Александр Андреев - Дорога в космос [litres]

Берсанов всегда был мечтателем. Ему нравились подобные игры воображения, они неизменно приводили его в приподнятое настроение. Но одна настойчивая мысль постоянно портила Андрею все красочные картины великого будущего его проекта. Это была мысль о том, как покидать околоземное пространство для полетов к другим объектам Солнечной системы. К сожалению, трансэкваториальная надатмосферная платформа для этой цели никак не годилась. Не выходило улететь к Луне, Марсу и к другим объектам, просто оттолкнувшись от конструкции, так как она висела неподвижно над поверхностью планеты, а не неслась с дикой скоростью по орбите. Спрыгнув с платформы, можно было лететь только вниз, поскольку тут действовала нормальная гравитация, лишь на четыре процента ниже, чем на уровне моря. Наверное, можно было бы даже устраивать экстремальные прыжки из космоса на парашюте, хотя в этом случае скорость на подходе к плотным слоям атмосферы была бы слишком большой. Техническую сторону подобных увлечений можно оставить тем, кому это интересно. Андрей отметил про себя, что это возможно, но тратить время на проработку деталей не стал. Нужно было подумать, как использовать конструкцию для полетов в дальний космос или хотя бы на орбиту вокруг планеты. Без этой функции проект катастрофически терял целесообразность. Так как строительство столь грандиозной конструкции предполагало огромные затраты, а также усилия множества людей из большого числа стран, то для оправдания всего этого требовалось нечто большее, чем просто красивые виды.

Самым очевидным решением для разгона вдоль трансэкваториального кольца были линейные электромагнитные двигатели и магнитная подвеска для выводимой на орбиту полезной нагрузки. Андрей раздумывал над еще одним тоннелем, меньшего размера, прикрепленного к основному – это было наиболее простое решение. Но оно не нравилось ему из-за ограничений на габариты выводимого на орбиту груза. Потом думал над магнитным рельсом и движущимися по нему двум устройствам со сцепкой между ними, первое из которых представляло собой что-то типа локомотива, а второе – груз для вывода на орбиту. После разгона до первой космической модуль с грузом для орбиты размыкался с магнитными направляющими и поднимался над разгонной магистралью. Затем он размыкался со сцепкой и улетал по своим делам. Потом к «локомотиву» подлетал бы другой модуль со спускаемым с орбиты грузом, состыковывался со сцепкой и медленно опускался на магнитную магистраль. После чего «локомотив» начинал бы торможение.

Такая схема очень нравилась Андрею, но он не знал, как реализовать ее детально, например, как обеспечивать «локомотив» энергией или его можно разогнать с самой магистрали. В итоге Берсанов сделал вывод, что использовать трансэкваториальный космический комплекс для доставки грузов на орбиту и спуска с нее принципиально можно, но для конкретного решения ему просто не хватает специальных знаний. Поэтому он пришел к заключению, что раз уж сделать это возможно, но он не знает, как именно, то допустимо считать эту проблему решенной. Тем более что ничего другого ему не оставалось.

Еще одна мысль казалась Берсанову интересной. Если на комплекс поднять массивный предмет, немного превышающий грузоподъемность на данном участке, то эта часть комплекса слегка опустится вниз, но неравномерно. Набегающий сердечник будет стараться максимально выровнять геометрию комплекса западнее от дополнительной массы, и максимальный прогиб, то есть точка с наименьшей высотой комплекса, будет располагаться к востоку от груза. Таким образом, под дополнительной нагрузкой образуется заметный уклон на восток. Если груз будет закреплен на магнитной подвеске с крайне низким трением скольжения и в условиях практического отсутствия атмосферы, он будет естественным образом скользить на восток, все больше и больше разгоняясь. Андрей осознавал, что с набором скорости груза будет снижаться давление, оказываемое на комплекс. Значит, он будет меньше прогибаться, и вес груза, обеспечивающий соскальзывание на восток, будет все больше компенсироваться центробежной силой. Поэтому, несмотря на всю изящность этой идеи, разогнать груз до первой космической скорости не получится. Так что подобный эффект можно использовать только как вспомогательный и не более.

Разобравшись с возможностью использования своего проекта под нужды космоплавания, Берсанов включил эту весьма ценную функцию в свои мечты. Теперь с построенного в воображении трансэкваториального комплекса активно стартовали космические корабли самых фантастических форм. Среди них не было аэродинамически совершенных и обтекаемых, поскольку за пределами атмосферы совершенно не требовалось преодолевать сопротивление воздуха. Они устремлялись к Луне, Марсу, Юпитеру и Сатурну. Из дальнего космоса возвращались экспедиции и изящно пришвартовывались к комплексу. Картины в разыгравшемся воображении Андрея становились красочнее и детальнее. Название всего проекта, претерпев несколько изменений, от космического обруча (Space Hoop) или даже космического лифта на низкую околоземную орбиту, включая длинное и пафосное – «трансэкваториальная надатмосферная стационарная платформа», приобрело лаконичный и звучный вид – «Дорога в космос» или Space road.

Но пока все это буйство фантазии Берсанова обитало только лишь в его голове. Даже сын не находил времени присоединиться к отцу, погружающемуся в мир мечтаний. Андрею очень хотелось, чтобы столь грандиозный проект не оставался достоянием одного человека. Но, прежде чем хоть кому-нибудь об этом рассказать, он раз за разом анализировал свою идею на предмет реалистичности. Ему очень не хватало специфических знаний, многое оставалось без детальных проработок на уровне допущений. Тем не менее фундаментальных проблем Андрей не видел. Впрочем, он осознавал, что уровень его знаний недостаточен, и он что-то мог упустить. Идея требовала апробации, взгляда и оценки компетентных экспертов. Берсанов пришел к выводу, что ему и тут, в общем, повезло. Ведь он работал на космодроме, можно сказать, на переднем крае космических технологий, и некоторые нужные ему эксперты находились практически в шаговой доступности. Андрей решился предпринять некоторые определенные шаги к обнародованию идеи, которая вот уже больше месяца занимала все его свободное время.

В последующий месяц Берсанов сделал несколько попыток обратиться к лицам, занимающим высокие посты в Роскосмосе и в силу служебных обязанностей оказавшихся на космодроме Восточный. Нельзя сказать, что Андрея постигла неудача, наоборот, большинство относилось к нему благожелательно. Однако ни у кого не находилось достаточно свободного времени для неспешной беседы о фантастической идее Берсанова. Практически все собеседники останавливали Андрея после первых слов о его проекте с просьбой изложить все на бумаге и представить им для ознакомления в свободное время. Берсанов вначале самонадеянно обращался сразу к высоким должностным лицам, но реагировали они всегда одинаково – у них не было времени. Тем не менее все хотели видеть некий документ, который могли бы просмотреть на досуге. Андрей был уверен, что эти руководители высших и средних уровней не собирались терять время на него даже на досуге. Но он подумал, что в принципе они могли бы перепоручить изучение его проекта некоторым своим подчиненным, которым это могло показаться интересным. Проблема заключалась в том, что вся идея пока находилась исключительно в голове изобретателя. Он мог говорить о ней часами, но вот излагать в печатном виде свои мысли не привык. Последний подобный опыт у него был еще в институте.