Галина Гончарова - Проверка для магистров [litres]

Линда протяжно хлюпнула носом:

– Мамочка…

Оставим в стороне вопрос: а кто, собственно, мешал это сделать? Винон? Вот уж не надо! Кто хочет – тот найдет пути! Через крепость десятки человек проезжают каждый день, с кем-то да можно было записочку дочке передать, если сама явиться не решалась. А там и отец бы смягчился.

Никуда бы он не делся.

Дарита действительно была потрясающе хороша!

Громадные глаза, умное тонкое лицо, темные волосы… такими женщинами болеют. И – не выздоравливают. Да и не слишком-то хотят излечиться.

– Твой отец был против нашего общения, он грозился убить меня, но ты выросла! Умной, красивой…

И что характерно – росла с одиннадцати лет в столице. В АКМ.

Что тебе, мамочка, мешало приехать?! Дошла да повстречалась с дочкой! На академию власть лэра Винона не распространяется.

Вслух Линда все это не произносила, понятное дело. Зачем? Как писала та же Розабелинда Отчаянная, не мешайте собеседнику высказаться, может, он сам себе яму и выроет!

Подождем…

– А какая ты красавица! – Линда сказала наугад, но в глазах Дариты вспыхнули торжествующие огоньки. Кажется, она была уверена, что добыча – попалась! Никуда ты, доченька, не денешься!

– Ты вся в меня, – уже почти снисходительно уверила дочь Дарита. – Такая же очаровательная. И умничка – АКМ закончить непросто.

– Да, мамочка…

Линду это слово не коробило.

Мамочка? Да и что с того? Подумаешь? Нет у нее матери, и не вкладывает она в него никакого священного смысла! Вот еще не хватало!

И переживаний на этот счет у нее тоже нет!

Линда рассматривала сидящую перед ней незнакомую тетку с позиции воительницы. И четко понимала – ее не считают опасным противником. Ее считают достаточно недалекой, глупенькой даже, ею собираются управлять и определенно будут ей вешать лапшу на уши.

Вот уж этого выражения Юри она никогда не понимала.

Что значит – вешать лапшу?

Зачем ее надо развешивать по ушам? Волосы же испачкаются… и одежда… и вообще!

Нет, не понять…

Воспоминания о любимом, как и всегда, заставили всхлипнуть, и Дарита приняла слезинки на свой счет:

– Доченька, не плачь! Мы встретились и никогда больше не расстанемся!

– И даже смерть не сможет разлучить нас? – с невинно-восторженным видом уточнила Линда, вспомнив еще одно выражение проходимца.

– Никогда! – пообещала Дарита. И была вознаграждена новым всхлипыванием.

Минут десять она уверяла дочь в своей великой любви, получала от Линды в ответ кивки и мычание, а потом решила перейти к делу:

– Детка, в следующий раз езжай прямо ко мне, хорошо?

– Мамочка, но откуда же я знала, что это ты?

– Разве тебе не сказали?

– Но говорить могут даже попугаи! – Линда активно хлопала ресницами, радуясь своей внешности. Обычно о красивых женщинах думают, что они дурочки. Вот и чудесно!

А вот почему красивые женщины думают, что все, кроме них, дурочки?! Вот ведь что непонятно!

Дарита чуть заметно скривилась:

– Это были мои люди. Я их специально к тебе послала.

– А зачем они меня усыпляли?

– Боялись. Ты владеешь магией, они не хотели, чтобы ты их покалечила.

– Зачем мне их калечить, если они везли бы меня к тебе?

– Ты могла испугаться…

– Вот я и испугалась, когда меня пытались усыпить. Времена сейчас тяжелые, вот так усыпит тебя непонятно кто, а потом что? Чести лишат? Или вообще жизни?

Линда хлопала глазами и изо всех сил изображала клиническую идиотку. Получалось неплохо.

Дарита покивала и перешла к расспросам:

– Доченька, расскажи мне, как ты жила все эти годы?

Училась. Заводила друзей, жила… как?

Неплохо, маменька! Особенно без вас! Вслух, понятно, Линда этого не сказала, принялась рассказывать, как она была несчастна и одинока, как ей не хватало матери…

Дарита слушала, кивала и все больше убеждалась, что ее дочь – дура.

Но до главного в этот раз не дошло. Дарита сообщила дочери, что счастлива была повидаться, поцеловала на прощание Линду (девушка едва не расчихалась от тяжелого аромата духов) и откланялась. Правда, пообещала прислать весточку через пару дней и позвать дочку на встречу.

Линда не стала спрашивать, что мешало мамочке раньше, – дуры так не поступают.

Вместо этого она посмотрела на бокал с молоком, подумала пару минут и собралась было уже допить его. Но потом…

Достала из сумки флакон, перелила туда содержимое стакана, отложила по паре ложек из каждого блюда и вызвала Селию.

– Я в ИЛА, – отозвалась подруга.

– Мне к вам можно?

– Конечно.

И Линда отправилась в лабораторию.

– Зелье доверия.

– Оп-па!

– Зелье, снижающее критичность восприятия. И зелье заторможенности.

– Молодец, мамочка! – хлопнула в ладоши Линда. – И когда только успела?

– Надо полагать, когда обнимала тебя на прощание, – Селия усиленно чесала нос кончиком карандаша. Нос постепенно поддавался и чернел.

Линда отобрала у подруги карандаш и вытерла ей нос:

– Спокойно, Сели.

– Я и не беспокоилась, – пожала плечами Селия. – На какое время рассчитано действие зелий?

Лаборант подумал пару минут и ответил:

– В этой дозировке и концентрации? Я бы сказал, что пик будет через пару дней…

– Через пару дней? – переглянулись девушки.

– Подозреваю, – подвела итог Анни, – что твоя мама скоро опять проявится. Девочки, вот почему нам так не везет с родителями?

Селия фыркнула:

– Потому что все и сразу получить невозможно. Зато мы есть друг у друга и у нас есть мужья… Лин, ты замуж не хочешь?

– За кого?

– То есть в принципе – хочешь?

Линда пожала плечами.

Не то чтобы… но глядя, как светятся собственным светом подруги, начинаешь завидовать.

– Мне вроде никто и не предлагал.

– А если мы поищем и найдем?

– Ищите, – щедро разрешила Линда. – И давайте подумаем, что от меня понадобится мамаше через пару дней?

Девушки переглянулись.

Знать бы…

Рональд в это время сидел в казначействе.

– Лорд Солей, как дела у Айрин?

– Замечательно, лорд Аргайл. Она жива, здорова и дома, о большем не стоило и мечтать еще вчера. – Данрис Солей с благодарностью глядел на Рональда Аргайла.

– Я хотел бы уточнить, что стало с трактирщиком. Волей судьбы, подруга моей жены также оказалась в затруднительном положении. Если о нем станет известно, мы спровоцируем конфликт с орками, поэтому я заинтересован в сохранении тайны.

– О трактирщике можете не беспокоиться. Я проверил лично всю его документацию… неуплата налогов, скупка краденого, последующая перепродажа… в ближайшие лет двадцать о нем никто и ничего не услышит. Равно как и о его прислуге и домочадцах.

– Отлично, – кивнул Рональд. – А Фаррес?

– Сидит под замком, равно как и ваш арестованный.