Андрей Мороз - Экспансия

Не убирая клинок в ножны, оборачиваюсь. Обвожу всех присутствующих «разумных» — тяжелым как гиря, «чугунным» взглядом. Проняло опричничков! Косятся опасливо, но очень осторожно и «незаметно» и молчат как рыбы. Даже жабрами шелохнуть не решаются. Но зато — как ненавидят!

Рано или поздно — они конечно меня придушат втихую или потравят чем-нибудь. Я это понимаю. Напрямую бунтовать не решатся — ибо в таком случае их мои мутантики моментально разорвут своими грязными голыми руками.

Однозначно — с этой «оппозицией» надо будет что-то делать. Ладно — придумается.

— Все — всё поняли? Прониклись? Я вам не Вотан — уговаривать и агитировать никого не стану! Вот так и запомните… Убрать падаль…

Извини уж меня за нелестный помин, Мишаня…

— Все ясно, Горан, — первым, вполне ожидаемо, подает голосок именно Егорушка. Тоном бандерлога, отвечающего: «Мы слышим тебя, Каа».

Молодец, Чикатилка — ответ верный! Далеко пойдешь. Если до того — я тебя не приторможу.

Смотрю на него в цепкий прищур. Пусть поерзает еще.

Невооруженным взглядом видно — мой тезка страшно опасается, что контратаковать на левом фланге сейчас будет предложено именно ему.

Не ссы, маньячинушка — ты мне пока ещё нужен. Позже умрешь. Какие твои годы — успеешь. И не обещаю, что та смерть, которую я подберу — тебе понравится. Но пока — поживешь!

А на фланг — я сейчас сам пойду. Не потому, что адреналина не хватает. Просто надо периодически показывать всем ближним тварям, что с Гораном им лучше даже в мечтах не тягаться. А то еще начнут дурные мысли о поединке в своих гадских душах взращивать.

Не с сотней конечно пойду — с двумя. Справимся! Сейчас как «заменталю» всю округу! Тем более предводитель противника — лошарик без умений. Явно не сам глава одержимых соседнего сектора, а кто-то из его окружения. Так что опасность минимальная!

Да еще у меня, как у порядочного властелина — телохранители вон какие! Медведи огромные! Гренадеры! Сам отбирал. Зову их «Чип» и «Дейл»! Большие шифонеры, но при этом подвижные и резкие. Выносливы как лоси! Здоровяки гвардейских статей! Витязи былинные! На лобешниках можно дрова колоть — броня! Сплошная кость. Умишка бы им еще хоть самую малость. Хотя — а зачем? Они за своего повелителя и без ненужных мыслей любого на тряпки разорвут.

Да к тому же — не вшивые, как подавляющее большинство их сородичей-мутантов. Кто бы только знал — чего мне это стоило! Их же в воду даже по колено не загонишь — гидрофобов!

— За мной!

Спускаясь с невысокого бугра, задумчиво кидаю взгляд на своего коня. Нет — ножками двину. Конному бою я не обучен. Да и скакун, доставшийся мне в наследство от Мишани — хоть и неплох, но все же не чета моему Поршику.

…Эх, Поршик, Поршик! Где ты сейчас, друг мой гнедой? Надеюсь Данька тебя регулярно чистит да выгуливает? Или у лошадей, кажется — это как-то по другому называется? Ладно, не до филологии сейчас…

— Двинули! — отдаю приказ двум сотням мутантов — уже относительно организованно выдвинувшимся с тыловых позиций. Егорушка привел! Подсуетился гаденыш. Молодец! Точно еще поживешь — полезный ты мой.

— Вперед! — накрываю ассиметрично сбитый кривой строй, густой волной «подбодрёжной» ментальности и хриплым ревом голодного ягуара.

Опять вспомнив друга-любителя киноцитат, усмехаюсь про себя: «Вот вы говорите: царь, царь! А нам, царям — «за вредность» молоко давать нужно».

Ну что ж — понеслась! Всегда везти не может..!

— Ну что — смотрю, вы тут вполне весело резвитесь, Валя? — молодая и красивая синеглазая женщина некоторое время издалека понаблюдав за мужскими попытками — с помощью щитов перебросить «берсерка-отморозка», из-за спин своего строя в тыл условно «вражеских войск», приблизилась к группе тренирующихся.

— Привет, Оля! — взмахнул длинной и могучей рукой старший из команды — высоченный и широкоплечий, уже не слишком молодой, русоволосый и ясноглазый мужчина, заросший как леший из сказок. — Вот — плановое обучение личного состава проводим.

— Всё, бойцы — достаточно на сегодня! Война закончена: всем спасибо, все свободны. Все в озеро, на гигиенические процедуры, — покосившись в их направлении, обьявил еще один, коренастый и крепкий — несмотря на свой пожилой возраст, дядька, даже при мимолетном взгляде на которого — сразу же угадывался ветеран множества разнообразных войн и конфликтов, — Я тоже пошел окунусь. Присоединиться не желаете?

— Позже, Сергеич. — русоволосый волосан снова разрубил теплый летний воздух своей массивной и широкой ладонью, шириной чуть не со штык лопаты.

Коротко глянув на девушку и отхлебнув из фляги, попросил:

— Не дави на психику, Олька. Прекрасно понимаю, что ты очень переживаешь и волнуешься. Я между прочим — тоже. Или что — считаешь, что я забыл и забил на него? Сама же знаешь, что это не так. — с некоторым вызовом закончил он.

Женщина слегка нервно, быстро вздернула плечами. Промолчала.

— Что же мне теперь делать, родная: сесть у костра — пить шнапс и горланить: «Ich hatte einen Kameraden»?

— Чего? — в недоумении вскинула челку с глаз девушка.

— Старая немецкая солдатская песня. «Был у меня товарищ», называется — пояснил большой мужчина, — Спеть?

— Ну уж нет! Обойдусь. И без твоих хриплых завываний нехорошо. Ладно, извини, Валя. — она виновато опустила синие печальные глазищи, — Что делать-то будем?

— А что тут делать? Вижу только один вариант: перебросишь меня с бойцами через портал на Землю. Ну а там — подберемся поближе к городу и попытаемся с Егором связь наладить. Надеюсь из группового чата нас, после всего — автоматом не повыбрасывало… Вот там на месте и «будем посмотреть», как говорится.

— Ладно. Хорошо. Когда пойдете?

— Прямо завтра с утра и пойдем. Ну а сегодня с американцами побеседовать необходимо. Не приехали еще, кстати?

— Пока нет. Но если все нормально — то к вечеру, скорее всего, должны быть здесь. А как насчет союза племен? Они еще дня два собираться будут.

— Сами справитесь. Тебя, Зимнего и Долгого хватит. Я вам тут ни к чему.

Девушка согласно кивнула.

— О, смотри — Ксюха бежит. Опять кому-то по сопатке врезала, поди и к мамке под юбку щемится. Вот же лисица хитрая!

— Скорее россомаха. — молодая женщина впервые с начала разговора улыбнулась.

Однако подбежавшая девчушка лет четырех: рыжая, чуть косолапая и нескладная — еще на бегу продемонстрировала своё явное стремление — сидеть на руках именно у мужчины. После чего и была им подхвачена, пару раз с довольным визгом подброшена к небесам и под немного укоризненным взглядом женщины, одарена шоколадным батончиком. После чего и занялась исключительно им, больше не обращая никакого внимания ни на взрослых, ни на весь остальной, не столь вкусный мир.