Sleepy Xoma - Дочь Вороньего Короля

В любом случае, рыцаря требовалось обучать с самого детства, равно как и хорошего лучника. Аркебузу же можно было вручить первому попавшемуся крестьянину и поставить того в строй по соседству с немытым собратом из соседнего села, вцепившемся в пику. Несколько месяцев муштры, и эта парочка уже была способна выполнять простейшие команды и даже ходить, более-менее держа строй.

Но для того, чтобы выполнять фантастические маневры каррасов, требовалось по-настоящему много времени.

«Кажется, Вороний Король оказался более прозорливым человеком, нежели мы», — подумал Лариэс.

— Впечатляет, — услышал он голос Мислии.

С удивлением юноша понял, что уже некоторое время первая Тень стоит рядом с ним.

— Где ты была?

— Проверяла принца.

Лариэс кивнул.

— Как он?

— Без сознания, но жизни ничего не угрожает, по крайней мере, так говорит Целительница.

— А Игнис?

Мислия странно посмотрела на него, но все же ответила.

— На соседней койке. Блаклинт там же. Эти стихийные чародеи слишком хрупки, — сковывающая фыркнула и вызывающе скрестила руки на пышной груди.

— Ну да, а ты без своего арсенала, конечно, много наколдуешь, — съязвил Лариэс, у которого отлегло от души.

Первая Тень пронзила его очередным испепеляющим взглядом и хмыкнула.

— Вижу, тебе полегчало от вида волукримской армии.

— Да, сам не думал, что буду рад огромной толпе вороноголовых и детей неба. К тому же…

— Не можешь оторваться от этого зрелища?

— Трудно.

Мислия согласно кивнула.

— И я тебя понимаю, до меня доходили некоторые сведения о развитии военного дела в Волукриме, но большую их часть я совершенно обоснованно — как мне тогда казалось — считала сплетнями. Как вижу, напрасно.

В это время изначальные наконец-то добрались до стрелков. Аркебузы передних шеренг внезапно обзавелись здоровенными заостренными наконечниками, став походить на легендарные каррасские нагинаты, как вороноголовые именовали свое древнее оружие.

И могучие закованные в тяжелые доспехи воины сошлись грудью с древними, облаченными в хитин созданиями. При этом стрелки позади продолжали — пусть и не так интенсивно — уничтожать нападавших, метя меж голов своих товарищей.

«Сейчас самое время для конного удара», — предположил Лариэс, и не ошибся.

Тяжелая панцирная кавалерия, все это время бездельничавшая в тылу, разошлась в две стороны, и стала набирать скорость.

— Скоро мы пойдем на вылазку, — заметил Лариэс, точно уверенный в том, что барон не упустит этот шанс.

И он снова оказался прав.

— По коням! — прокричал снизу Урсус Гарский, первым подавая пример.

— Ну, не скучай, — Лариэс козырнул Мислии, и быстро вскочил в седло предложенного ему коня.

Животное попалось с норовом, но опытный всадник мигом осадил его. Слуги принесли щит и рыцарское копье, которые Лариэс принял, предварительно убрав пистолет и меч.

Как и всегда, когда следовало выезжать для сшибки, Лариэс чувствовал легкое беспокойство — все-таки сухощавый лункс не был лучшим всадником королевства — но это ощущение уступило место холодному спокойствию, едва только они по подвесному мосту покинули заваленный трупами островок.

Выжившие стрелки вновь поднялись на стены и поддержали товарищей. Конница, выстроившись аккуратной колонной по четыре, все быстрее и быстрее набирая скорость, устремилась вперед, проламывая себе путь через тонкие ряды изначальных, оставленных в заслоне.

Лариэс, оказавшийся в середине строя, был неплохо защищен рыцарями по бокам, и все же, он инстинктивно вжал голову в плечи, дабы избежать преждевременной встречи с хитиновым копьем — выпадать из седла не хотелось.

И они мчались туда, где громыхали выстрелы и слышались звон стали, предсмертные вопли монстров, резкие, отрывистые голоса каррасов и грязная брань рыцарей. Спустя три-четыре сотни шагов, колонна начала перестраиваться клином, в вершине которого, естественно, находился сам барон.

Спустя еще четыре сотни шагов, когда до фланга изначальных, спешно заворачивающегося к новой угрозе, оставалось скакать буквально секунд сорок, Лариэс занял свое место в клине, и, повинуясь команде Урсуса Гарского, опустил копье.

Над головой что-то просвистело, кто-то слева страшно закричал, под копытами что-то хрустнуло, а затем монстры, такие далекие еще несколько мгновений назад, оказались совсем близкими. Копье с хрустом проломило первого серва, но, не сломалось, и Лариэс, продолжив движение, насадил на него еще двоих изначальных. Кони, набравшие разбег, проламывались вглубь вражеского строя, круша и топча все на своем пути. Этим следовало пользоваться. Отпустив лэнс, он выхватил эсток, который очень разумно был приторочен к седлу, и, чуть склонившись, кольнул армиса, мимо которого скакал.

В этот миг щит дернулся от удара и Лариэс, не раздумывая, перевесился на другую сторону, протыкая еще одного врага.

«Скорость, сейчас все решит именно скорость», — думал он. — «Мы должны пробиться до основных сил и укрыться за пехотой. Не сумеем — сомнут».

Конечно, по-хорошему, вместо того чтобы нестись вперед, теряя темп и увязая в плотной массе хитиновых панцирей, следовало развернуться и ускакать в замок, но уж больно соблазнительной была идея рассечь ослабленный вражеский строй надвое и соединиться с неожиданными спасителями.

Все это понимали, а потому клин постепенно замедляясь, и вновь превращаясь в колонну, продолжил свое движение вглубь построения магических насекомых.

К сожалению, изначальные не являлись людьми, а потому у них было куда больше возможностей для того, чтобы остановить рыцарскую конницу в атаке. То тут, то там кони падали с перекушенными ногами, и всадники тотчас же оказывались в окружении десятков хитиновых панцирей.

Неожиданно откуда-то с запада послышались до боли знакомые слова и Лариэс, пораженный точно громом, увидел, как из леса один за другим выскакивают… лунксы.

Легковооруженные сородичи не лезли в лоб на изначальных, нет, они использовали пистолеты. Десяток всадников подскакивали к изначальным, в упор разряжали один или два пистолета и разворачивались, уступая место следующим. Да, некоторые падали, пораженные хитиновыми копьями, но большинство, благополучно выстрелив, скакали назад под покровом пороховых газов.

Зажатые со всех сторон изначальные, повинуясь неслышной команде своих командиров, сделали единственное, что оставалось в сложившейся ситуации — плюнули на всякое сопротивление и, оставив небольшие силы для того, чтобы задержать конницу врага, принялись отступать.

В рядах волукримцев и их союзниках послышались восторженные вопли, но Лариэс, не отвлекаясь на ерунду, продолжал рубить и колоть, он прекрасно понимал, что сейчас наступила отличнейшая возможность смять тонкий заслон и ударить в спину отступающему врагу. Вряд ли изначальных получится повергнуть в паническое бегство — они, как казалось полукровке, вообще не способны были испытывать чувств, но изрядно порубить беззащитные хитиновые спины ему хотелось.