Александр Бушков - Рыцарь из ниоткуда

– Да кто это был? – спросил Сварог.

– Лазурная Дева, – сказал капитан. – Фея смерти.

– Значит, тот, кого она…

– Вот именно. – Капитан смотрел в сторону. – Тот, кого она поцеловала на рассвете, заката, что характерно, уже не увидит. Болтали, бывают исключения, но не верю я что-то.

– А то, что я ее видел…

– Не тряситесь, – сказал капитан грубо. – Ну и видели, это еще ничего не значит. Она, бывало, и на балу появлялась, при ярком свете и многолюдстве. Черт, как мне хочется, чтобы исключения случались, не могут же сказители все время врать… Ладно. Возьмите-ка себя в руки и застегнитесь на все пуговицы, чтобы те, кто… чтобы никто по вашей роже ничего не прочел. Понятно?

Сварог кивнул. Капитан стоял, понурив голову.

– Капитан, куда же мы все-таки едем? – спросил Сварог неожиданно для себя самого.

Ему показалось, что капитан откровенно обрадовался возможности сменить тему.

– У нас маленькая война, – сказал Зо. – Совершенно незаметная для большинства людей, такие войны бывают каждый день во всех уголках земли… Вы слышали про навьев? Что, никогда не слышали? Ну да, не успели. Навьи – это мертвые воины. Точнее, мертвецы, которых подняли из могил и сделали солдатами.

– А что, это возможно? – У Сварога поневоле отвисла челюсть.

– Еще как. Достаточно заполучить неповрежденный череп. И знать нужные заклятья. Правда, считалось, что последние мастера этого искусства давным-давно вымерли, им очень целеустремленно помогали вымирать, как всем магам… но что-то в последнее время многое из считавшегося навсегда исчезнувшим объявляется вновь, вот и гарпии… Получаются великолепные солдаты – нерассуждающие, покорные, проворные, кровь не течет, боли не чувствуют, чтобы покончить с таким, нужно отсечь ему башку, но и тогда остальное еще долго слепо крушит все вокруг. Догадываетесь, какие препятствия стоят на пути владеющего этой поганой наукой? Нет? А это очень просто. Черепа добывают в могилах. Но трудновато было бы обкрадывать могилы, оставаясь незамеченным. Черепов ведь нужно много… Вот кто-то очень хитрый и довольно глупый отыскал выход – потрошит в Ямурлаке и Пограничье заброшенные кладбища. Их много, а присмотра за ними никакого.

– Почему вы считаете его глупым?

– Потому что Пограничье особых неожиданностей не сулит, а вот Ямурлак… Древние обитатели Ямурлака были народом опасным, в них было больше от нечисти, чем от рода человеческого. Понимаете? Тот, кто наберет себе войско из этих молодчиков, рискует головой. На него самого, конечно, плевать с верхушки мачты, но ямурлакские навьи, оторвав такому голову, останутся на этом свете… А может оказаться и опаснее.

– Как это?

– Если ямурлакских мертвецов собирает под свои знамена тот, кто способен крепко держать их в узде. А такой искусник только один… И следует молиться день и ночь, чтобы моя догадка оказалась неверной. Иначе… Я себя не приукрашиваю, лорд Сварог. Я авантюрист и пират. Но есть вещи, против которых сочтет себя обязанным драться бесплатно самый поганый пират – ну, кроме вовсе уж отпетых. Даже Паскуда Даргун… ну, вы же не знаете Паскуду Даргуна…

– Значит, мы…

– Значит, мы уже через час-полтора должны будем прихватить на одном старом кладбище неких любителей древностей. И крайне обстоятельно допросить одного из них. Шансы у нас есть. А вот выбора нет.

– Как будто у меня выбор есть… – невесело усмехнулся Сварог.

Капитан несильно ткнул его кулаком в живот, осклабился:

– Вот и прекрасно. Подробности – по ходу дела. И смотрите у меня… Я сейчас погоню ребят галопом, ни у кого не будет времени думать или приглядываться к вам. Когда начнется заварушка, старайтесь прикрывать Борна. Бывают же чудеса, вдруг обойдется…

Сварог тоже надеялся, что чудеса случаются. Борн ему отчего-то нравился. Да и Шестипалого жаль. И вообще – невероятно тяжело з н а т ь заранее…

Едва он вскочил в седло, капитан погнал отряд бешеным галопом, так что остальным некогда было таращиться на Сварога, и ему самому некогда было бросать по сторонам хотя бы мимолетные взгляды. Капитан не щадил коней – значит, цель их путешествия близка. Они скакали заросшими высокой травой лесными дорогами, петляли меж холмами, обернутые грубым полотном копыта коней ударяли оземь глухо, почти беззвучно, и оттого окружающее выглядело чуточку нереальным, они сами были как призраки посреди умершей страны, посреди пронизанного солнечными лучами леса. Сбруя не звякала, даже увешанный оружием Блай ухитрялся не греметь своим арсеналом – и они скакали так, пока впереди не вырос верховой. Он стоял на дороге, спокойно опустив руки на шею коня, и на плече у него сидел бурый ястреб. А может, сокол или беркут – Сварог в них плохо разбирался.

Капитан подъехал, быстро, деловито спросил:

– Как?

– Он там. С ним только пятеро, – так же деловито, резко ответил незнакомец. – Все верхами. Одна повозка. Копают со вчерашнего дня. Держатся совершенно спокойно.

– Что в окрестностях?

– Харланские конники в двадцати лигах отсюда. Расположились в старом городе. Две полусотни. Одним словом, все в порядке. И все же что-то неладно, Зо. Очень похоже, что с гробокопателями есть еще седьмой и засел где-то на страже, но меня не это беспокоит…

– А что тебя беспокоит? – вкрадчиво спросил капитан.

– Магар волнуется. – Незнакомец скосил глаза влево, на ястреба, беспокойно переступившего с лапы на лапу. – Странно как-то волнуется, ничего не понимаю, а я ведь с ними вожусь двадцать лет. Что-то неладно в округе.

– Голуба моя, здесь всюду и всегда неладно, – ответил капитан с обаятельной улыбкой.

– Знаю. Но есть что-то, чего я никак не могу уловить, это и беспокоит.

– Бывает. С каждым, – сказал капитан. – Ладно, ты свое сделал, так что можешь ехать восвояси и сообщить, что мы начали работать. А мы начинаем без шума и песен…

Незнакомец кивнул и повернул коня.

– Начали, – сказал капитан, спешиваясь и взваливая пулемет на плечо. – Шестипалый остается с лошадьми. Блай и Чаба верхами заходят слева. Остальные со мной.

Сварог спрыгнул с коня и, держа топор за древко у самого обуха, зашагал за капитаном меж толстенными соснами, покрытыми зеленым кружевом лишайника. Порой на лице липко и невесомо рвалась паутина. Чувства, которые он испытывал, оказались, в общем, давно знакомыми по прежним дракам – чуточку свербило в затылке и время, представлялось, бежит чуть суетливее.

Они остановились на опушке и смотрели вниз, прячась за деревьями. Уардах в ста впереди, там, где кончался пологий склон, виднелось кладбище – аккуратные ряды густо поросших травой бугорков, и большая их часть зияет круглыми ямками с футбольный мяч диаметром, окруженными свежевзрыхленной землей. Вдали скопище полуразрушенных каменных домиков – не деревня, скорее, небольшой городок. Ограда кладбища давно рухнула, но маленький храм с высокой квадратной башенкой еще держался.