Катя Брандис - Опасная дружба [litres]

Передвигаясь огромными прыжками, я пересёк долину и помчался вверх, в горы. Я взбирался на обломки скал, протискивался под ветвями сосен, перепрыгивал кусты можжевельника, продирался сквозь заросли вдали от всех туристских троп, пересекал поляны, на которых летом пасутся вапити. Света мне хватало от луны. Время от времени я принюхивался, осматривал местность, пытался вновь вжиться в этот мир, который ещё два года назад был мне домом. Не заметно ли где какого беспокойства? О чём болтают звери, не спящие в эту пору?

Я ступил на территорию старой самки пумы. Но она постаралась избежать встречи со мной. Возможно, решила, что я прогоню её с этой территории. Жаль. Может, она рассказала бы что-то дельное. Понять её я бы смог без проблем: папа настоял, чтобы я выучил язык обычных пум.

Зато я встретил барсука: он даже зимой трудился над расширением входа в свою нору. Барсук был необычный, это я сразу понял – как будто он стоял с табличкой «оборотень». Во-первых, нормальный зверь в это время года не проявлял бы такой активности, а во‐вторых, я такие вещи чуял.

– Отличная ночь, чтобы заняться земляными работами, – поприветствовал я его, стараясь казаться спокойным, чтобы он не заметил моего взвинченного состояния.

Оборотень-барсук поднял маленькую вытянутую головку и недоверчиво посмотрел на меня:

– Да что ты в этом понимаешь, пума?!

– Ничего, – пришлось согласиться мне.

– Пробел в образовании, – услышал я его ворчливый голос у себя в голове и тут же получил в нос изрядную порцию земли и снега.

– Может быть, вы видели здесь оборотня-пуму и оборотня-медведя? – спросил я его. – Возможно, они вели себя необычно и несли тяжёлый груз.

– Не-е-е, таких парней не видел, – брюзгливо ответил барсук. – А теперь проваливай! У меня когти длиннее твоих.

– В человеческом облике вряд ли, – вырвалось у меня.

– Не говори мне про людей! Я не человек, понятно?!

С ним всё ясно. Наверное, превращался в человека всего пару раз, а может, и ни разу. Я оставил его рыть яму дальше и порадовался, что оборотни в школе в основном гораздо более славные ребята.

На рассвете я понял, что устал дальше некуда. За последние несколько часов я успел и потанцевать, и подраться, и выдержать допрос, и облазить всю гору. Я прилёг ненадолго отдохнуть и вылизать переднюю лапу, которую поранил о сук, – и тут невдалеке заметил Тень. Я сразу же вскочил:

– Тень! Ну что? Есть новости? Кто-нибудь что-нибудь обнаружил?

Тень резко спикировала вниз и села на ветку сосны.

– Да, представляешь, Тикаани нашла женщину, которая заблудилась, – радостно сообщила ворона и почистила клюв о шершавую кору.

– И что дальше? Слопала её? – скептически поинтересовался я.

– Нет, даже не облизала, – заверила Тень. – Она показала женщине знаками следовать за ней и вывела её на верный путь. И теперь та снова в тепле, среди людей. – Тень захлёбывалась от восторга. – Раньше бы об этом сочинили легенду. Обожаю легенды!

– Сегодня, может, статью в газете напечатают, – заметил я, постепенно теряя терпение. – Тоже неплохо. А ещё что?

Тень взволнованно затрясла перьями:

– Угадай, что нашёл мой братишка?

– Что? – Я смотрел на неё, прижав уши.

– Кормушку для птиц! С грецкими орехами и кусочками пармской ветчины! Я сначала подумала – мне привиделось. У них тут в Джексоне денег куры не клюют…

Я уже был готов повыдирать ей все перья:

– Тень! Задери тебя кабан! Мы ищем ребёнка, которому грозит опасность! А ты думаешь о какой-то гадкой пармской ветчине!

– Нет, на неё ещё никто не гадил – такая вкусная! – осмелилась возразить Тень.

Я сердито фыркнул, и Тень виновато сложила крылья.

– Да понимаю я всё, не рычи, мы тоже старались, искали. Успокойся, мальчик-пума. Я хотела только доложить, что сейчас мы ненадолго вернёмся в школу позавтракать, а потом продолжим.

Я тяжело вздохнул и принялся точить когти о сосну, чтобы успокоиться. Нет смысла накидываться на товарищей. Они делают всё, что могут.

– А что Брэндон и Холли? – спросил я.

Тень уже взлетела – очевидно, что в мечтах она уже уписывала завтрак:

– Ах да, чуть не забыла. Они какой-то подозрительный дом нашли, хотят получше к нему присмотреться.

– Какой дом?! Где?! – я так рявкнул, что Тень вздрогнула.

– И не стоит так разоряться, – обиделась она. – Недалеко от водохранилища Палисейдс. Они хотят, чтобы ты туда пришёл.

Дом, который обнаружили Брэндон и Холли, представлял собой современную бревенчатую избу, типичную для этой местности. На первый взгляд в нём не было ничего подозрительного. Дым из трубы не шёл. На крытой парковке возле дома стоял грязный внедорожник. Но наш школьный драндулет выглядел обычно не намного лучше.

– Ну наконец-то! Где ты шлялся?! Пасхальные яйца, что ли, искал? – встретила меня Холли, бешено раскачиваясь на ветке.

Они с Брэндоном ждали меня неподалёку от дома, спрятавшись в кустах.

– И тебе тоже привет, – с досадой ответил я: между прочим, я торопился изо всех сил. – Что конкретно вам не нравится в этом доме? По мне, так обычная изба.

– Обычная?! – Холли спрыгнула с ветки и уселась передо мной на задние лапы. – Ты зенки-то разуй! И на окна посмотри. Ну знаешь, окна – это такие прозрачные штуки, через них ещё внутрь заглядывают.

Ну нет, это уж слишком. Мгновение спустя Холли лежала на земле, распластанная моей лапой.

– Ещё раз заговоришь со мной так – скажу Шерри приготовить паштет из белки, поняла? – приструнил я её.

– А если ты ещё раз меня так прижмёшь, рейнджеров на тебя натравлю! – выдала Холли в ответ.

Но ругаться у нас времени не было. Мы должны найти Мелоди, а не заниматься всякой ерундой.

Я отпустил Холли и пригляделся к дому повнимательнее. Белка права: окна были не прозрачные, а чёрные, как вороново крыло. Я осторожно подкрался к ним и рассмотрел получше. Как интересно! На стёкла что-то наклеено – внутрь заглянуть не получится.

– Не хотят, чтобы стало известно, чем они там занимаются, – Брэндон, заметно нервничая, то и дело вертел по сторонам тяжёлой головой и выпускал облака пара. – И номер на машине грязью заляпан. Я уверен, это тоже не случайно.

После того как Брэндон чуть не размазал тот несчастный автомобиль на хайвее, он считал себя экспертом в области транспорта.

– Ну, не знаю , – неуверенно ответил я. – Тут вообще-то чистые машины бывают только у туристов.