Sleepy Xoma - Дочь Вороньего Короля

— Но это же опасно! — воскликнула Игнис.

«Без охраны, почти без оружия, без единого чародея», — подумала она, ежась. — «Смерти подобно!»

— Опасно, — согласился Лариэс. — Но разве есть выбор? Если не собрать хотя бы что-то, нечего будет посеять следующей весной. Если не заготовить сена, не получится сохранить даже часть стада. Если не выкопать картофель, зимой придется голодать.

— А что насчет постоялого двора для путников? Что заставляет их так рисковать, ведь сейчас каждый всадник на дороге — это возможный грабитель и убийца?

Лариэс грустно улыбнулся и взглянул на принцессу.

— А ты сама не догадываешься?

Игнис отрицательно покачала головой.

— Сразу видно, что, обучаясь тонким наукам и искусству управлять государством, ты нечасто покидала столицу. — Лариэс пригладил растрепанные волосы и вздохнул. — Ответить на твой вопрос до смешного легко. У них почти не будет урожая в этом году, едва хватит пищи для того, чтобы пережить зиму. Не факт, что получится посадить озимые. Зерно для посева весной придется вырывать изо ртов голодных детей. Скотины почти не останется. Дома с немалой долей вероятности сгорят, как и у их соседей.

Телохранитель указал на ближайший из дымных столбов и Игнис машинально проследила за движением его пальца.

— Так вот, — продолжил Лариэс. — Когда снега сойдут, люди окажутся в бедственном положении, вот только из этого не следует, что им не придется платить налоги. Быть может, барон сделает поблажку, он вряд ли станет выжимать из крестьян то, чего у тех нет, но мытари все равно придут. Зерна, кукурузы, картофеля, мяса, льна и других даров земли едва хватит на себя. А значит, нужны деньги. Поэтому каждый путник на дороге — это не только угроза, но и несколько медяков, а если очень повезет, возможно даже, мелкая серебряная монетка, которую получится сберечь до весны.

Он договорил и умолк, лениво глядя куда-то поверх головы Игнис, пристыженной тем, что не осознала столь очевидной истины.

— Ты уважаешь крестьян, — произнесла девушка.

— Их и их труд, — тотчас же поддержал ее лункс. — Конечно. Лучшие годы моей жизни прошли на ферме.

— Но ведь они закончились погромом, — сказала Игнис и тотчас же пожалела о собственной болтливости.

Лариэс помрачнел и осунулся, его зрачки заблестели бардовым, что у любого лункса было вернейшим признаком ярости.

— Прости, — поспешно выговорила она, — я не должна была…

— Все нормально, — вымученно улыбнулся виконт, переводя взгляд куда-то вниз. — Я могу говорить об этом… Недолго.

Он умолк и прикрыл глаза, лишь бешено дергающиеся кисточки на ушах выдавали переполнявшие телохранителя эмоции. Наконец, виконт немного совладал с собой и произнес:

— Я ненавижу тех, кто убил отца и спалил наш дом. Ненавижу всем сердцем и каюсь в этом едва ли не на каждой исповеди… Но разве все крестьяне виноваты в том, что произошло? Нет. Жизнь простых землепашцев тяжела и коротка, но все-таки, они стараются прожить ее так, чтобы попасть в рай. Не все… Не всегда… Но ведь стараются. И продолжают кормить нас, тех кто воюет и молится. Разве это… — он на миг запнулся, подбирая правильные слова, и, наконец, договорил, — разве это не достойно восхищения?

Виконт сглотнул и, тяжело вздохнув, посмотрел прямо в глаза Игнис. Во взгляде его плескалась смесь ярости, обиды и… жалости?

— Я понимаю тебя, — мягко сказала Игнис, — отец говорил похожие вещи.

Она осознавала, что Лариэсу было непросто выговориться на столь болезненную тему и решила поддержать товарища. Кажется, ее простенький план удался — Щит вновь посмотрел на Игнис и во взгляде его глаз — уже вновь золотистых, почти лишенных красноты, — вновь появилось хорошо знакомое девушке любопытство.

— Надо же. И не подозревал.

«Кажется, я исправила собственную оплошность», — облегченно подумала Игнис. — «Теперь поддержим легкую и непринужденную беседу».

— Что, думал, наверное, что отец — этакий Темный Властелин из сказок и легенд? Что кошмарнее него только Неназываемый и Архимаг, да и то, если объединят силы?

— Конечно, — улыбнулся юноша. — Я был уверен, что он поедает по одному лунксу в неделю, каждый вечер на ужин ему жарят гарпию с яблоками, а все свободное время Вороний Король тратит на заполнение Книги Мерзких Поступков.

Последние слова полукровка произнес столь зловещим тоном, что Игнис не выдержала и прыснула в кулак.

— А раз в месяц ему приводят несчастную деву для поругания.

— Всего одну? Ты хочешь сказать, что величайший сковывающий нашего времени не в состоянии переплюнуть Эрика с Мелисом? Да ладно, как минимум сотню!

— После сотни дев, боюсь, у него не осталось бы сил на заполнение, кхм, — Игнис постаралась изобразить интонации собеседника, — Книги Мерзких Поступков.

Последние следы напряжения ушли из уголков глаз Лариэса, и он засмеялся, а вслед за ним захохотала и Игнис. Все напряжение последних дней, копившееся в молодых людях, стремительно вырвалось наружу в виде неудержимого смеха и когда огнерожденная сняла маску, чтобы утереть выступившие на глазах слезы, она почувствовала себя гораздо лучше, точно с плеч свалилась гора.

— На самом деле, он очень добрый, — вдруг произнесла она. — Никогда и никому не сделает зла просто так, чтобы повеселиться. Он старается осчастливить всех и каждого, хочет создать страну, в которой простой народ будет жить без страха, он хочет, чтобы во всем мире никто больше не голодал, чтобы не было войн, и чтобы магия служила всем, а не только горстке избранных.

— Но при этом содержит одну из сильнейших армий, а его ручные убийцы держат в страхе едва ли не весь континент.

— Да что ты знаешь! — вспылила Игнис и тотчас же взяла себя в руки. — Ой, прости. Ты никогда не разговаривал с дядей Изегримом, ты не понимаешь его и даже представить не можешь, какую тяжелую ношу тот несет.

Лариэс поперхнулся.

— Дядей Изегримом? Ты это сейчас про Охотника? Древнего, от которого никогда не уходила добыча? Человека, отправившего на тот свет весь род оборотней-драконов?!

Игнис улыбнулась, видя пораженный вид товарища.

— Весь мир знает его таким, а я видела доброго дядю, который вырезал мне игрушки из дерева и учил рыбачить.

Правый глаз Лариэса дернулся, очевидно, он сейчас представил фактического правителя Хавланда в соломенной шляпе и с тростинкой в зубах, закидывающего в реку удочку.

— Да уж, — выдавил из себя, наконец, юноша. — Ты умеешь удивить.

Игнис тепло улыбнулась ему, поняв вдруг, что не просто ничуть не стесняется находиться без маски рядом с Лариэсом, но даже, напротив, ей приятно это. Однако обдумать эту мысль девушка не успела — снизу донесся голос Ридгара:

— Эй вы там, кончайте болтать, выдвигаемся!