Константин Вайт - Отрочество [litres]

– Помыл.

– Почему тогда за Светочкой не помыл? Она устала, готовила ужин. Ты не туда ставишь сковородку, чай должен стоять не здесь. Ничего не понимаешь – не лезь.

Дошло до того, что она чуть ли не по пятам за мной ходила, отслеживала каждый мой шаг. При виде тещи у меня все начало валиться из рук, и она это обязательно громко комментировала. Как результат, через полгода такой жизни у меня началась сыпь по всему телу на нервной почве, стал дергаться глаз от ее голоса. Проблема была еще и в том, что в первые дни я пытался ей противостоять – все-таки считал себя мужиком, – а эта женщина отлично умела парировать мои крики своими женскими способами. Она обижалась, жаловалась на меня дочке, какой я злобный тиран, грозилась уйти и умереть. Светочка всегда вставала на ее защиту. А Светочку я любил. Сейчас стыдно в этом признаваться, но действенную управу на тещу я так и не нашел. Мне было тогда двадцать пять лет, и это был хороший жизненный урок, который закончился полным разрывом наших отношений.

Никос мне напоминал ту тещу, и это было весьма неприятно. В любом случае я решил для начала просто с ним поговорить.

– Никос, объясни, почему ты так себя ведешь? Что тебя обидело? – обратился я к нему.

– Прошу прощения, Семюсель, временный владелец дома, но если бы вы потрудились самостоятельно все обдумать, я надеюсь, ваших умственных способностей было бы вполне достаточно, чтобы понять причину моего к вам отношения.

– Так, ответь мне четко. Если я и лишен статуса друга семьи, то я по-прежнему остаюсь временным владельцем дома со статусом гостя. Разве с гостем можно общаться таким тоном? – жестко спросил я.

– Статус гостя бывает разным, ваш статус обозначен как «ненадежный».

– Это связано с амулетом, который задействовал Ромуал? Но ведь не я его задействовал. Да и что в нем такого страшного? Ну, не смог ты записать нашу беседу, так и что? У меня тоже должно быть личное пространство!

– А вы знаете, что такое лишиться вдруг глаз, ушей и рук? Когда не понимаешь, что произошло? Когда весь мир рушится? Когда, включив все оставшиеся вычислительные возможности, вдруг обнаруживаешь, что причина всего этого – друг семьи? Как можно было так поступить? За что?

– Прости, Никос. Я не знал, что дело обстоит именно так. Ромуал сказал, что запустил простой амулет, который не позволит записать наш разговор. Давай мириться? Обещаю больше не использовать подобный амулет!

– Ваш статус – «гость дома». Я больше не могу его менять. Дождитесь магистра Эрика.

– Чертова железяка, – тихо ругнулся я. – Недокомпьютер!

Похоже, придется еще неделю потерпеть его. Я сверился с данными в ибри – да, ровно семь дней осталось. В следующий понедельник я стану полноценным владельцем этого особняка. Тогда у меня будет достаточно прав, чтобы изменить ситуацию.

– Семюсель, у крыльца стоит посетитель. Вывожу изображение. Разрешить вход в дом?

Передо мной возникло изображение мужчины в пальто, с темными волосами. На вид ему было лет сорок. Он не был мне знаком. Но в этом доме я мог не опасаться нападения на себя. Никос мог защитить меня, активировав защитные заклинания в случае опасности. Ну и о том, что он ведет постоянную запись и в случае чего может вызвать стражей, тоже не стоило забывать.

– Разрешаю. Только ты там это, будь в готовности, – произнес я и, встав со стула, направился к дверям.

– День добрый, – произнес мужчина, внимательно меня разглядывая, – надо же, как ты изменился! Вырос как! Когда я последний раз тебя видел, ты был совсем мелким, лет трех-четырех. Я бы тебя не узнал. Прости, что приехал, не предупредив. Был по делам в вашем городе и услышал о нападении на тебя. Решил заглянуть, – он снял пальто и повесил его на вешалку.

– Кто вы? – спросил я, разглядывая его военную форму. Под пальто ее не было видно, мужчина показался мне обычным горожанином, а сейчас – другое дело. Сразу стала заметна и выправка.

– Прости мне мои манеры. Я Юрий Данкоорс. Последние годы работаю помощником герцога Димитрия Вязероорса. Зови меня Юрий, я так привык.

– Я Семи, проходите, садитесь, – кивнув, в ответ представился я и показал рукой в направлении стола. – Будете травяной чай? Есть еще печенье.

– С удовольствием. На улице сегодня подморозило, так что горячий чай будет весьма кстати.

Он расположился в гостиной и молча ждал, пока я накрою на стол. Осторожно взял горячую чашку. Пил медленно, маленькими глотками, с наслаждением, прикрыв глаза.

– Великолепно, то, что надо!

– Так чем я заинтересовал такого важного человека?

– Все достаточно просто, не буду тебя томить. Я был дружен с твоим отцом и знаком с твоей матерью. Мы вместе воевали, и твой отец пару раз спас мне жизнь, – он говорил по-военному четко, короткими, рублеными фразами, глядя мне прямо в глаза. – Мы вместе получили дворянство, а затем наши пути разошлись. Меня забрал к себе герцог, а твой отец уехал в этот город в надежде поселиться здесь. Не знаю, что его толкнуло поучаствовать еще в одной войне. Но результат тебе известен. Он и твоя мать погибли. Я тогда справлялся о тебе. Все-таки я считал себя должным твоему отцу. Спасая меня, он рисковал своей жизнью, а это требует от любого дворянина признания за собой долга. – Он прервался на мгновение, наливая новую порцию обжигающего чая в свою кружку, и продолжил: – Так вот, я справлялся о тебе, мне сообщили, что все хорошо. Школа оплачена до совершеннолетия, жилищных проблем нет. Живешь с родной сестрой матери. Да, это было моей ошибкой, на этом я успокоился, – он печально вздохнул и огляделся.

– И что дальше? – не выдержал я.

– Дальше. Недавно мне попалась газета со статьей. Подробной статьей о тебе и о твоей жизни. Я не считаю себя свободным от долга перед твоим отцом, я по-прежнему должен ему за то, что нахожусь сейчас здесь, а не лежу в вечных льдах. – Он встал и прошелся вдоль стола, заложив руки за спину. Затем остановился напротив меня.

– Я обратил внимание герцога Димитрия на эту статью. Признаюсь, немного сгустил краски. Я подобрал тебе этот дом, зная, что магистр Эрик тоже был другом твоего отца. Еще я добился выплаты полного содержания, которое чиновники зажали. В момент совершеннолетия тебе перечислят еще тысяч десять-двенадцать актов. Все бумаги уже оформлены.

– Спасибо, – удивленно произнес я. – Неожиданные новости, но, честно признаюсь, приятные.

– На самом деле, тут моя роль не слишком велика. По достижению совершеннолетия ты мог бы и сам обратиться в княжеский дом и получить причитающиеся тебе выплаты. Это военная пенсия, и если бы тебе отказали, поднялся бы большой шум. Да и с домом можно было бы все решить. Я не уверен, что тебя лишили дома по закону. А мой вариант всех устроил.