Ульяна Каршева - Вороны Чернобога [litres]

Оставалось только молиться про себя, чтобы дверца оказалась закрыта.

Но дверь в домик, такая низенькая, что пришлось бы пригнуться не только Данияру, низенькая, видимо, тоже из соображений безопасности, оказалась не заперта. И ворон открыл ее, лишь раз допустив тихий скрип. Быстро перешагнул порог и протянул руку замешкавшейся Русе.

– Никого. Входи.

И снова плотно закрыл дверь. А Русе снова стало не по себе. Ну ладно – домик принадлежит опытному ворону, который умеет охранять свою собственность необычными способами. Но ведь незапертая дверь может подсказать и уязвимость… Что же случилось с Мраком, если его и здесь нет?

– Данияр, – прошептала она, следуя за вороном по пятам: даже шепот в пустом помещении казался очень громким, – а почему Мрак? То есть… почему его так зовут?

Тот едва слышно и коротко сопнул носом, будто фыркнул.

– На самом деле его зовут Марк. Но он весь такой темный… Объяснить не могу – это надо видеть. Темный, несмотря на очень белые из-за седины волосы. Однажды я, еще пацаном, оговорился и сказал вместо Марка Мрак. Всеволоду смешно стало, а Марку понравилось. Ну и получилось прозвище, которым стали его звать постоянно.

– Ясно, – прошептала она и подумала: «Наверное, этот Мрак очень добрый, раз не разозлился и не обиделся на Данияра?.. Хоть бы он живой был!»

– Странно, – услышала она бормотание ворона.

– Что – странно?

– Такое впечатление, что Мрак здесь жил буквально пару дней назад.

– Как ты узнал?! – поразилась Руся, оглядываясь: у одной стены – раскладушка, на которой строго натянуто покрывало и лежит хорошо взбитая подушка. Тут же – табурет. У другой стены – небольшой стол, видимо сработанный собственными руками, и еще один табурет. Ближе к входной двери – еще один стол, кажется, для готовки, потому что на нем керогаз и под чистым полотенцем угадывается стопка посуды. Все чисто и упорядоченно – так, словно здесь с месяц вообще никто не бывал. Второй комнатушки Руся не видела, но ведь и Данияр туда не входил еще. С чего он решил, что хозяин здесь недавно был?

Данияр стоял перед кухонным столом для готовки. Откинул полотенце с посуды и внимательно приглядывался к тарелкам и паре чашек.

– И даже больше, – не слыша вопроса Руси, пробормотал он. – Впечатление, что жил кто-то, но не Мрак. Странно.

Она даже подошла в надежде, что сумеет догадаться, что навело его на такие мысли. И ничего не поняла. Если даже посуда чисто перемыта, на ней не может оставаться следов, мыл ли ее человек вчера или сегодня. Придется спрашивать.

– А как ты узнал?

Данияр кивнул на посуду, как будто Руся ее не видела, а потом спохватился и ткнул пальцем не в стопку небольших тарелок, а в несколько пластиковых чашек, притулившихся рядом с ними.

– Мрак терпеть не может пластик.

Она некоторое время тоже смотрела на одноразовую посуду. Смешно. Завидев пластиковую посуду, она бы посчитала очень скупым или бедным человека, который ее вымыл так тщательно, что она даже в полутьме светится чистотой, посчитала бы странным, но не подумала бы… Впрочем, Мрака-то она почти не знает. Так что неудивительно, что Данияр может делать какие-то выводы, а она нет. Хотя…

– А если к нему кто-то приходил с едой в пластике? Вдруг Мрак здесь прятался, а ему кто-то еду носил? Тарелки-то вон какие чистые – может, заодно и пластик вымыл?

– Нет, одноразовую он сразу выбрасывал.

Тогда Руся сделала еще одно заключение.

– Вот что значит, когда дом закрывают полностью от нечисти, – философски сказала она. – Был бы здесь домовой – сразу бы все о Мраке узнали.

– Привычка, – вздохнул Данияр. – Дом ворона – только дом ворона.

– Тогда тебе надо приглядеться, есть ли здесь другие вещи, которые Мраку не принадлежат, – предложила Руся, чувствуя себя опытным детективом.

Данияр присел перед небольшой фанерной тумбочкой и открыл дверцу. Быстро обшарил ее глазами и покачал головой. Снова вздохнул. Встал, медленно обошел комнатушку, затем заглянул в другую.

– Нет. Пусто. Никаких следов, что у Мрака здесь был гость.

– Ты говоришь так, будто все вещи Мрака знаешь наизусть, – поддела Руся. И оживилась: – Данияр, а нечистики могут подойти к окнам? Или защита распространяется и на окна дома? А вдруг они что-нибудь видели, пока снаружи были?

– Если что-то и было, то глубокой ночью, когда нечисть занимается своими делами.

– Ну ладно, – сдалась девушка. – Будем рады и тому, что с Мраком ничего страшного здесь, на даче, точно не произошло.

– Секунду, – внезапно сказал Данияр и взял стоявшую у двери небольшую стремянку.

Он поставил ее у порога второй комнатушки и поднялся по ней. Присмотревшись, Руся увидела довольно широкую полку, прикрепленную почти под невысоким потолком, отчего ее сразу и не заметишь: выглядела как часть потолка, разве что с небольшой черной полосой, будто доска чуть отогнулась в этом месте. Ворон поднял руку – там, под потолком, темновато – и быстро провел ею по всей длине. Рука вздрогнула на полпути, а наверху что-то резко бумкнуло и загудело.

– Что там? – Руся, взволнованная, тут же очутилась рядом.

Ворон застыл, кажется проверяя, а потом, под аккомпанемент все еще гудящих струн, с недоумением ответил:

– Похоже, гитара. У Мрака никогда не было гитары!

Доставать инструмент он не стал, а осторожно спустился со стремянки (Руся придерживала) и пожал плечами.

– Не понимаю.

– А если здесь у него по договоренности кто-то жил? – шагая следом за ним, несущим стремянку на место, спросила девушка. – Я, например, сначала подумала на бомжей, но ведь соседи быстро заметили бы и выгнали их. Летом-то здесь все видят. А вот если у Мрака здесь были свои… Данияр, а ведь это идея! Давай спросим соседей? Вдруг они что-нибудь знают?

– Вороны не любят соседства, – вздохнул тот.

– Ты же Митю терпишь, – насмешливо напомнила Руся.

– Митя – это Митя. Пока суд да дело, терпеть приходится. Хорошо… Что мы получили… Здесь кто-то недавно жил…

– Но почему ты все время говоришь – недавно? – рассердилась она. – Откуда ты знаешь, что прошло… ты сначала сказал – два дня, а теперь – недавно!

– Все приблизительно, – объяснил Данияр и взял ее за руку, чтобы подвести к потайной дверце. – Посмотри. Видишь пауков? Когда мы вошли – порвали паутинную сеть надвое. Дверь здесь прилегает неплотно, а потому я сразу увидел, открывая, что паутина оплела дверь с обеих сторон. Значит, она сначала растянулась, а потом порвалась. Но ее здесь мало. Поэтому и говорю о нескольких днях. Кто-то здесь был до нас.

– Ну, паук… – проворчала Руся и подумала: «Вообще-то тоже версия…»

– Не веришь? – улыбнулся ворон и снова за руку подвел ее уже к входной двери.

Приглядевшись, девушка приподняла брови: эта дверь была заткана паутиной чуть ли не сверху донизу. Когда Данияр убедился, что она рассмотрела даже пауков, он сказал: