Sleepy Xoma - Дочь Вороньего Короля

Естественно, проситель, получив искомое, попытался обмануть Ступившего на Путь Вечности. За это он был жестоко наказан — Корвус призвал ворон, которые нашли человека и выклевали его глаза, обрекая клятвопреступника на вечную ночь.

Судя по изменившемуся лицу принца, он тоже слышал эту легенду. Но Таривас не был бы тем, кто он являлся, если бы позволил запугать себя.

— Я не понимаю, почему вы желаете, — произнес он, — чтобы моя клятва была мягче, чем у остальных.

— Вы думаете, что клятва светом дня — легче клятвы жизнью? — в голосе чародея послышалось горькое веселье. — О-о, вы еще так молоды, юный принц.

Таривас склонил голову, по-видимому, не зная, как реагировать на эти слова. А потому он извлек из-под одежды нательный крест, усыпанный рубинами и изумрудами.

— Мне поклясться на нем?

— Как пожелаете.

Принц опустился на колени и, сняв крест с шеи, поцеловал его.

— Я, Таривас Вентис, клянусь светом дня в том, что буду до последней капли крови защищать огнерожденную Игнис Фейргебор. И да обрушится на меня неотвратимая кара, если я нарушу свое слово.

Едва он закончил, как на колени опустился Ридгар.

— Я, Ридгар Кающийся, клянусь своей жизнью…

За ним последовала Орелия.

— Я, Орелия, прозванная Целительницей…

После — Блаклинт и Вилнар. За ними — Мислия и Лариэс. Один за другим воины становились на колени и вслух клялись своими жизнями защищать и оберегать Игнис, дочь Вороньего Короля…

Когда колени Лариэса погрузились в невысокую травку, и он достал крест, на котором собирался по примеру его высочества давать слово, юноша бросил короткий взгляд на Игнис.

В глазах дочки Вороньего Короля застыл ужас — она явно не ожидала, что отец догонит их и устроит такое представление. Но она — в этом Лариэс был уверен — прекрасно понимала, насколько серьезные клятвы дают ее новые спутники.

«Ну, все могло быть гораздо хуже», — подумал Лариэс, собираясь с мыслями.

— Я, Лариэс Венатский, своей жизнью клянусь, что буду защищать и оберегать Игнис Фейргебор от всего зла, опасностей и невзгод, что могут встретиться нам в пути. Я даю слово, что пожертвую собой, дабы спасти ее, а если не сдержу клятву и останусь в живых, то явлюсь на справедливый суд его величества, дабы понести заслуженное наказание.

Послышалось хлопанье крыльев, и Лариэс осмелился поднять глаза. Прямо перед ним стояла огромная восьмиглазая птица, чьи черные как ночь перья пушились на ветру.

— Кар, — произнес ворон и несильно ткнул его клювом в лоб, после чего проделал эту процедуру с каждым из поклявшихся.

Что это значило, оставалось лишь догадываться, наверное, таким образом Древний скреплял слово.

Последним был Таривас, и когда клюв коснулся его лба, огромная птица расправила крылья и перелетела на плечо своего хозяина.

— Поднимитесь, — властно распорядился Корвус. — Вы дали слово, помните об этом. Не забывайте и о последствиях клятвоотупничества.

— Я не забуду, — пообещал принц.

Сковывающий несколько секунд смотрел на него, затем осторожно произнес:

— Полагаю, не стоит предлагать вам безопасный путь в Восточные графства через территорию Волукрима?

Его высочество кивнул.

— Вы, конечно, можете настоять, — это слово принц выделил, давая понять Древнему, что имеет в виду, — но я бы по возможности хотел придерживаться собственного маршрута. К тому же, с нами нет Мелиса и амулета, указывающего путь к логову изначальных.

— Я мог бы решить этот вопрос, — чуть прищурившись ответил Вороний Король.

— Не сомневаюсь, ваше величество. И все же, буду признателен, если вы не поступите так.

Корвус некоторое время молчал, вероятно, прикидывая: стоит ли заставить своих гостей отправиться на восток по землям Волукрима в сопровождении пары тысяч охранников, или все-таки нет. Его раздумья прервала Игнис.

— Отец! — девушка повысила голос и, уперев руки в бока, сверлила Древнего тяжелым взглядом.

Это простое, но емкое слово оказалось той самой соломинкой, что переломила хребет верблюду. Ступивший на Путь Вечности вздохнул и проговорил:

— Будь, по-вашему. Делайте то, что задумали. Последняя просьба: когда встретитесь с Мелисом, будьте так любезны — заставьте его произнести слова клятвы.

Он развернулся и подошел к дочери.

— Игнис, как бы мне ни было грустно это осознавать, кажется, настал твой черед вылететь из гнезда, и я не имею права препятствовать этому. В дороге тебе может понадобиться много вещей, а потому — возьми.

Он извлек небольшой кошель.

— Здесь золото и самоцветы, используй деньги с умом.

Дочка, не говоря ни слова, приняла дар. После этого чародей отстегнул ножны от пояса и протянул их ей.

— Это, как ты знаешь, Жало. Учитель сам ковал и сковывал этот меч за много веков до моего рождения. Быть может, он выглядит древним, но я не знаю ни одного клинка острее. Бери.

— Отец…

— Не спорь!

Игнис повиновалась и тогда Корвус щелчком пальцев подозвал жеребца. Лариэс с трудом сдержал удивленный возглас — он никогда не видел, чтобы конь был вышколен так хорошо. Особенно, такой пугающий конь.

— Также тебе пригодится надежный скакун. Думаю, мой Кошмар подойдет, как считаешь? Он силен, умен и вынослив. Ни один обычный конь не сможет сравниться с ним.

— Отец… — повторила Игнис, и голос ее задрожал.

— Все хорошо, дочка, — нежно произнес сковывающий. — Береги себя.

Игнис разревелась и бросилась к нему на шею.

— Спасибо, спасибо тебе!

— Не за что, девочка. Раз ты так хочешь, то иди в мир и набивай собственные шишки. Прошу лишь об одном: вернись живой.

Девушка что-то прошептала и, отпрянув от отца, поцеловала его в лоб.

— Обещаю.

После этого она кивнула Ридгару и, прицепив меч на пояс, взметнулась в седло.

Корвус же подошел к оробевшей Мислии.

— Тень, думаю, мне не нужно объяснять, что с тобой произойдет, если Звериный Амулет придет в негодность?

— Не нужно, ваше величество, — пролепетала та.

— Вот и хорошо. Дам совет: постарайся погрузиться сразу на четвертый уровень. Там найдешь корневое звено.

Девушка кивнула, а Корвус уже направился к Кающемуся.

— Друг, я рассчитываю на тебя, — обратился он к Ридгару.

— Разумеется, — коротко ответил тот, протягивая руку для пожатия. — Мы с Ори не подведем.

Затем настал черед северян, которым Корвус просто пожелал удачи, и, как ни странно, Лариэса, возле которого чародей задержался на несколько мгновений, и, ничего не сказав, прошел мимо.

Последним оказался Таривас.

— Ваше высочество, запомните: слова — это не ветер. Они — тяжелые цепи, которые опутывают нас.

— Я запомню, — улыбнулся Таривас.

— Посмотрим.

Произнеся это, Корвус подошел к коню Игнис, оставшемуся бесхозным, и аккуратно забрался в седло. Он бросил короткий прощальный взгляд на дочку, после чего пришпорил скакуна и двинулся прочь.