Sleepy Xoma - Дочь Вороньего Короля

— Древний, — обратился Лариэс к Ридгару, когда они отъехали от места побоища достаточно далеко.

— Да?

— Я все меньше и меньше понимаю суть происходящего.

— Что ты имеешь в виду?

— Эти нападения, засады… Выходит, что они бессмысленны! Пока с нами Древняя, никого не получится убить. Наши принцы и принцессы — стихийные маги, их не прикончить камнепадом, вы с Мелисом — Ступившие на Путь Вечности и практически бессмертны. Мислия — сковывающая. Да, ей не повезло, но, замечу, вряд ли после воскрешения она подставиться так хотя бы еще один раз. Выходит, что относительно просто наши враги могут разобраться лишь с гвардейцами, то есть — простыми бойцами, потеря которых мало на что влияет. Тогда зачем предпринимать столь титанические усилия?

Ридгар невесело усмехнулся.

— А кто тебе сказал, что цель — убийство?

Лариэс моргнул, не понимая сказанного и Ступивший на Путь Вечности продолжил.

— Ладно, виконт, кажется, сперва мне придется немного рассказать тебе о даре Орелии. — Он задумчиво посмотрел в пропасть, после чего продолжил. — Сперва я сомневался, но с каждой новой атакой уверенность крепла. Врагу, кем бы он ни был, важно не убить членов отряда, а лишить Орелию сил. Понимаешь, она уже не та, что раньше. Я точно не могу сказать, сколько именно человек в год Целительница способна воскресить сейчас, но, боюсь, что это число вряд ли сильно превышает пару дюжин. Возможно — меньше. Понимаешь?

Лариэс понял. Сперва он, затем — принц, теперь как минимум Мислия, а может еще и Блаклинт с Вилнаром и, если очень повезет, один-два бойца авангарда. Если количество воскрешений строго ограничено, то Целительница очень скоро достигнет предела, и что тогда?

«Ничего хорошего», — подумал юноша. — «И как нам быть? Похоронить Мислию вместе с остальными? Проклятье, как эти мерзавцы раз за разом умудряются вставать на нашем пути?»

Этот вопрос он повтори вслух и Ридгар, как ни странно, на него ответил.

— Их сковывающий — мастер маскировки. Он прячет свое присутствие практически идеально, я мало встречал людей, которые бы так хорошо умели оказываться незаметными. Так что, боюсь, мы еще не раз и не два услышим о нем.

— И увидим его, — добавил виконт.

— И увидим, — согласился Древний. — Понимаешь, меня волнует не артефактор, а тот, кто за ним стоит. По большому счету, за ниточки может дергать либо Лорий, либо Кайса, либо, — он адресовал Лариэсу долгий и тяжелый взгляд, — Кэлиста. Больше некому. А значит, кто-то из этой троицы жаждет большой и веселой войны, и заранее подстилает соломку, изматывая Орелию.

Это все было логично, вот только…

— Господин, но зачем вы все это рассказываете? Ведь я служу одной из тех, кого вы подозреваете в заговоре.

— Рассказываю я тебе все это потому, что, вроде как, обещал кое-чему научить, а еще и потому, что ты скорее всего считаешь виновником наших бед Корвуса, ведь так?

От того, как были произнесены эти слова, Лариэсу стало не по себе, но он не желал лгать человеку, которого научился за последние недели уважать.

— Да.

Ридгара этот ответ удовлетворил.

— Поражаюсь твоему упрямству и смелости, но не могу не отдать им должного. Твой господин, кажется, сам не понимает, каким ценным слугой обладает.

От этой неожиданной похвалы у Лариэса дернулись кисточки на ушах, и он с большим трудом удержался от самодовольной улыбки, абсолютно неуместной в сложившейся ситуации.

— Но ты неправ, — продолжил Ридгар, глядя на появившееся из-за скалы солнце. — Корвус никогда не пойдет на такое. Во-первых, ему невыгодно ослабление Орелии. Во-вторых, если он захочет убить принца, то сделает это безо всяких дурацких игр — просто спустит с цепи Изегрима, — имя Охотника Древний процедил с видимым отвращением, — но вот какой момент. Если так случится, то, скорее всего, это будет означать, что иного выхода попросту не было. Понимаешь меня?

Лариэс неуверенно кивнул, осаживая лошадь, которая взяла слишком большой разгон.

— Нет, не понимаешь, — вздохнул Ридгар. — Постараюсь объяснить. Знаешь, почему я следую за Корвусом, хотя он и младше меня на несколько веков?

— Нет, господин. — От перспективы стать посвященным в такую тайну, у Лариэса засосало под ложечкой, а все мысли об погибших друзьях на какое-то время отодвинулись в сторону.

Ридгар горько усмехнулся и ответил:

— Я вижу в Корве дух Архитектора. Человека, величие которого нельзя описать словами. Человека, который несчетное число раз спасал Интерсис от всевозможных колдунов, злодеев и тиранов. Когда Вечная дала мне шанс, которого я не заслужил, я поклялся замаливать свои неисчислимые грехи. Я ходил в рубище и просил подаяние, я пророчествовал и вел жизнь нищего аскета. Но ничего не помогало! Моя душа погружалась в пучины отчаяния все глубже и глубже. И вот, когда мне казалось, что свет померк, — убийца поднял руку, как бы намереваясь поймать светило в кулак, отчего черкая кожа его перчатки натянулась, вычерчивая костяшки пальцев. — Айнрит предложил выход. Он показал, что тот, кто наделен великой силой, не имеет право просто «не причинять вреда». Он обязан творить добро так, как умеет. А я всегда хорошо делал лишь одну вещь — отправлял за Грань.

— И вы начали убивать злодеев?

— Да. Я очищал Интерсис от выродков и тяжкие грехи оставляли меня один за другим, хотя, к своему стыду, должен признаться, что несколько раз приходилось вновь прибегать к своему проклятому дару, отчего камень на душе заново наливался тяжестью, — Ридгар машинально бросил короткий взгляд через левое плечо, и повторил, словно обращался не к Лариэсу, — да, я не горжусь тем, что совершал, но так было нужно для всех.

Некоторое время Кающийся молчал, собираясь с мыслями, а затем продолжил:

— Архитектор делал этот мир лучше, а Корв прикладывает все силы для того, чтобы идти по стопам учителя, именно поэтому ты неправ.

— Господин, можно задать вам вопрос?

— Да.

— Почему вы не убили ее величество и Мелиса? Вы же говорили, что находиться рядом с такими, как они, тяжело.

— Очень, — Древний вновь посмотрел за спину. — Но последние две сотни лет я вынужден разбираться больше со всякой мелочевкой, хотя казнь одного наделенного властью мерзавца спасает в сто раз больше душ, нежели вырезанное под основание бандитское логово. Но тут ничего не поделать, слово есть слово.

Он тряхнул головой, точно стараясь избавиться от неприятных мыслей, и проговорил:

— Есть еще одна вещь, о которой мы с тобой должны поговорить.

— О чем же, господин?

— О том, что ты почему-то перестал появляться на берегу реки.

— Я хочу, — честно признался Лариэс, и усмехнулся. — Представляете? Впервые за долгие годы хочу оказаться в этом месте, но… Не выходит.