения Данияр не подобрал. Некогда было. Он отбросил башку в кусты, ногой оттолкнул тело упыря от погибшего бомжа…

– Прости, – прошептал Данияр, склоняясь над бродягой. – Не успели…

– Бежим! – напомнил Александр Михайлович. – Нам еще надо на вокзал успеть. Может, там предотвратим… И еще… Таксофон находится в остановке отсюда. Успеем сделать звонок в полицию насчет этого бедолаги.

И они побежали на мост.

Руся

На площадь перед железнодорожным вокзалом их машина влетела, когда горизонт на востоке уже вовсю светился будущим восходом, мягко переливаясь из голубого в выцветшее зеленое. Чуть прохладный по-утреннему воздух не напугал: все были взбудоражены и нервничали, а потому предрассветного холодка не чувствовали.

Старшие выскочили из машины так, что открывший рот Митя сказать ничего не успел, потому как Данияр на мгновение обернулся и рявкнул:

– Русю – сторожить!

Быстро вышедшая из машины Карина аж отпрянула от этого рявканья – и выяснять, кто именно должен сторожить посредницу, никто не стал. Минуты не прошло, а старшие скрылись за зданием вокзала.

Александр Михайлович поставил машину за рядом дремлющих такси, ближе к зданию. Багажником она чуть не упиралась в аккуратно подрезанные кусты на длинном газоне, хаотично испещренном узкими асфальтовыми дорожками. Руся эти кустарники знала – снежноягодник, его листочки ей всегда нравилось рассматривать: светло-зеленые, да еще в белую полоску. А чуть за ним, за снежноягодником, высились декоративные яблони. Руся посидела-посидела немного в тепле машины да и вышла, чтобы хоть полюбоваться на ветви яблонь, оттянутых книзу довольно увесистыми яблочками. Эх, не поесть этой кислятины, так хоть помечтать, что приедет домой и парочку купленных бабулей нормальных, сладких яблок схрумкает… Девушка прекрасно понимала, что всеми силами пытается отстраниться от происходящего сейчас за зданием вокзала, чуть слева за железной дорогой, где и находится нужное воронам место. И потому упрямо таращилась на яблочки, прячущиеся среди седовато-зеленых листьев.