Роберт Джордан - Корона мечей [litres]

– Ты повторяешь мои слова, Ренейле, – холодно и снисходительно сказала Мерилилль. Она, несомненно, заметила легкое самодовольство, сквозившее в их поведении. Однако, обращаясь к Мэту, не изменила тона. – Не создавай излишнего напряжения, мастер Коутон. Мы хотели бы узнать разумные доводы. Если они у тебя есть.

Мэт собрал все свое терпение – он очень надеялся, что запасы его еще далеко не исчерпаны. Полные пригоршни, ха-ха!

– Голамов создали в разгар Войны Силы, в Эпоху легенд. – Он решил сообщить им все, что знал. Почти с самого начала все, о чем рассказала ему Бергитте. Говоря, он поворачивался то к одной, то к другой группе женщин. Чтоб ему сгореть, если он допустит, чтобы кто-то из них вообразил, будто они важнее других. И распинаться он ни перед кем не собирается, будь оно все проклято. И чтоб ему сгореть, если он станет их упрашивать. Особенно если именно это он и делает. – Они были созданы убивать Айз Седай. Только с этой целью. Уничтожать людей, способных направлять. Единая Сила против них не поможет; она не действует на голама. В действительности они чувствуют человека, способного направлять Силу… ну, где-то в пятидесяти шагах. Они также в состоянии ощутить, насколько он силен. Но вы не узнаете, что рядом голам, пока не станет слишком поздно. Они выглядят как самые обыкновенные люди. Внешне. Внутри… У голама нет костей; он способен протиснуться под запертой дверью. И достаточно силен, чтобы сорвать дверь со стальных петель одной рукой. – Или вырвать человеку глотку. О Свет, зря он помешал Налесину остаться в постели!

Справившись с дрожью, Мэт торопливо продолжил. Женщины как одна следили за ним, почти не мигая. Нельзя, чтобы они заметили его дрожь.

– Было создано только шесть голамов – трое мужчин и три женщины; по крайней мере, так они выглядели внешне. По-видимому, даже самим Отрекшимся было рядом с ними не по себе. А может, они решили, что шести достаточно. Как бы то ни было, теперь нам точно известно, что один находится в Эбу Дар. Вероятно, со времен Разлома Мира его держали в стасис-накопителе. Мы не знаем судьбы остальных, но и одного более чем достаточно. Кто бы его ни послал – а это наверняка один из Отрекшихся, – он знал, куда мы направляемся и каким путем. Голама послали за Чашей Ветров и, судя по его собственным словам, чтобы убить Найнив или Илэйн, а может, обеих.

Мэт бросил на Найнив и Илэйн быстрый взгляд, успокаивающий и сочувственный; всякому станет не по себе, если он знает, что за ним по пятам идет такая тварь. В ответ он получил озадаченный, хмурый взгляд от Илэйн, а от Найнив еле заметный взмах рукой – нетерпеливый, показывающий, чтобы он продолжал.

– Пойдем дальше, – сказал Мэт, отводя от них взгляд. Очень трудно удержаться от вздоха, имея дело с женщинами. – Тот, кто направил по нашим следам голама, знает, что Чаша Ветров находится в Таразинском дворце. Если он – или она – пошлет голама сюда, кто-нибудь из вас может погибнуть. Возможно, многие. Я не могу защитить всех. Может, ему удастся захватить и Чашу. Вдобавок ко всему на свободе еще и Фалион Бода, вряд ли она одна, даже если учесть, что Испан у нас в плену, а это означает, что тут замешана и Черная Айя. Если вам мало Отрекшихся и голама. – (При упоминании о Черной Айя Реанне и Мудрые женщины выпрямились даже с бо́льшим возмущением, чем Мерилилль и ее подруги, а Айз Седай подобрали юбки и застыли, точно готовы гордо удалиться, обуреваемые гневом.) – Теперь вы понимаете, почему необходимо покинуть дворец и спрятать Чашу в таком месте, о котором голаму ничего не известно? И о котором не знает Черная Айя. Вам понятно, почему это не терпит отлагательства?

Фырканье Ренейле спугнуло бы и гусей, находись они в соседней комнате.

– Ты повторяешься, мастер Коутон. Мерилилль Седай говорит, что никогда не слышала о голаме. Илэйн Седай говорит, что видела странного мужчину, только и всего. Что это за… стасис -накопитель? Этого ты не объяснил. И вообще, откуда у тебя все эти сведения? Почему мы должны покидать воду из-за россказней человека, у которого разыгралась фантазия?

Мэт без особой надежды взглянул на Найнив с Илэйн. Раскрой они рты, все давным-давно закончилось бы. Но они лишь пристально посмотрели на него в ответ. Мэт почти слышал, как у них скрипят зубы, так они старались сохранить на физиономиях бесстрастные маски Айз Седай. Чего он не понимал, так это их молчания. Сухое изложение случившегося в Рахаде – вот все, что они поведали остальным, и он готов поспорить на все свое имущество, что они не упомянули бы о Черной Айя, найди какое-нибудь объяснение своему появлению во дворце с отрезанной от Источника и связанной Айз Седай. Испан содержали в другой части дворца, о ее присутствии знали не многие. Найнив приготовила какое-то пойло и почти насильно влила ей в глотку – вонючий настой из смеси трав, от которого выпученные глаза женщины тут же начали закрываться, она захихикала и заспотыкалась. Остальные женщины из Связующего круга расположились в той же комнате, чтобы ее охранять. Они, конечно, были от этого не в восторге, но старались изо всех сил. Найнив предельно ясно объяснила, что, если они упустят Испан, самым лучшим выходом для них будет последовать за ней, не то она займется ими сама.

Мэт очень старался не смотреть в сторону Бергитте, стоящей вместе с Авиендой у двери. На айилке было платье жительницы Эбу Дар; не простое шерстяное, которое она надевала прежде, а серебристо-серое шелковое для верховой езды, на фоне которого очень странно смотрелся висящий у пояса нож в незамысловатых ножнах, с рукояткой из рога. Бергитте давно сменила свое платье на обычные для нее короткую темно-голубую куртку и широкие темно-зеленые штаны. Колчан тоже уже висел у нее на бедре. Именно она была источником всех сведений Мэта о голаме – и стасис-накопителях, – за исключением того, что он своими глазами видел в Рахаде. И он ни в коем случае не должен раскрывать этот источник, как бы его ни припекло.

– Я читал об этом в книге… – начал было Мэт, но Ренейле перебила его.

– В книге! – усмехнулась она. – Я и на время не откажусь от морского ветра из-за книги, о которой Айз Седай ничего не известно.

Неожиданно Мэта точно обухом по голове ударили. Свет, он же тут единственный мужчина! Лан удалился по приказу Найнив, ушел так же покорно, как Беслан по приказу матери. Том и Джуилин упаковывали вещи. Теперь они уже, наверно, закончили. Только бы их хлопоты не оказались напрасными; только бы удалось уехать. Единственный мужчина, окруженный стеной из женщин, – хоть бейся головой об эту стену, пока мозги не превратятся в яичницу-болтунью. Это не имело смысла. Никакого. Они смотрели на него в ожидании.

Найнив, в голубом платье с кружевами и желтыми вставками, перекинула косу через плечо, так что та лежала на груди, но тяжелое золотое кольцо – кольцо Лана, как выяснилось, – не заслоняла, что явно не было случайностью. Лицо у Найнив оставалось спокойным, руки тоже спокойно лежали на коленях, хотя иногда она то сгибала, то разгибала пальцы. Илэйн, в зеленом шелковом платье жительницы Эбу Дар, рядом с Найнив казалась полуобнаженной, несмотря на дымчатый кружевной воротник под самый подбородок; она смотрела на Мэта ничего не выражающими глазами, похожими на холодные глубокие голубые озера. Ее руки тоже лежали на коленях, но временами она начинала водить пальцами по золотым нитям вышивки на юбке, хотя тут же прекращала. Почему они ничего не говорят? Хотят отомстить ему? Или это тот случай, когда они рассуждают так: «Мэт любит командовать, пусть-ка посмотрит, удастся ли ему это без нашей помощи»? Возможно, Найнив на такое и способна, правда не в столь серьезной ситуации, как сейчас. Но не Илэйн. Тогда почему?