Мара Вульф - Как падающий снег [litres]

Я промолчала, не желая рисковать и провоцировать Кассиана, но про себя ухмыльнулась. Этим эльфы практически ничем не отличались от нас, людей.

– Это я уже слышал, – рявкнул он.

Я поняла, что нужно вернуться к шахматной партии. На прошлых выходных я едва не поставила мат отцу, а это случалось не так уж часто.

– Раньше между народами случались великие войны. Тут Толкиен практически не соврал, – продолжал Кассиан. – Даже если и преувеличил.

– Почему ты так цепляешься к этому несчастному? И вообще, откуда ты знаешь его книги?

– Мне их Софи читала, к тому же в свое время Толкиен был посвященным.

– Посвященным? Что это значит?

– Посвященный – это человек, знающий о существовании волшебных народов. Его задача – быть посредником между мирами.

– Толкиен о вас целые тома написал. Я думала, рассказывать о мире эльфов запрещено.

– Элиза, – Кассиан повернулся ко мне. Мне пришлось поднять голову, чтобы взглянуть на него, – ты знаешь его истории. Ты хотя бы раз думала, что часть из них – это правда?

Я заметила, что он впервые назвал меня по имени. Так или иначе мое имя прозвучало. Непривычно – не глупо и старомодно, а наоборот – как-то мягко. Я бы хотела, чтобы Кассиан сказал это еще раз.

– Конечно нет, – я сглотнула.

– Видишь ли, – продолжил Кассиан, – он рассказал еще одну историю об эльфах, а вы, невежественные люди, даже не поняли, сколько в этом правды.

Должно быть, насчет интонации я ошиблась.

– Спасибо за комплимент.

– Не стоит, всегда пожалуйста.

Это так просто, подумала я.

– На твоем месте я бы не стал этого делать, – резко бросил он. – Не представляю, что тебе досталась хотя бы толика таланта Толкиена.

Кассиан со злобой топнул ногой.

– Если только ты не ошибаешься, эльф, – дерзко отозвалась я.

– Ты же знаешь, что происходит, если кто-то верит в ваши сказки. В любом случае, я тебя предупредил.

– Тогда мне не стоит снова возвращаться сюда и позволять тебе меня оскорблять.

Кассиан в мгновение ока оказался рядом со мной.

– Ты будешь по мне скучать.

– Скорее ад замерзнет, – пробормотала я и скрестила руки на груди.

Кассиан положил руки мне на плечи и притянул к себе. Я уставилась на его грудь.

– Не делай этого, Элиза. Никогда – слышишь меня?

Он произнес мое имя снова, и теперь оно звучало еще более доверительно. Не могла я так ошибаться. Я боялась даже пошевелиться, когда кончики его пальцев скользнули по моей шее.

– Ничем хорошим это не кончится, – прошептал Кассиан. – В дальнейшем я буду стараться держать себя в руках, не стоит ставить все под удар. Пообещаешь мне это?

Я кивнула.

Только тогда он отпустил меня.

– Давай зайдем внутрь.

На этот раз он приспособился к моей походке. С одной стороны, это сбивало с толку, а с другой – казалось таким естественным.

– Как давно Эриксоны живут в Лейлине? – нарушила я тишину.

– Уже больше года. Софи попала сюда, потому что больна. Только наши целители могли ей помочь, а доктор Эриксон – посвященный. Элизьен разрешила им поселиться здесь и попросила Софи открыть книжный магазин. Она считала, что ближе познакомить эльфов с человеческой природой и поучиться у вас – это хорошая идея. Но идея изначально была плохая. Не представляю, чего она хотела этим добиться, но ее невозможно было отговорить. Ларимар пыталась и не раз. Она считает неразумным допускать излишнее влияние извне, и я с ней согласен. Все хорошо так, как есть.

Мы подошли к главному порталу, и двери во дворец распахнулись перед нами. Открывшийся коридор показался мне бесконечным. Нигде не было видно ни эльфа. Дворец выглядел жутким и удивительно безмолвным. Он больше походил на мавзолей.

– Это сейчас, – вмешался Кассиан в мои размышления.

Не успела я рассердиться, как он открыл двери, ведущие в огромный зал. В центре стояла кровать, в которой кто-то лежал. Солнечный свет струился сквозь большие окна и падал на прекрасную женщину. Подойдя ближе, я увидела, что там лежит не живой человек, а мраморная статуя, сработанная так мастерски, что выглядела почти живой. Я погладила ее по руке, мрамор казался теплым на ощупь.

– Это Элизьен?

Кассиан кивнул и подошел к ней с другой стороны.

– Однажды она исчезла, и с тех пор все пошло кувырком.

– Просто так? И никто не знает, куда?

– Нет. Она неожиданно ушла. Но я знаю, что она никогда не бросила бы свой народ по собственной воле.

– И виноваты в этом люди, которые здесь жили? – я коротко рассмеялась. Какая чепуха.

– Ничего смешного, – упрекнул меня Кассиан. – Фактически это один человек: Эмма.

Опять эта Эмма.

– И что же она сделала?

– Тебе этого знать не нужно.

– Ладно, как скажешь. И давно исчезла Элизьен? – поинтересовалась я, меняя тему, и посмотрела на безупречное лицо статуи.

– Ровно четыре месяца назад.

– Так давно? Тебе не кажется, что она уже мертва?

Кассиан покачал головой.

– Смерть эльфов не так легка, как у людей. Их нужно убить по-настоящему, ты должна была это узнать у Толкиена.

– Ну конечно, – надулась я. – Только что я могу сделать для нее? Я имею в виду, если вы ее не нашли, мне это точно не удастся.

– Для нее ты ничего не можешь сделать, – к моему изумлению ответил Кассиан. – Ты должна вернуть Рубина. Он отправился в мир людей.

Все-таки ни драконов, ни орков. С парнем по имени Рубин я смогла бы справиться.

– Он же сын Ларимар? Почему никто не смог вернуть его из нашего мира?

– Так не пойдет, – быстро сказал Кассиан. – Ты должна не просто вернуть его, но и вернуть то, что он украл.

– Это нечто ценное?

– Не для тебя.

– Я не собираюсь оставлять это себе, – засмеялась я, хотя чувствовала себя немного оскорбленной. За кого он меня держит? Я никогда ничего не крала, не считая пучка петрушки в овощной лавке. Причем это было не случайно и не для меня, а для моего кролика. И случилось это очень давно.

Он в последний раз провел пальцами по руке Элизьен, а потом повернулся к выходу.

– Тебе она нравилась?

– Она была сестрой моей матери. После смерти наших родителей она вырастила Джейд.

– А кто был с тобой?

– Меня отправили к Ларимар.

– Видимо, Джейд повезло больше, – не удержалась я от комментария.

– Вопрос точки зрения, – ответил Кассиан ледяным тоном.

– Если твоя мать была сестрой королевы, значит, твой отец все-таки женился не на своей ровне, – попыталась я уйти от этой деликатной темы.

– Именно, – он не соизволил что-то еще объяснить.

Я побрела за ним. Почему бы ему не вести себя более открыто? В конце концов, ему от меня что-то нужно. А он был чувствительным, как оранжерейный цветок.

– Я тебя слышу, – рявкнул Кассиан.

– Еще бы. Специально для тебя думаю особенно громко.