Sleepy Xoma - Дочь Вороньего Короля

Вилнар, к счастью, услышал капитана гвардии, перестал стрелять и что было сил помчался вслед за Лариэсом. Индржих же как раз в этот момент сминал двух оставшихся разбойников: одного разрубил едва ли не до пояса могучим ударом, второй попал под копыта обученного боевого коня.

«Вырвались!» — промелькнуло в голове у Лариэса, и он протянул руку Вилнару, помогая тому вскарабкаться к себе за спину. Ноги виконта уже были готовы пришпорить бока коня, чтобы тот пустился в дикий галоп…

Увы, радость его была преждевременной.

Сзади раздался голос, произнесший всего одно только слово «гори», и путь к спасению преградила ревущая стена пламени. Юноша развернул коня и с трудом сдержал горестный возглас — на дороге появился старый знакомый. Все тот же купец с посохом, что и раньше.

«Попали», — мысль прошмыгнула, точно маленькая мышка, боящаяся разбудить большого и страшного кота паники, и Лариэс заставил себя думать спокойно. — «Шанс ровно один — тянуть время до подхода наших. Вряд ли они не слышали двух выстрелов, а значит, с минуты на минуту будут здесь».

Вот только пара минут против опытного мага равняется вечности. Лариэс бросил короткий взгляд сперва на северянина позади себя, затем — на верного подчиненного, и решение пришло, само собой.

«Пусть уж лучше один, чем трое», — решил он.

— Слезай, и стой тут, — распорядился он. — Индр, жди!

— Я… — начал было Вилнар.

— Не… — вторил ему Индржих.

— Исполнять! — не терпящим возражения тоном распорядился юноша и как только Вилнар слез с крупа коня, он ударил коня в бока.

Животное рванулось с места в карьер, и, раскидав могучей грудью нескольких разбойников, полетело прямиком на колдуна, который уже поднимал свой посох.

Лариэс не стал выяснять, что именно артефактор планирует соорудить до него, он швырнул в противника эсток, выпрыгнул из стремян, приземлился на ноги, перекувырнувшись для того, чтобы погасить энергию падения, оттолкнулся от булыжников и атаковал колдуна сбоку, на ходу выхватывая новый меч и дагу.

Обычный человек не уследил бы за быстрым и вертким юношей. Даже против чародея подобная атака могла увенчаться успехом. Лариэс уже видел бок сковывающего, такой открытый и доступный для удара.

«В печень!»

Блеснула сталь и предплечья точно обожгло. Полет виконта прервался, и он кулем рухнул к ногам чародея. Лариэс попытался опереться на руки, но у него это не получилось. Несколько мгновений он тупо глядел вниз, на быстро расплывающееся темное пятно, а затем пришла боль. Дикая, ни с чем не сравнимая, лишающая разума.

И он закричал, страшно и отчаянно. Затуманенное сознание никак не хотело пропадать и Лариэс как во сне видел колдуна, окровавленным мечом отбивающего летящую в него стрелу, видел, как глупец Индржих мчится в атаку, видел, как опадает пламя, и чародей отступает, исчезая в ночной мгле. Видел, как живой и здоровый Индр вместе с Вилнаром добивают троих разбойников, а прочие разбегаются, точно тараканы. Видел он и свои руки, валявшиеся неподалеку.

Собрав остатки сил и превозмогая сумасшедшую боль, Лариэс пополз к ним. По дороге его вырвало, но он не смог понять: желчью, или же кровью. Щит принца почти добрался до цели и уже тянул истекающие кровью обрубки вперед, когда, наконец-то, все закончилось, и его поглотила пустота.

Лариэс открыл глаза и огляделся, потом крепко зажмурился и вновь посмотрел по сторонам. К сожалению, ничего не изменилось. Щит принца ущипнул себя за ладонь и не почувствовал боли. На этом исследование можно было завершать, так как все стало понятно: его опять засосало в кошмарный сон.

Вздохнув, юноша задрал голову и посмотрел наверх, туда, где на фиолетовом небе клубились антрацитовые облака.

Место, о котором полукровка никому и никогда не рассказывал. Место, в которое он против всякого желания попадал время от времени. Место, существующее лишь во снах.

Юноша огляделся по сторонам. Все было точно так же, как и во время последнего его появления здесь.

«Когда это случилось?» — подумал Лариэс. — «Полгода назад, кажется. Или больше? Не помню точно».

Виконт не знал, почему видит эти сны и никогда никому ничего не говорил про них. Кроме матери и отца, конечно. Лариэс всю свою недолгую жизнь пытался быть таким как все, не выделяться, безукоризненно исполнять служебные обязанности. Именно поэтому странные видения были запретной темой, которой он старался не касаться.

Да, иногда его неуемное любопытство пересиливало, и виконт рылся в библиотеках, пытаясь отыскать информацию о странном месте с фиолетовыми небесами, но так и не преуспел в этом деле. Единственное, что хоть как-то соотносилось с увиденным им, касалось Грани, но Лариэс был совершенно уверен, что, попав в Чистилище, уж точно узнал бы об этом. Помимо этого, удалось найти некоторые истории о сноходцах — людях с редким даром наподобие ясновидения или ментальной магии, но полукровка совершенно однозначно не мог быть одним из них.

По уму, следовало поговорить с Мислией или еще каким-нибудь сковывающим. Артефакторы хорошо разбирались как в редкой магии, так и просто в странных вещах, на которые был столь богат Интерсис, но Лариэс не смог решиться на подобную беседу. Меньше всего на свете он желал становиться объектом для исследований или пациентом дома для умалишенных. Впрочем, если его удивительно реальный сон, повторявшийся из раза в раз, на самом деле — плод больного разума, это еще пол беды. Куда хуже то, что он мог оказаться происками дьявола.

Как и любой христианин, Лариэс знал, что Повелитель Мух существует, более того, в Интерсисе до сих пор сохранились следы от первого и последнего вторжения легионов Ада, призванных Багровым Орденом.

«Ладно, какой смысл топтаться на одном месте?» — подумал юноша и двинулся вперед. — «Надеюсь, сон скоро кончится».

Обычно виконт бродил по бескрайним полям до самого рассвета, после чего неведомые силы возвращали его обратно в тело. Иногда происходило что-нибудь интересное. Как-то раз Лариэсу встретились две дерущихся в небесах птицы огромных размеров, один раз — сразу после тяжелого ранения — во сне он увидел неясную фигуру, закутанную в черное, к которой, правда, не стал приближаться. Дважды находил огромные зеркала. Заглянув в одно из них, Щит увидел небо и летящего в нем человека. Во втором в страстных объятьях сплелись двое, и юноша поспешил убраться оттуда подальше, чувствуя себя так, будто подглядывал в замочную скважину.

Яркие до рези в глазах колосья приятно шуршали под ногами, и юноша касался их пальцами, вспоминая при этом жизнь на ферме родителей. То были счастливые годы детства, не омраченные жизненными неурядицами, смертью отца и самоубийством матери. То было время, когда семья, оставленная миром в покое, плыла подобно утлому суденышку по морю, наивно веря в то, что небеса всегда будут безоблачными.