Ли Бардуго - Правление волков [litres]

«Великолепно , – сказал он себе, выходя из Большого дворца. – Так почему у меня такое чувство, будто мои внутренности медленно поглощает волькра?»

Он миновал туннель из ветвей, в которых теперь узнавал айву, и направился к озеру, где увидел два своих новых флайера, мягко покачивающихся на волнах и поблескивающих корпусом в сером утреннем свете. Это были невероятные машины, но у Равки не хватало денег на то, чтобы производить их в необходимых количествах. Пока. Возможно, вливание шуханского золота решит эту проблему.

Шпионы Тамары сообщили новости о публичном приступе фьерданского принца, и в этом не было ничего хорошего для Равки. Они возобновили дипломатические переговоры, но Николай знал, что Фьерда отдельно ведет переговоры с Западной Равкой, убеждая ее отделиться. Ярл Брум годами принимал стратегические решения для своей страны, и слабость принца Расмуса лишь добавила ему дерзости.

Лазарет находился в крыле корпориалов в Малом дворце, за внушительными дверями, покрытыми красным лаком. Здесь находились отдельные палаты для пациентов, нуждающихся в непрерывной заботе и тишине, и одна из них была отведена для принцессы Эри Кир-Табан. Коридор тщательно охранялся гришами и дворцовой стражей.

Эри лежала на узкой койке. На ней был зеленый шелковый халат, расшитый бледно-желтыми цветами. Ее кожа была ярко-розовой, сияющей и упругой. Огонь спалил волосы у нее на голове, и теперь ее украшала повязка из мягкой белой ткани. На лице не было ни ресниц, ни бровей. Женя говорила, что потребуется несколько дней, чтобы вернуть коже и волосам Эри прежний вид, но самый серьезный ущерб удалось устранить. Чудом было то, что ей вообще удалось выжить, – чудом, сотворенным целителями-гришами, которые восстановили ее тело и снимали боль, пока шло восстановление.

Николай присел рядом с постелью. Эри ничего не сказала. Она повернула голову набок, переведя взгляд с него на сады за окном. Одинокая слеза скатилась по ее пылающей щеке. Николай вытащил из кармана платок и промокнул ее.

– Я бы хотела, чтобы вы ушли, – заговорила Эри.

Именно эти слова она произносила всякий раз, когда он собирался с силами, чтобы поговорить с ней, с тех самых пор, как ее истинная личность была установлена. Но он не мог тянуть еще дольше.

– Нам нужно поговорить, – заявил он. – Я принес романы и черешню в качестве подкупа.

– Черешню. Посреди зимы.

– В теплицах гришей не бывает зимы.

Она закрыла глаза.

– Я нелепо выгляжу.

– Вы розовая и практически безволосая. Как младенец, а младенцы всем нравятся. – На самом деле она выглядела скорее как лысый кот, которого его тетушка Людмила любила больше всех своих детей, но говорить леди такие вещи было не слишком вежливо.

Эри не желала поддаваться его обаянию.

– Вам надо всем нужно посмеяться?

– Нужно. Согласно королевскому указу и проклятью моего собственного характера. Я считаю, что жизнь практически невыносима без смеха.

Она вернулась к разглядыванию садов.

– Вам нравится вид? – поинтересовался он.

– Этот дворец ничто по сравнению с величием Амрат Ена.

– Могу себе представить. Равка никогда не могла сравниться с Шуханом по красоте пейзажей или дворцов. Мне говорили, что архитектор То Юл-Хан однажды взглянул на Большой дворец и заявил, что это оскорбление божественного взора.

Уголок губ Эри дрогнул в намеке на улыбку.

– Вы изучаете архитектуру?

– Нет. Мне просто нравится конструировать разное. Устройства, приборы, летающие машины.

– Орудия войны.

– Это необходимость, а не призвание.

Эри покачала головой, и еще одна слеза скатилась по щеке. Николай подал ей платок.

– Оставьте себе, – сказал он. – На нем вышит герб Ланцовых. Вы можете в него высморкаться и таким образом отомстить вашим пленителям.

Эри прижала платок к глазам.

– Почему? Почему Тавгарады совершили такое? Шенье охраняла колыбель, в которой я спала младенцем. Тайен учила меня лазать по деревьям. Я не понимаю.

– Что произошло в тот день до нашего приезда?

– Ничего! Ваши стражи передали мне письмо от сестры. Ответ на свадебное приглашение, отправленное по вашему настоянию. Она просила, чтобы я сообщила Тавгарадам о свадьбе, и я отнесла письмо им. Они… они сказали, что письмо – это шифровка. Что пришло время для побега.

– Но в письме вашей сестры оказался другой приказ.

– Я сама его читала! – заплакала Эри. – Там ничего такого не было!

– А что еще могло заставить Тавгарадов решиться на такие действия?

Эри снова отвернулась.

На самом деле Николай и не ждал, что она поверит ему. Принцесса никак не хотела принять мысль о том, что она не должна была вернуться живой из своей поездки в Ос Альту, что ее старшая сестра с самого начала планировала ее смерть. Даже после того, что она пережила, а может, и по причине того, что она пережила, она не могла смириться с этой мыслью. Физической боли хватало с лихвой, но очередное предательство сестры было слишком сложно осознать.

Правильнее всего было подождать, дать ей шанс оправиться. Но он потратил необходимое время, притворяясь галантным ухажером. И теперь ему требовался кто-то, кто мог бы поддержать его аргументы.

– Секунду, пожалуйста, – попросил он, выходя в коридор.

Вернулся он, толкая перед собой кресло на колесах.

– Майю! – воскликнула Эри.

Николай намеренно разлучил их на многие недели после попытки Майю Кир-Каат убить его. До прошлого вечера он не пытался поговорить с Майю или переманить ее на свою сторону. Невозможно было испытывать сочувствие к убийце Исаака. Слишком всеобъемлющим было собственное чувство вины. Командуя армией, ты часто отправляешь на смерть сотни солдат. Будучи королем, знаешь, что жертв будет еще больше. Но Исаак погиб, изображая Николая, под его личиной, защищая его корону.

– Мне сказали, что ты при смерти! – пожаловалась принцесса Эри.

– Нет, – прошептала Майю.

Ее держали под строгим надзором, и гриши-целители не позволяли ей полностью поправиться. Она все еще представляла слишком большую угрозу. Майю Кир-Каат пыталась убить короля, а женщины-Тавгарады славились как одни из самых лучших бойцов в мире.

– Прошлым вечером я показал Майю письмо, присланное вашей сестрой, – сказал Николай.

– Это просто письмо! Ответ на приглашение!

Николай откинулся на спинку кресла, взмахом руки предложив Майю продолжить.

– Я узнала поэму, которую она цитировала.

– «Да будут они как олень, спасающийся от охоты», – сказала Эри. – Я помню, что один из учителей читал мне ее.

– Она из «Песни об Олене», написанной Ни Юл-Ман, – сказала Майю. – Вы помните, как она кончается?

– Не особо. Мне никогда не нравилась современная поэзия.