Роберт Джордан - Корона мечей [litres]

Предоставив ошеломленным сестрам вариться в собственном соку, Эгвейн направилась к Лану. Суан справится с ними, если они чересчур разойдутся.

– Я могу доставить тебя в Эбу Дар быстрее чем за месяц, – сказала она.

Он лишь нетерпеливо кивнул и сделал знак Арейне подвести Мандарба. Чувствовалось, что Лан весь как натянутая струна. А возможно, образ готовой в любой момент обрушиться лавины точнее передавал производимое им впечатление.

Эгвейн сплела небольшой проход там, где недавно стоял, размахивая мечом, Лан, и прошла сквозь него. Для Скольжения требовалось нечто вроде платформы, на которой можно стоять; и хотя в качестве нее годилось что угодно, у каждой сестры имелся свой излюбленный вариант. Эгвейн предпочитала нечто вроде небольшого деревянного плотика с прочными перилами. Если бы она упала с него, то смогла бы тут же создать другой, ниже первого, хотя еще вопрос, где бы она очутилась в итоге, но для любого, не умеющего направлять Силу, это падение оказалось бы бесконечным, как тьма, простирающаяся во всех направлениях. Единственное пятно света проглядывало в конце прохода, сквозь который виднелась лощина и все находившееся на ней – как картина в раме. Тусклый свет не мог разогнать окружающую тьму, и все же это был свет, хотя и не совсем обычный. Эгвейн, во всяком случае, он позволял видеть все совершенно ясно, как в Тел'аран'риоде. Уже не впервые у нее мелькнула мысль, что, возможно, все это и в самом деле часть Мира снов.

Лан тотчас последовал за Эгвейн, ведя в поводу коня; его сапоги и копыта Мандарба глухо простучали по настилу плотика. Миновав переходные врата, Лан внимательно осмотрел его, напряженно вглядываясь во тьму, но задал единственный вопрос:

– Сколько потребуется времени, чтобы добраться до Эбу Дар?

– В сам Эбу Дар я тебя доставить не смогу, – ответила Эгвейн, закрывая проход. Никаких признаков движения не ощущалось, ни ветра, ни хотя бы легкого дуновения – ничего. Однако они двигались, и быстро; быстрее, чем было возможно при любом другом способе передвижения. Им предстояло покрыть расстояние в шестьсот миль или чуть больше. – Мы выйдем несколько севернее Эбу Дар, в пяти-шести днях пути от него. – Когда Найнив и Илэйн Перемещались на юг, Эгвейн сквозь переходные врата увидела то место, где они оказались, и запомнила достаточно для Скольжения туда.

Лан кивнул, глядя прямо перед собой, будто мог увидеть то место, куда они направлялись, – стрела, неуклонно летящая к цели.

– Лан, Найнив – гостья королевы Тайлин и должна находиться в Таразинском дворце. Скорее всего, она станет отрицать, что ей грозит опасность. – Так, конечно, и будет. Не только отрицать, но и возмущаться, насколько Эгвейн ее знала. – Ты знаешь, какая она упрямая. Не заостряй на этом внимания, но и не придавай ее словам особого значения. Просто защищай ее, если понадобится, даже без ее ведома. – (Лан ничего не ответил, даже не взглянул на Эгвейн. На его месте у нее возникла бы тысяча вопросов.) – Лан, когда найдешь Найнив, сразу скажи ей, что Мирелле передаст твои узы ей, как только вы все трое встретитесь. – Наверно, ей следовало бы самой сообщить об этом Найнив, но очень может быть, куда лучше, если Найнив не узнает подробностей того, что произошло с Ланом. Она по нему с ума сходила, как… как… «Как я по Гавину», – с грустью подумала Эгвейн. Если Найнив узнает, что с ним случилось, все остальное тут же выскочит у нее из головы. Дальнейшие поиски лягут целиком на плечи Илэйн. Конечно, внешне Найнив будет продолжать заниматься ими, но что найдешь, если глаза у тебя заволокло бешенством и болью? – Ты слушаешь меня, Лан?

– Таразинский дворец, – ровным голосом повторил он, продолжая смотреть в одну точку прямо перед собой. – Найнив – гостья королевы Тайлин. Возможно, будет отрицать, что ей угрожает опасность. Упряма… Впрочем, это мне известно. – Лан перевел взгляд на Эгвейн, и она тут же почти пожалела об этом. Она была переполнена саидар, переполнена ощущением тепла, и радости, и силы, и чистой, прозрачной жизни, а в этих холодных голубых глазах металось нечто первобытное, не поддающееся контролю – и отвергающее жизнь; больше она в них не увидела ничего. – Я расскажу ей все, что нужно. Видишь, я слушаю.

Эгвейн заставила себя не дрогнув снова встретиться с ним взглядом, но он сразу отвернулся. И тут она заметила у него на шее синяк. Возможно – только возможно, – след укуса. Наверно, следует предостеречь его… посоветовать не слишком углубляться в детали… отношений между ним и Мирелле. Эта мысль заставила Эгвейн покраснеть. Говоря себе, что не следует смотреть на синяк, она точно завороженная не могла отвести от него взгляда. Ладно. Как бы то ни было, глупым Лана не назовешь. Хоть от мужчины нельзя ожидать благоразумия, даже мужчина не может быть настолько легкомысленным.

Дальше они плыли в молчании – движение без движения. Эгвейн не опасалась внезапного появления Отрекшихся или кого бы то ни было другого. Скольжение имело свои особенности, в частности обеспечивало безопасность и уединение. Если одна сестра открывала проход для Скольжения, а через мгновение другая открывала там же второй, желая попасть туда же, куда и первая, то друг друга они видеть не могли, разве что это было абсолютно то же место и абсолютно неотличимые друг от друга плетения, что практически недостижимо.

Спустя некоторое время – трудно сказать точно, какое именно, Эгвейн показалось, что прошло чуть больше получаса, – плотик остановился. Никаких изменений в ощущениях остановка не вызвала, Эгвейн просто знала , что мгновение назад они двигались сквозь тьму, а теперь – нет. Открыв переходные врата перед плотиком – Эгвейн понятия не имела, куда они приведут, открой она их на корме, да, по правде говоря, и не слишком интересовалась этим; Могидин же саму такую идею сочла пугающей, – она жестом предложила Лану идти первым. Плотик существовал ровно столько времени, сколько Эгвейн находилась на нем; еще одна особенность, тоже напоминавшая Тел'аран'риод.

Когда Эгвейн вслед за Ланом вышла наружу, тот уже сидел в седле. Она не стала закрывать проход, намереваясь тут же отправиться обратно. Во все стороны разбегались низкие покатые холмы, покрытые пожухлой травой и низкорослым кустарником. Ни одного деревца. Жеребец забил копытом, вздымая пыль. Сиявшее в безоблачном небе утреннее солнце обжигало даже сильнее, чем в Муранди. Стервятники с огромными крыльями кружили над чем-то в южной стороне и еще в одном месте, на западе.

– Лан… – начала Эгвейн, собираясь все же удостовериться, что он понял, о чем следует говорить с Найнив, а о чем нет; однако Лан перебил ее:

– Пять-шесть дней, ты сказала. – Его взгляд был устремлен на юг. – Я могу проделать этот путь быстрее. Она будет в безопасности, обещаю. – Мандарб гарцевал от нетерпения, но Лан с легкостью удерживал его. – Ты прошла долгий путь с тех пор, как покинула Эмондов Луг. – Он улыбнулся, глядя на нее сверху вниз. Если в этой улыбке и была хоть капля теплоты, лед в его глазах заморозил ее. – Теперь тебе нужно заняться Мирелле и Нисао. Не позволяй им снова спорить с тобой – о твоих решениях. По твоему приказу, мать. Дозор еще не окончен. – Коротко поклонившись, он пришпорил Мандарба, объехал Эгвейн, чтобы не обдать ее пылью, и только потом перевел коня в галоп.