Владимир Ильин - Напряжение: том 7 [СИ]

Каждый раз, отправляя людей на верную смерть, у нас в традиции устроить для них яркий праздник: будь то война или первое сентября. Будущей трагедии принято не замечать, не оплакивать чужие жизни. Все ведут себя, словно ничего не происходит. В великой тактичности, смертнику дозволено не участвовать в общем торжестве — никто не осудит, если уйти в разгар веселья или не улыбаться с цветами в руках. Так что я перетащил мягкое кресло в помещение кухни и накинул засов изнутри.

Засов, правда, сломали минут через десять.

— Вы охренели? — Чуть не пролил я на себя чай, глядя на троих настороженных краснокожих в дверном проеме.

Люди, что характерно, сразу поняли русский, хоть ни разу его не знали. Даже смущение изобразили.

Вперед чуть нервно выступил переводчик, кое-как раздвинув остальных плечом.

— Осуществляем проверку отеля. На предмет притаившегося врага.

— Считайте, вы его почти нашли, — медленно поставил я чашку на стол, а электрический свет над головой моргнул.

— Приносим извинения! — Покаянно поклонился переводчик, шикнул на родном наречии нанимателей и те тоже нехотно выдали «Ви а сорри».

Что не помешало им зорко оглядывать помещение.

— А за этой дверью что? — Перевел парень короткую реплику из-за плеча.

— Подвал. Вход из гаража и со двора. Шоколад не трогать, вам же хуже будет.

— А за той?

— Винный погреб.

— Нам бы посмотреть, — просительно намекнул переводчик.

Я скептически вгляделся в суровые лица людей, обитающих слишком далеко, чтобы до них доскакать на лошади. Остановит ли их имя князя Давыдова?

— Скажите им, что там дракон. Спит.

Аймара переглянулись.

— Вы не могли обознаться? — Чуть краснея от того, что приходится сомневаться в словах, вынужденно перевел специалист.

— Огненное дыхание. Если разбудить, то будет требовать юных дев с окрестных поселений. — Перечислял я. — Оно вам надо?

— А золото? — Заинтересовались Аймара.

— Пока нет. Разве что у вас лишнее.

Делегация, выслушав перевод, задумчиво потопталась на месте и все-таки ушла.

Ну а в сломанную дверь, ясное дело, сразу повадилось шастать всякое зло.

— Я попрощаться, — прозвенела золотыми браслетами Аймара Инка и прикрыла створку за собой.

— Уходите куда? — Вежливо поинтересовался я.

— Завтра тебя убьют, — высокомерно посмотрела принцесса. — Я испытываю грусть и зависть.

— Я только секундант, — напомнил Инке.

— Ты родственник кровного врага, — отмахнулась она. — Таких не оставляют живыми.

Впрочем, кому нужны мстители? Тут с одним настрадались. Так что да, убьют, никакой де Плесси не поможет. Только есть одно обстоятельство:

— Если мы проиграем.

— Там есть человек… Среди пятерых Борецких. После войны он жил на нашем континенте. Мой дед думал, он прячется, отправил к нему посольство.

— К отступнику, проклятому своим кланом? — Поднял я бровь.

— Откупили бы, — пожала Инка плечами. — Борецким нужны были деньги на войну.

— Но?.. — Задумчиво произнес я слово, которое обязано прозвучать.

— Но когда горят даже камни, у дипломатов нет шансов, — Смотрела Инка куда-то в район верхних полок.

— Странно, что он жив, — задумчиво потер я переносицу. — С вашей-то злопамятностью.

— Зачем? Когда все узнали, что Аймара боятся отшельника озера Вьедма, этот огонь сжег десятки чужих посольств… И тех, кто пришел за них мстить, — позволила себе принцесса холодную улыбку. — Со временем они поумнели, и отступника оставили в покое. В конце концов, этот русский ничего не требовал. Заперся в пещере. — Пожала принцесса Аймара плечиками.

— Теперь он здесь, и ты ставишь на него.

— Мой отец и дед видели, как умирают наши враги. Все горело — вода, ветер, земля. Горела даже Сила. Будто солнце касалось земли.

— Так чего ты не сидишь в уголочке, тихо похихикивая и потирая ладошки? — Недоумевал я. — Что за сочувственные ноты?

Инка тяжко вздохнула.

— Я пришла, чтобы ты пожалел своего друга! Артем хочет идти вместе с тобой! Отговори его.

— А мне за это что? — Деловито уточнил я.

— Жизнь друга! — Возмутилась принцесса.

— Торговать жизнями друзей?! Так, ты уже попрощалась? — Нетерпеливо заглянул я за ее плечо, намекая на выход.

— Хорошо! Я дарую тебе прощение клана! Уйди за порог без этого груза. — Вздернула она подбородок. — И пусть предки будут к тебе снисходительны.

— Пусть будет, — задумчиво почесал я подбородок.

— Так ты согласен?

Дверь скрипнула, пропуская внутрь габаритную фигуру Артема.

— Вот уж последнее место, где я тебя искал, — проворчал он, приветственно кивнув мне и покосившись на невесту.

А затем посмотрел с подозрением:

— О чем шепчетесь?

— Инка не хочет, чтобы ты завтра пошел вместе со мной.

— Ты смотри, на войну он собрался! — Не выдержав, всплеснула принцесса руками.

— У меня есть личная жизнь! — Возмутился Артем.

— И насколько она личная от меня?!

— Инка предлагает мне полное прощение клана, если я тебя отговорю, — вклинился я в напряженное пыхтение упрямых, но любящих друг друга людей.

— Да? — Недоверчиво уточнил княжич.

— Угу, — кивком подтвердил я.

— А, ну тогда ты меня уговорил, — расплылся Артем улыбкой, взял невесту под руку и утащил слегка упирающуюся Инку за собой — та явно начала что-то подозревать.

На выходе их вежливо пропустила Ее высочество принцесса Елизавета, раскланявшись с молодой парой, и шагнула в помещение кухни. Дверь вновь закрылась.

— Ты ко мне или… — Кивнул я через плечо на дверь в погреб.

Принцесса притронулась к перстню с зеленым камнем на указательном пальце левой руки, и ощущение полной тишины обволокло комнату. Пропал шум холодильников и отдаленный гул чужого веселья: танцы уже начались.

— Я к нему еще не заходила. — Помедлив с ответом, призналась девушка.

— Думаешь, как ему сказать?

— О том, что знаю? Нет. Это знание только мое. — Произнесла она гораздо увереннее.

— Быть принцессой не так и плохо. — Взял я вновь кружку с чаем.

— Осуждаешь?

— Ни в коем случае. — Попробовал я слегка остывший напиток.

— Разочарован? — Пытала она, пытаясь заметить что-то на моем лице.

— Чаем? Да.

Пакетированный, безвкусный, будто собран возле дороги — вместе со всей ее дорожной пылью. Йохану надо перестать экономить на всем подряд.

— Ты уйдешь и не вернешься. — Не выдержав показного равнодушия, сказала она, будто обвиняя. — Сначала уговариваешь, потом идешь умирать!

— А если вернусь? — Встретил я прямо ее взгляд.

— Не вернешься, — повторила Ее высочество. — В этом будет твое везение. Это нам придется разбираться с пятеркой проклятых. С гражданской войной. С клятвами на твоем Первом советнике!

— Клятвы достанутся сыну.