Вадим Нестеров - Куда идем мы… - 3 [СИ]

Она совершенно по девчачьи хихикнула и продолжила совершенно серьезным тоном:

– Что ж, охотно расскажу. Меня зовут леди Золотые рога, это я сделала Ачинск общим город, и именно об этом я хотела бы с тобой поговорить.

– Очень внимательно слушаю, – невозмутимо отозвался Псих.

– Ну не здесь же! – фыркнула демонесса, разведя руками. – Я живу в этом доме, он комфортный и очень удобно расположен, прямо напротив дворца. В моих покоях мы, по крайней мере, будем гарантированы от лишних ушей.

– А этот ночной визит тебя не скомпрометирует? – не удержался от подначки Псих.

– Почтенный Псих, у меня такая безупречная репутация, что меня уже давно пора скомпрометировать, – отбрила его магичка.

Псих удивленно приподнял бровь.

– А ты не слишком ли молода для этого фильма? – удивленно сказал он.

– Молода, – покладисто согласилась Золотые рога. – Но я его смотрела.

– И как тебе? – опять не удержался Псих.

– Очень… странный, – наконец сформулировала она. – Как про другую планету.

– От того мира совсем ничего не осталось, – кивнул Псих. – Во всех смыслах.

– Мы идем или кинодиспут устраиваем? – язвительно поинтересовалась демонесса.

– Идем, уже идем, – покладисто согласился обезьян.

Жила магичка роскошно – Псих в своей блуждающей судьбе давно отвык от такой степени комфорта. У нее даже ванна с горячей водой была, нагреваемая не иначе как магией.

В гостиной хозяйка сняла плащ, оставшись в коротком бордовом топике и в просторных бриджах в тон, после чего метнула на журнальный столик два матовых стакана с толстым дном и поинтересовалась:

– Виски, коньяк, водка?

– Я монах, – смиренно напомнил Псих. – Хорошо бы пива. И халатик с перламутровыми пуговицами. Шучу. Воды нет?

– Вода здесь используется исключительно для мытья, – отрезала демонесса. – Сок устроит?

– Если он не сельдерейный – вполне, – кивнул обезьян, дождался наполненного до краев стакана, пригубил, кивнул удовлетворенно и наконец спросил, показывая, что шутки кончились. – Что ты хотела?

Магиня ответила не сразу. Она тоже пригубила свой виски, покатала его во рту, сглотнула и только после этого ответила:

– Ты все правильно рассчитал, уважаю. И время визита, и место сдачи вашего пацана – непосредственно в мэрии. Я действительно не должна была узнать о завтрашнем испытании непосредственно до его начала. Ты не учел только одного – моего перфекционизма. Это мой пунктик, я стараюсь контролировать все. Мне докладывают обо всем в любое время дня и ночи. Даже если речь идет о каком-то дрище четвертого уровня. Не буду скрывать – на пару секунд мне даже приходила в голову мысль забить на это дело. Но я быстро преодолела лень и, знаешь, не пожалела. Увидев среди сдатчиков нарушителя имя Псих, я немедленно поинтересовалась – не обезьян ли это был. А получив подтверждение, что да, обезьян, я поняла, что вопрос очень и очень серьезный. Я, знаешь ли, в отличие от многих, помню – кто такой Псих и что он умеет.

Она посмотрела Психу прямо в глаза и, хмыкнув, сказала:

– Ладно, разболтаю свой секрет. Я, знаешь ли, девчонкой твоей фанаткой была. Ну знаешь – вся эта подростковая байда: постеры на стенах, мысли перед сном… Я даже искусство конца двадцатого века изучать стала, зная, что ты им увлекаешься.

Она вновь отхлебнула из стакана и рассудительно добавила:

– С тех пор, конечно, прошло достаточно много лет, чтобы жизнь вправила мне мозги, ты уже давно не герой моего романа, но я отдаю тебе должное и не могу не признать – все эти гормональные страдания сослужили мне сегодня добрую службу, предупредив меня о, предполагаю, самой серьезной угрозе моим планам. Сначала я запаниковала, потом судорожно строила планы, что мне делать… Но в итоге я просто решила тупо спросить тебя – что вы задумали? Насколько я тебя знаю, у меня есть приличный шанс на получение правдивого ответа.

Псих хмыкнул, явно польщенный.

– Ну ты же не дура, – сделал он комплимент в истинно мужском стиле, – могла бы и сама догадаться. Завтра Четвертый снимет проклятье с сына градоправителя и ваш гешефт накроется медным тазом.

– Как снимет? – засмеялась она. – С его-то уровнем…

Она задумалась и уверенно покачала головой:

– Нет, это невозможно. Даже теоретически.

Псих только покровительственно улыбнулся:

– А вот здесь я ничего объяснять не буду. Пусть это будет сюрпризом.

Демонесса заметно напряглась и яростно сдула упавший на глаз локон.

– Ну допустим, – кивнула она. – Я не знаю – как, но – допустим. Тогда возникает следующий вопрос – зачем? Зачем вам снимать проклятие? Кому от этого станет лучше?

– Нам, разумеется, – снисходительно-наставническим тоном сказал Псих. – Зачем бы мы иначе приперлись в ваш богом забытый Ачинск?

– Псих, не надо! – сказала хозяйка неожиданным тоном. В ее словах была ярость – настоящая звериная ярость, под которой убивают не задумываясь. – Я все понимаю, два века отсидки не могли не изменить тебя, но если ты за это время стал жлобом – избавь меня от этого знания! Потом что тот Псих, которого я себе придумала – никогда бы не стал гробить город, в котором люди и демоны живут на равных, ради своих шкурных интересов.

«Э, милочка, – подумал Псих. – Да ты идеалистка!». Но вслух сказал совершенно другое.

– Общий город – это твой проект. Твой. Ну, может быть – еще твоих сподвижников. Можешь объяснить – какое мне до него дело?

Золотые рога уставилась своими глазищами на Психа с непонятным выражением лица и долго молчала.

Потом поникла, опустила глаза и сказала:

– Ну ты же демон, Псих. Ты же наш, ты же сам переламывался, сам вписывался в этот чужой для нас мир. Да более того – ты был один из первых, кому пришлось налаживать отношения с людьми, кто понял – насколько они нам чужие.

Золотые рога говорила негромко, без эмоций, почти бормотала – но оттого только сильнее было понимание, насколько это все для нее больно и важно, насколько она этим живет.

– Люди и демоны… Мы очень разные, нас практически невозможно сплавить вместе – но у нас одна планета на двоих. И с этим надо что-то делать. Только не надо мне говорить про Верхние Планы! Я там прожила семьдесят лет, пока училась. Уход туда ничего не решает. Во-первых, все мы уйти не сможем, только мизерная часть, а во-вторых, остаться там навсегда – это отказаться от себя настоящего, сделаться другим. И не таким, как ты хочешь быть – а таким, как требуется, таким, каким ты нужен принимающей стороне. Заплатить собой – не слишком ли большая цена за возможность жрать послаще и спать помягче?

Она покачала головой.

– Нет, нам нужно самим что-то решать, решать здесь, на Земле. Все наши мечтают вырезать людей и получить Землю себе – но я понимаю, что этого не получится. Люди сильны организацией, они тысячелетиями учились подчинять свои интересы интересам общества, и теперь это в них прошито на уровне BIOS-а. А демоны… Сбиться в банду – вот максимум нашей социальности. Да, у нас есть сильные вожди вроде того же Красного Ребенка – но даже в его банде не больше тысячи человек.