Владимир Ильин - Напряжение: том 7 [СИ]

Стало легче.

— Объяснишься? — Холодно произнес Георг Ходенберг.

— Мы просто отдыхаем, — явно улыбнулись по ту сторону кадра. — Дела идут хорошо. Тебе тоже не мешало бы расслабиться. — Зазвенел лед в полупустом бокале.

— Мои самолеты привезли благородное мясо из Европы. А твои люди перехватили микроавтобусы, убили водителей, пленили часть мяса и требуют выкуп.

— Я всего лишь хочу немного заработать! — возмутились пьяненьким голосом. — Когда это стало преступлением, Георг?

— Правление постановило, мясо должно быть импульсом к новой мировой войне. Ты нарушаешь волю правления, Йорг.

— Ты отключил видео, верно? — С небольшой заминкой поинтересовался спокойный и абсолютно трезвый Латтнер. — На твоей сетчатке отражается ровный фон.

— Твои мозгокруты придумали что-то новое?

— Есть неплохие наработки. — Не стал отпираться коллега. — Крупные телеканалы с руками отберут — ненависть хорошо поднимает рейтинги… Хочешь, поделюсь?

— Аристократы, Латтнер. — Не повелся на замаскированную взятку Ходенберг. — Это были мои аристократы, и мне было поручено определить их судьбу.

— Там остались семеро — им дали убежать. Занимайся семерыми.

— Йорг, массовость — это часть плана, — гнул свою линию Ходенберг. — Они должны были стать героями, а потом умереть от руки русских.

— Я продам заложников родным. И уже потом их убьют русские. — Наставительно произнес Латтнер. — Свое количество в новостях ты получишь.

— Нам нужно охватить все страны и социальные группы. Мы проработали на это мясо любовные линии, сценарии боевого братства и самопожертвования. Мои люди отбирали из пяти сотен кандидатур! А ты взял — и все перечеркнул!

— И что ты сделаешь? — Фыркнули по ту сторону экрана. — Соберешь правление? Твой подход лишает нас прибыли — это ты им скажешь?

— Мой план функционален и лишен рисков! Ты сам за него голосовал! — чувствовал Ходенберг, как кулаки сжимает уже самое настоящее бешенство. — Мне некем теперь добирать массовку! После новостей о выкупе, всю молодежь заперли по домам!

— Я молчал на совете, чтобы не ссориться с тобой. — Поднял голос Латтнер, перебивая. — Чтобы не показывать остальным твою некомпетентность и неумение зарабатывать деньги!

— Ты уже тогда задумал пойти против меня?!

— Если ты не способен безопасно доставить мясо, кто в этом виноват? А если бы их убили в пути? Это спросит правление! А я спрашиваю у тебя сейчас!

— Микроавтобусы с моим гербом, в охранении — «мастер» и три «ветерана». — Свело скулы на лице Георга.

— Как видишь, этого оказалось недостаточно, — примирительно произнес Латтнер. — За порчу имущества я тебе даже заплачу. А ты, будь добр, пойди на встречную услугу. Забудь свой провал. Это и в твоих интересах.

— Расскажешь это правлению через два часа. — Приготовился Ходенберг отвернуться.

— Десять процентов, Георг. Твоя доля с выкупа.

— Латтнер, ты осознаешь риски для всех нас? — Вкрадчиво произнес Ходенберг. — Смерть этих детей может вызвать новую войну. Ты хочешь, чтобы воевали с нами?

— Город закутан «Пеленой» в три слоя. Спутники ничего не увидят. Свидетели, исполнители, жертвы — умрут. Свою повестку дня ты получишь — красивую, сочную, сносящую крышу от желания мстить. Помнишь свои чувства? Мои умельцы такое видео тебе сделают — сам пойдешь добровольцем на фронт. — Усмехнулся сеньор Бремена. — Двенадцать процентов.

— За провал платить буду я. Ты же вывернешься, Латтнер. Всегда выворачивался.

Ходенберг сделал жест пальцами, и картина на экране вновь показала грузного мужчину — только в этот раз напряженно склонившегося вперед, без бокала в руках.

— Пятнадцать процентов. — Жестко постановил Йорг. — Или созывай свой совет. Я дам им по пять процентов, и они тебя сожрут.

— Двадцать процентов. Мне еще искать этих семерых по всему городу!

— Возрадуйся, Георг. Они уже найдены. Сидят в отеле твоих русских, — насмешливо улыбнулся Латтнер и откинулся обратно на кресло. — Теперь там есть их генетический материал. Хороший следователь подтвердит любую придуманную тобой версию. Так что — пятнадцать. Больше пятнадцати твои хлопоты не стоят.

— Пятнадцать процентов и копии всех документов, принятых в качестве платы.

— Это существенно больше пятнадцати процентов… — Задумчиво протянул Йорг.

— Готов делиться копиями со всем правлением?

— Сделка заключена. — Кивнул Латтнер. — Конец видеосвязи.

Экран мигнул и отключился. Пожалуй что именно эту сделку не следует оформлять на бумаге.

— Запись трансляции — в особый архив. Оборудование уничтожить. — Распорядился Ходенберг.

«Нет, ну какая сволочь!» — Все еще чуть ли не трясло Георга. — «Денег ему мало! Все общее дело готов под нож!».

Впрочем, шанс того, что войны не будет все равно — тоже был существенный. Так что… Кроме того, Латтнер наверняка обставит дело так, что именно он будет посредником по этому мясу — и неплохо так поднимет влияние в Европе. Сам пленит, сам возьмет деньги, сам убьет — и получит за это уважение. Хватка у мужчины, который был старше Ходенберга на полсотни лет, все еще оставалось железной.

«Но оставить это просто так — будет неправильно». — Холодно подытожил результаты переговоров сеньор Любека.

Перед ним споро и деловито выставляли всю технику, задействованную в переговорах. А как завершили — аккуратно замкнули в куб воздушными сферами и пережгли в единый грязно-черный ком. На кончике языка почудилось нечто едкое — будто сферы не удержали часть запахов… Слишком много переговоров за последние дни, слишком много уничтоженной техники — вот и чудится… Ходенберг не доверял электронике — как человек, активы которого были в том числе в предприятиях, производивших процессоры и прочее компьютерное железо, он имел на это полное основание.

— Как наши уважаемые гости? — Спросил он порученца, стоило слугам забрать хлама.

— Скучают в гостиной. Напитки не пьют, к еде не притронулись. Перед леди изображают плохое знание языка.

— Хорошо. Скажи им, я сейчас буду, — пожелал Георг остаться один в переговорной.

И стоило двери закрыться, оперся рукой о стену, позволив себе маленький порыв слабости.

Контроль бизнес-процессов давался нелегко — город, словно курорт в сезон, греб деньги круглосуточно. За всем нужно было следить лично — и все стороны сделки тоже хотели его личного участия.

Личное присутствие, наличные — эти обстоятельства выматывали нервы сильным мира сего. Все они: помешанные на чести, с радостью рванули в место, где честь не будет мешать вести бизнес. И все они желали гарантий — а в городе Ганзы ими были только Золотые пояса.

Ходенберг не желал вспоминать, когда спал последний раз. Но знал точно — если такое повторится, то за такие комиссии и проценты, что гребла Ганза за предоставление площадок и посредничество, он не поспит еще раз. Потому что это правильно: все должно идти через Ганзу, как и сотни лет до этого.