Александр Якубович - Ученик Рун

Как только магическое лезвие пришло в движение, я снял защиту. Все равно моя руна была не способна держать магическую атаку и одним богам известно, что бы случилось, коснись Фео преграды, что используется для блокирования физических атак.

Я ждал этого момента. По глазам Ракона я видел, что он считал себя победителем. Я же видел в этом летящем в стену магическом лезвии возможность.

Это было сложно. Это был огромный риск, но я должен был постараться. Вот, Ракон понимает, что я заранее снял щит, вот я вижу, как его глаза округляются от удивления, когда в трех футах от меня, прямо под лезвием, вспыхивает руна Нид. Точно такая же, как и в печати Ракона мгновение назад.

«Руна Нид — базовая руна как магической защиты, так и атаки», — вспомнились мне слова господина Осиора, — «ты можешь отразить с ее помощью почти любое заклинание, даже сложное, которое было сотворено с помощью печатей второго или третьего рангов. Магов учат отклонять летящие в них заклинания. А маги с оранжевым поясом или плащом способны отправить его обратно, в атакующего, не тратя собственные силы на руны Фео или Тир».

У меня не было пояса мага защиты. У меня не было и жетона. У меня даже не было знаний, как создавать печати. Но у меня была руна Нид и жгучее желание жить. Так что я отклонил магическое лезвие Ракона вверх, к цепям, что сковывали мои запястья.

Дюймом ниже — и я бы остался без обеих рук, но созданная мной руна сработала, как надо. Магическое лезвие, что было столь легкомысленно выпущено Раконом, чтобы разрушить мой щит Ур, вгрызлось в металл цепей, перерубая кандалы и следуя дальше, в камень стены. Я мешком упал на левый бок, стараясь уберечь сломанную ногу, и еще в полете поднимая вокруг себя щит Ур, чтобы до меня не мог добраться Вакус.

— Щенок! — взбесился Ракон, создавая сразу две красные печати, Фео и Хаг.

По задумке мага первая руна должна была разрушить мой щит, а вторая — оглушить ударом воздушного кулака. Еще секунда и за висящими в воздухе печатями появляется еще две — с рунами Нид, после чего Ракон активировал цепь из четырех заклинаний, по очереди, с разницей в один–два удара сердца, разрушая внутренние контуры печатей.

Снять щит на этот раз я не успел — он лопнул от касания лезвия, а у меня из носа опять хлынула кровь. Вот только моя дикая руна Нид отозвалась намного быстрее, буквально на уровне рефлекса, отражая магическое лезвие в сторону.

А вот воздушный кулак, который послал Ракон вслед за лезвием, у меня даже получилось вернуть самому магу. Заклинание, которое должно было вышибить из меня весь дух и привести к потере сознания от удара, было отражено огромной по своим размерам — фута в полтора — руной Нид, что повисла прямо перед моей головой. Воздушный кулак, что сейчас был похож на красное грозовое облако, изменил направление движения и влетел в грудь Ракона, отбрасывая того к стене.

Последние четыре обращения к рунам лишили меня остатка сил, и я не сразу понял, что единственный звук на всю камеру — звук моего хриплого дыхания и капающей из носа на пол крови.

Я поднял голову и увидел, что самое первое лезвие, что я отклонил в сторону, вошло в грудь стоящего у стены Вакуса, практически разрубив громилу пополам. Он там так и осел, у стены, не поняв, что произошло.

Ракон же лежал мешком у самой двери в камеру, без движения. Конечно, хотелось верить, что мне удалось убить гарнизонного мага, но я понимал, что скорее всего, я просто его оглушил.

Шипя от боли и пытаясь не потерять сознание, я поднялся на левую ногу и, опираясь о стену, запрыгал в сторону выхода. Надо убираться отсюда. Если бы я был опытным душегубом, то, скорее всего, первым же делом схватился бы за кувалду Вакуса и размозжил череп гарнизонному магу, но я был обычным четырнадцатилетним бродягой. От одной мысли об убийстве мне стало нехорошо, так что я принял решение двигаться прочь из этого подвала. В город, в дом господина Осиора. Они не посмеют тронуть Ирмана, он мне поможет…

К моей удаче в комнате, куда вела узкая каменная лестница из темницы, никого не оказалось. Я беспрепятственно вышел на улицу и с удивлением обнаружил себя в верхнем городе — в районе форта. Позади — небольшой жилой дом, по всей видимости, одно из укрытий городских воров. Сейчас на дворе была ночь, так что никто меня не остановит, главное, не попадаться на глаза страже.

Дом господина Осиора — в двух улицах отсюда, я обязательно справлюсь.

Не знаю, как у меня хватило сил, но когда из–за угла показалась знакомое строение, я чуть не расплакался. Кое–как заполз на крыльцо и изо всех сил забарабанил в дверь.

— Ирман! Ирман! — сипел я, то ли скребясь, то ли колотя в крепкую дверь.

Но дом выглядел мертво и безжизненно. Вдруг я услышал цокот копыт — видимо, погоня или конный разъезд. А если так — мне конец. Я в последний раз ударил кулаком в закрытую дверь и, сжимаясь от ужаса и упираясь головой в гладкое дерево, начал оседать на каменное крыльцо. Сил держаться на ногах уже не было.

Я улегся на левый бок и приготовился, что сейчас несколько пар рук подхватят меня и затащат обратно, в тот подвал. Ведь если в этом замешан Ракон, то уж городская стража тоже в доле. Может, вызвать руну Ур, закрыться щитом и умереть прямо тут, от перенапряжения? Да, так и поступлю.

Создание щита отнимало у меня последние жизненные силы, но я буду держать его столько, сколько буду находиться в сознании.

Вот, я услышал, как всадник спешился и заспешил ко мне. В следующий момент перед моим носом показались ноги в запыленных сапогах из мягкой кожи, совершенно не похожие на таковые у стражников.

— Рей! Мальчик мой! — услышал я знакомый голос и наконец–то поднял глаза, тяжело отлепив от холодного камня окровавленную щеку.

Надо мной, стараясь не касаться магического щита, стоял господин Осиор, полностью окутанный синим свечением руны Инг.

Очнулся я в кабинете господина Осиора и обнаружил себя лежащим прямо на столе, на котором в последний раз маг расставлял камни и амулеты для нашего занятия. Сейчас же все это магическое добро было небрежно сметено на пол, а на жесткую плоскость столешницы постелен матрас, который, впрочем, кровать из него сделать не мог.

Я осторожно пошевелился, боясь потревожить сломанное колено, но обнаружил, что чувствую себя подозрительно хорошо и легко. На мне была свежая одежда, кровь смыта, даже волосы аккуратно убраны за уши. Только чуть–чуть кружится голова.

— О! Очнулся! — послышался от изголовья моего импровизированного спального места голос Ирмана, после чего слуга, громко топая ногами, бросился прочь из комнаты. — Господин Осиор! Рей проснулся!

Через минуту в комнате появился сам маг. Выглядел господин Осиор свежо, хотя умом я понимал, что, скорее всего, я доставил поясному магу массу неудобств этой ночью.