Ольга Болдырева - Чужие души [litres]

Мы дошли до трактира, и я галантно пропустил Генту вперед себя, показав бойкой разносчице, что требуется столик на двоих.

– Мой отец – выходец из местного племени. Их резервация в двухнедельном переходе от города. Был выходцем, – поправила саму себя Гента и упрямо мотнула головой, будто отогнала закружившуюся рядом мухой тоску. – Мы туда в детстве ездили. Имя рода означает что-то вроде «драгоценный камень».

Нас провели к столику в конце трактира у небольшого и грязного окна. Я быстро сделал заказ, а Гента склонилась над меню в раздумьях.

– Имя тоже что-нибудь означает? – Я принюхался к чудесным запахам, раздающимся с кухни, и подумал, что ужин в компании этой странной особы – не самое худшее окончание вечера. В конце концов, на поиски жертвы у меня еще вся ночь. А сейчас я немного отвлекусь за беседой ни о чем.

Остановившись на жареной рыбе, салате и травяном отваре, Гента отпустила разносчицу и кивнула:

– Это название растения. Тирлич-трава, может, слышал? – Девушка нахмурилась, вспоминая. – Как же она на всеобщем будет… все время путаюсь. Горчавка? Такие мелкие синие цветочки…

– Горечавка, – поправил я. – Как же я мог не слышать? Хорошая трава, используется при лечении брюшного тифа, холеры. И вообще ведьминской считается. Раньше в богословских трактатах ее даже «бесовской» называли. Мол, из горечавки, собранной в конкретную лунную фазу, ведьмы выжимают сок, которым смазывают себе руки и ноги, – он помогает создавать чары. А если полностью натереть себя этим соком, можно превратиться в кого угодно.

Генту мои познания приятно удивили – она откинулась на спинку стула и кивала в такт моим словам.

– В языческих племенах до сих пор так считают. Шаман отцу сразу сказал, что ребенок будет с магическим даром, так что имя выбирали с определенным уклоном. А когда мама родами умерла, решили Гентой назвать – горечавка ведь очень созвучна со словом «горе».

Я уже раздумывал, стоит ли высказать девушке соболезнования по поводу безвременного ухода родителей, как Гента тоже проявила любопытство:

– А Кериэль Квэлле что-нибудь значит?

– Конечно, – я криво усмехнулся, – мы же эльфы, у нас в каждое имя по несколько смыслов вкладывают.

Нам принесли заказ, и Гента, каким-то образом уловив, что тема мне неприятна, не стала дальше расспрашивать, а полностью сосредоточилась на жареной рыбе. Я же, вооружившись вилкой и ножом, атаковал сочный стейк.

На самом деле никакой тайны в моем имени не было. «Квэлле» означало осень, даже «позднее увядание». И поэтично, и точно по отношению к одному из древнейших родов высокой крови. «Эрна» с древнего эльфийского наречия переводилось как «борющийся со Смертью» – вот это меня забавляло. С костлявой старухой мы давно не боролись, а договаривались, и отношения у нас были исключительно рыночные. Имя мне подобрали, узнав, что среди Квэлле неожиданно появится крадуш. Еще со времен язычества существовала легенда о кровожадных душах усопших грешников, приносящих людям страдания и смерть, – их называли Керы. Насколько я знал, у людей был вариант имени Керри: значило то ли «прекрасная песнь», то ли просто «темноволосый человек».

Я украдкой присмотрелся к новой знакомой. Всегда думал, что у рыжих людей и ресницы с бровями тоже рыжие, а у Генты почему-то просто темные и веснушек нет, чистая смуглая кожа с бронзовым отливом, только под глазами круги от усталости. Или веснушки – необязательный атрибут?

– Что-то не так? – Гента заметила мой интерес и прищурилась.

Пришлось честно признаться.

– Так рыжий не мой настоящий цвет! – неохотно сообщил Гента, подергала себя за растрепанный хвост и сняла резинку, позволив вьющимся волосам рассыпаться по плечам. – Скоро снова краситься придется, а то у корней уже отросло.

Присмотревшись, я заметил, что волосы у самой головы колдуньи действительно по оттенку отличаются от ярких прядей.

Меня это удивило.

– Но зачем? – Ладно, девушки лица красят, но волосы?

Как же сложно смертным мужчинам живется! Поди пойми, как действительно выглядит избранница.

– Ну-у… – Гента смутилась. – Рыжие – наглые, вредные, языкастые…

– Что? Вообще все поголовно? – не поверил я. Что-то не замечал я, живя среди смертных, чтобы характер человека зависел от фенотипа.

Гента окончательно стушевалась.

– Нет, конечно. Просто в народе ходят всякие истории про сильных ведьм, и они там обязательно рыжие. Я подумала, что если перекрашу волосы перед началом обучения, меня на курсе станут иначе воспринимать. У нас всего три девушки, остальные парни, отношение соответствующее. Но у двух других и титулы есть, и способности не чета моим. К ним не лезут…

Все чудесатее и чудесатее.

В людских обычаях и предрассудках я вроде бы разбирался, но это было что-то совершенно новое.

– И как? – с искренним любопытством поинтересовался, отодвинув на край стола опустевшую тарелку. – Наглость появилась, языкастость повысилась?

Гента несколько секунд оценивала выражение моего лица, будто не могла понять, шучу я или серьезен, а потом криво ухмыльнулась:

– Конечно!

А я почему-то за ухмылкой увидел, насколько человеческой девочке с низкой кровью и со слабым даром тяжело учиться в мужском коллективе. Нашлось объяснение и странной одежде Генты, нарочно скрывающей всю ее женственность и привлекательность. Наверняка и преподаватели не просто так прицепились, раз нет титула, то и за учебу платить некому, а с города много не стрясешь, он обязывает брать на обучение всех магов, показавших минимально необходимый уровень.

– Если хочешь, могу позже объяснить еще какие-нибудь приемы для начинающих, – поддавшись минутному порыву, предложил я.

Гента снова насторожилась, ища подвох, но я изобразил святую невинность, и колдунья расслабилась.

– Спасибо, Кериэль, – неуверенно улыбнулась она, – я буду очень признательна.

Главное, чтобы это «позже» наступило. Вот где мне сейчас душу доставать?

Разве что вернуться в «Женский дом» и посмотреть, не обижает ли кто девочек, а уж если какому-нибудь негодяю не посчастливится поднять руку на одну из блудниц… что ж, сам виноват.

Сейчас я жалел, что скучающий в городской тюрьме Вальтер Ферко – оборотень, а не человек. Вот уж кого я бы без зазрения совести пустил в расход, пополнив запасы своих сил. Но, увы, крадушам, как я уже говорил, подходят исключительно души людей. Даже полукровки не годятся для ритуала. У нас есть несколько любопытных теорий, объясняющих эту странность. Хотя в «Книге Создания», например, душа рассматривается как нечто универсальное – малая толика пламени Триединого, данная каждому из его созданий.

Расплатившись за ужин и придержав дверь, я вышел следом за Гентой на улицу.