Sleepy Xoma - Дочь Вороньего Короля

— Ну что ты, мне еще десять лет надо практиковаться до того, как я хотя бы подберусь к мощи этого заклинания, — примирительно улыбнулась она.

Тут Игнис не кривила душой — Черное Пламя Паллидия — его шедевр и сильнейшее оружие — являлось артефактом третьего уровня погружения, способным призывать огонь, соперничающий по разрушительной мощи с ее собственным. В качестве основы этот талантливый чародей использовал куски обсидиана, которые ему доставляли из многочисленных спящих вулканов на севере Волукрима. Дальше он преобразовывал эти куски и каким-то совершенно фантастическим образом, и на выходе получал одноразовое заклинание кошмарной разрушительной силы, упакованное в небольшой гладко отшлифованный шарик. Лишь немногие сковывающие были способны создавать артефакты массового поражения, и Паллидий — этот гений — входил в их число.

«Будь у него побольше подобных артефактов, он бы, наверное, мог в одиночку разобраться со всей армией изначальных», — подумала девушка.

Увы, но на подготовку одного заклинания уходило до восьми месяцев тяжелой и кропотливой работы, а потому, насколько знала Игнис, сейчас в арсенале Паллидия не могло быть больше шести артефактов этого типа. Возможно, меньше.

В детстве она сильно завидовала талантливому юноше, чей огонь горел куда жарче, нежели ее собственный, и постоянно пыталась превзойти его. Их соревнования неизменно собирали огромную аудиторию и изрядно веселили всех обитателей дворца. Со временем противостояние переросло в настоящую дружбу, но время от времени Игнис ловила себя на мысли: «В этот раз я обязательно создам пламя мощнее, чем у него».

Судя по всему, подобные мысли посещали и Паллидия, потому как он с завидной регулярностью усиливал это свое заклинание, высвобождая все новые и новые запасы мощи там, где, казалось бы, ей и взяться неоткуда.

— Извини, что не предупредила, — продолжила она.

— Не страшно.

— Когда окончилась битва?

— Вчера утром. Вас почти добили, когда подоспела моя армия.

Игнис прикинула сроки и удивленно нахмурилась.

— Барон говорил, что большая часть твоей армии разбросана по графствам, а значит, ты должен был начать подготовку чуть ли не за неделю.

— Конечно, ваше высочество.

— Но как тогда… — начала было она, но тут же умолкла под полным ехидства взглядом друга. — Ах да, отец обещал отпустить меня, но ничего не говорил про сопровождение.

— Именно.

— И кто же?

— Отряд гарпий. К тому же, предположу, что Кающийся также регулярно встречался с учителем на Грани.

В голосе Паллидия Игнис расслышала слабо заметные нотки зависти. Увы, но гениальный сковывающий не обладал даже зачатками сноходческого дара, а потому мог только мечтать о встречах с учителем под фиолетовыми небесами границы миров.

— И всего-то?

— Учитель, по-видимому, счел, что трех Ступивших на Путь Вечности будет достаточно для вашей защиты.

— А еще — двух стихийных магов и сорока лучших гвардейцев Дилириса. Ну и я, кажется, кое-что умею.

Паллидий одарил ее новым взглядом, в котором каким-то образом поместилось даже больше скепсиса, нежели в предыдущем.

— Именно поэтому, полагаю, вы сутки валялись без сознания, ваше высочество?

Игнис скрипнула зубами.

— Пал, давай вот без этого.

— Как прикажете, ваше высочество.

— Пал!

— Вам не следует перенапрягаться. Лица королевской крови слишком ценны и важны для нас, простых смертных, мы не можем рисковать их здоровьем.

— Пал!!!

Она сорвалась на визг и тотчас же закашлялась, не в силах проглотить комок, застрявший в горле. Однако это подействовало — Паллидий встал и подошел к Игнис, а выражение бесстрастности на его лице сменилось волнением и злостью.

— Ты пошла против воли учителя. Ты отправилась в путь с людьми, половине которых нельзя повернуться спиной, чтобы не получить в нее кинжал! Ты подвергала свою жизнь опасности, не задумываясь о чувствах отца! Ты едва не погибла, пытаясь превзойти пределы контроля своей стихии!! Да о чем ты вообще думала!!!

Чего Игнис не ожидала, так это ответных криков и обвинений. Спорить лежа было неудобно, а потому она, совершив неимоверное усилие над своим измученным телом, приподнялась на локтях и, прислонившись к спинке кровати гордо посмотрела на собеседника.

— Да, я отправилась в путь, потому что мне осточертело торчать в Кастэллуме. Ты-то уже повидал половину континента, отец даже доверил тебе целую армию! А я? Сижу под замком, точно огромный бриллиант в центре сокровищницы. С меня сдувают пылинки и боятся слово лишнее сказать! Но я тоже хочу приключений, тоже хочу узнать, как устроен мир.

— И поэтому отправляешься в путь с наследным принцем Дилириса и принцессой Ривеланда, прихватив заодно оборотня? Хорошая компания, ничего не скажешь. В высшей степени надежные и достойные личности. Как только тебе горло еще не перерезали во сне?!

— То есть Ридгара с Орелией ты игнорируешь?

— Кающийся и Целительница могучи, но не всесильны. Их двоих может не оказаться рядом тогда, когда тебе больше всего на свете будет нужна помощь! И ты погибнешь без возможности воскреснуть! Уж кому, как не тебе следует знать об опасностях внешнего мира!

Игнис непроизвольно коснулась обожженной щеки, и это подхлестнуло ее ярость.

— А если и умру, тебе-то что? Это мой выбор!

— Из-за своего эгоизма ты хочешь разбить сердце отца?!

— Он — мой отец, Пал, не твой, не тебе решать!

Слова вырвались сами-собой, и уже в следующую секунду она пожалела о сказанном, но было поздно. Паллидий побледнел еще сильнее, хотя, казалось бы, дальше уже некуда. Он отступил на шаг и поник.

— Да, он твой отец, не мой, — тихо согласился юноша, став сразу как-то меньше в размерах.

— Пал…

— И не мне, беспризорнику, приказывать великой герцогине.

— Пал, ну извини…

Игнис попыталась встать, но собственное тело отказалось повиноваться. Ярость схлынула, оставив место раскаянию и стыду. Только теперь она осознала, что именно сказала в запале спора.

Паллидий был одним из так называемых детей Вороньего Короля: беспризорников, сирот, лишних ртов. Во всех странах такие водились в великом множестве. У кого-то умерли родители, кого-то выгнали из дома, кто-то убежал, кого-то продали в голодный год, кто-то, как она сама, пострадал от войны. Историй было много, но роднило всех отверженных одно — слуги правителя Волукрима без устали находили таких детей, выкупали из рабства, забирали с улиц и от пепелищ, если надо — выкрадывали из воровских притонов и прочих злачных мест. Здоровые, больные — не имело значения. Вороний Король принимал всех.

Их отхаживали, лечили, кормили, одевали, воспитывали, учили. Окружали заботой и любовью. Отворяли дверь в жизнь. Кто хотел, мог остаться в Волукриме, кто хотел — возвращался на родину. Никого не неволили. Нетрудно догадаться, что практически все из них считали Вороньего Короля своим отцом и боготворили его.