Константин Муравьев - Нейтральные миры: Нейтральные миры. Мастер лута [сборник litres]

И помолчав, он продолжил:

– Гленая произнесла клятву «Узы крови». И связала себя ею с твоим родом, – он кивает на меня, – В результате наша родовая метка в ее ауре должна была претерпеть определенные изменения и преобразоваться в ваш клановый или родовой знак.

И он как бы обводит меня и всех остальных рукой.

– И?.. – вытягиваю я из него подробности.

– И ничего, – задумчиво произносит он, – ее родовая метка, не претерпев никаких изменений, все так же присутствует в ее ауре. Но, что странно, кроме нее там же появился и еще один, новый родовой знак. И он подозрительно похож на ваш собственный.

Мои девочки как-то странно переглянулись между собой. Все еще думают, что я не соображу о том, что же могут означать одинаковые, ну или практически одинаковые, родовые знаки в их и моем менто-информационных полях.

Хотя вон Рехор, явно говоря о нас, обобщает, объединяя нас в одну семью или род.

Между тем ректор продолжал говорить:

– Однако такого не может быть. Родовая метка появляется в ауре после ритуала принятия любого разумного в клан и остается с ним на всю жизнь. Это все верно, если, конечно, не проводятся ритуалы, аналогичные, той клятве, что дала Гленая. Связывающей ее с другим кланом на уровне кровного родства. Но и это еще не все. Взглянув на нее, – кивок в сторону Гленаи, – и заметив столь непонятный результат, я вторым делом проверил ауру необычного главы вашей гильдии. И к своему глубокому удивлению нашел в его ауре кроме его собственного родового знака, еще и нашу клановую метку.

И он вновь замолчал, смотря на меня.

– И вот теперь у меня возникает вопрос. Что бы все это могло значить?

Я сделал вид, что задумался, хотя ответ и так был мне примерно известен, оставалось облечь его в хоть сколь-нибудь понятные и удобоваримые выражения, которые устроили бы тех, кто их услышит.

Тем более Рехор дал для этого в своем рассуждении столько зацепок, что не воспользоваться ими было бы большой глупостью.

– У меня есть одно предположение, – начал я, обращаясь теперь в основном к Рехору, – правда я не уверен, что оно устроит вашего сына, как правителя и главу гильдии. Но я думаю подтвердить или опровергнуть мою эту гипотезу сможет любой маг крови, специализирующийся на наследственном праве.

– Хм, – протянул ректор, – любопытное начало, – и, помолчав, будто перебрав что-то в голове, добавил: – Я думаю, с этим проблем не будет, у меня есть несколько надежных специалистов, способных помочь с этим вопросом.

– Превосходно, – поддерживаю его я и продолжаю, – тогда вот что мне пришло в голову. Как я понял, эта клятва двунаправленная. Двунаправленная, – выделил я то слово, за которое зацепился еще, когда переделывал структуру ментального конструкта, моделирующего действие этой клятвы, – но почему вы подумали, что при принятии Гленаи в наш род она должна прекратить свою работу?

– Так происходило всегда, – просто ответил мне Рехор.

– Но ведь в этом случае никакого разговора о двунаправленности быть не может.

И я пожимаю плечами.

– Это же поток лишь в одну сторону. Где обещанный обратный эффект?

Смотрю на ректора, ожидая его ответа.

– Обратным эффектом всегда считался эффект усиления взаимосвязей между принимающим и дающим клятву.

– Нет, – покачал я головой, – это, по логике, лишь результат создания некой магической связи между этими двумя. В этом не может быть никакого обратного эффекта.

– Да, любопытно, – скептически протянул Рехор, – и что же, по-твоему, является естественным обратным эффектом в таком случае?

Было заметно, что Рехора заинтересовал наш спор и с теоретической и академической точки зрения, ведь он все же являлся еще и ректором академии магии, эльфаром от науки, и эта тема видимо давно вызывала его интерес.

И есть у меня подозрения, почему?

Ответ кроется в тех событиях, что произошли в момент его правления гильдией и его последующим уходом с поста главы Гильдии ледяного пламени.

– Это же очевидно, – отвечаю ему я, – если предположить, что кроме ее принятия в мой род, должен существовать и обратный эффект, то в его результате я должен вступить на равных с нею правах в ваш род.

И я указываю рукой на Гленаю и Рехора.

– А в этом случае тогда и дублирование родовых меток, и их странное появление в наших аурах имеет вполне обоснованное объяснение. Получается, что она официально принята к нам в род (клан), а я – к ней. А это возможно только в единственном случае (про удочерение я говорить, естественно, не стал)…

– И каком? – протянул Рехор.

Похоже, старика все эти загадки окончательно выбили из колеи и сбили его пыл и боевой настрой. И сейчас он лишь катился на волнах судьбы, доверившись ей. Сейчас он уже совершенно не мог управлять тем процессом, что происходил.

– Ну как я понимаю, она теперь моя родная, кровная, младшая сестра. Ведь тебе меньше двадцати двух лет?

– Нет, – оторопело покачала головой она, – мне двадцать пять, – все так же на автомате добавила девушка и только потом спохватилась о том, что назвала свой возраст.

«И чего они его так стесняются. Ей еще как минимум несколько сотен, а то и тысяч лет жить и все время быть вечно молодой и пленительной красавицей, а они волнуются о таких пустяках», – эти мысли как-то незаметно протекли в моей голове.

– Хм. А выглядишь ты младше, – честно признался я и поправился: – Тогда старшая сестра, а я ее младший брат.

И немного помолчав, добавил:

– И что самое печальное для вас, – я, усмехнувшись, посмотрел на Рехора, – я наверняка пройду любые проверки на право наследования и преемственности как в вашем клане, гильдии или государстве, если мне, конечно, когда-нибудь вздумается влезть в тот гадюшник, что называется придворной жизнью.

– Точно подмечено, – тихо проговорил, будто про себя, Слонг. И соглашался он сейчас не с моими проверками и их положительным результатом, а моим отношением к тому сброду, что обычно отирается возле властьимущих.

Рехор же задумался над моими словами.

– Вполне логичное предположение, – наконец произнес он, – но оно однозначно потребует своей проверки в будущем. И проверить твою теорию достаточно просто. Правда вывод из этого напрашивается совершенно неверный.

И он посмотрел на меня.

– В смысле? – переспросил я.

– Если твое предположение верно, то тогда получается, что ты единственный за все время существования этого ритуала, на ком он отработал должным образом. И тогда это заставит пересмотреть многие ритуалы и отношения.

И он опять задумался на некоторое время. Потом встрепенулся, встряхнул головой и сказал:

– Ну да ладно. Ты подкинул нам всем неплохую головную боль, которая тебя теперь будет касаться лишь опосредованно. Правда тебе и Гленае придется все-таки заглянуть к нам в гильдию, я представлю тебя ее отцу.