Марик Лернер - Война за веру [litres]

Тодор вломился совершенно не ко времени, но он один из немногих, кому это позволительно. Наклонился к уху и прошептал фразу.

– Извините, – говорю, разводя руками. – Дела требуют присутствия.

– Туда, – сказал Тодор, показывая в сторону от главного входа.

Роду Хромого все ж не повезло. После расставания с обозом они пошли дальше на юг и нарвались на сильный отряд, возжелавший разжиться остатками скота. Отдать означало умереть с голода. Они бились до последнего, и разозленные налетчики прикончили всех, кроме Безрогого с двумя парнями, еще недавно считавшихся детьми. Те отправились на охоту и вернулись уже на пепелище к мертвым телам. Ни секунды не колеблясь, к их чести, бросились в безнадежную погоню мстить и даже свалили парочку врагов, прежде чем их утыкали стрелами.

Безрогий выжил, на удивление. Его, бесчувственного, приняли за покойника и обобрали тело полностью. Ни коня, ни оружия. Вряд ли мог претендовать на роль выше рабской. Он пошел в Хетар и нанялся на первую попавшуюся работу вместе с харатинами. Прежде считал себя выше, но теперь деваться было некуда. Гордость хороша, когда не голоден. А рыть землю или таскать камни особого ума не требовалось. Он не выглядел богатырем, но кость у него была широкая, а руки – просто гигантские, и обладал недюжинной физической силой, так что быстро приобрел авторитет среди остальных и стал десятником.

Как-то раз, когда бригада трудилась у восстанавливаемого акведука, рядом остановился смутно знакомый человек и спросил, почему они вместо приказанного делают другое. Безрогий открыл рот, чтоб привычно строптиво сказать нечто вроде «тебе-то что, проезжай», но его пихнули в спину и сказали – это хозяин. К этому времени он уже всякого попробовал и научился слегка обуздывать свой нрав, не посылая всех подряд крайне далеко. Равному можно и морду набить. А с этим разве что сделаешь? Выгонит.

– Мы делаем как удобнее, и так будет быстрее, – буркнул.

– Почему?

Безрогий объяснил, уверенный, что его уволят. Нанятые инженеры ненавидели отступления от правил и указаний. Все должно делаться как они требуют, и не иначе. А кого станет слушать этот, прошедшего обучение или вчерашнего кочевника? Можно не сомневаться.

– Идем со мной, – сказал Фенек.

Он больше не сел на коня, вел за собой в поводу и подробно расспрашивал о жизни и откуда Безрогий взялся. Тут-то и выяснилось, почему появилось ощущение, что знаком. Видел когда-то давно. Нет, Фенек его назначил руководителем работ не по причине некой близости. Мало ли с кем он сидел у костра тогда и позже. На самом деле мальца до разговоров взрослых не допускали, и в шатре Хромого его не было. Просто парень оказался очень неглуп и упрям. После дня работы под палящим солнцем он ночами корпел над учебниками по гидравлике, математике и инженерии. И со временем стал незаменим. Мизинец, Рычаг, Безрогий – три кита, на которых стоят мои производственные цехи.

Сказать, меня любил – это смешно. Я тоже дядьку Клыка не обожаю, прекрасно зная его недостатки. Уважаю, да. Причем не за наличие родственной крови, а за профессиональные умения и верность семье. Прямо это никогда не звучало, и клятв Безрогий мне не давал, но считал за такого дядьку. Частенько непонятного и неприятного, зато справедливого. Вопрос отсутствия рода был для него крайне болезненным. Ничуть не удивило, когда одним из первых вступил в общину, обретя новую семью. И для него это не пустой звук. Кстати, Тодор на иберийском «подарок бога». Несколько двусмысленно звучит. Впрочем, я не спрашиваю, почему Мария дает те или другие имена. Ее право, даже если более привычные на ее слух и не похожи на здешние. Мы и должны выделяться из окружения. А для посторонних прячемся за очередной маской, чтоб обмануть злых людей и колдовство.

При нашем приближении женщина с трудом поднялась. Вид у нее был измученный. И то, бежала всю дорогу.

– Будь благословен, дарующий жизнь, – сказала тем не менее торжественно.

За ее спиной Пирр пожал плечами. Дурацкие шутки как раз в его стиле, но сейчас он явно в недоумении. Не учил такому. Зато я ее признал и догадался, откуда взялось обращение. Та самая рабыня, чья девочка вместе с моим сыном наверху.

– Повтори ему, – сказал рыжий мягко.

– Чистое Небо со своими сыновьями убили трех ваших, – сказала рабыня. – Зилара, Петри и, – она наморщила лоб, вспоминая, – Травинку. – Беспомощно улыбнулась. – Не знаю нового имени.

Эти были из рода Заза, относящегося к племени Аза. Дальние родичи до сих пор мешающего покойного Корня с компанией, и отношение соответствующее. Нисколько не удивлен. Если следовать закону, старший в роде имел полное право в своей семье младших убить. Это деяние из разряда ужасных, и свои же отвернутся, но возразить никто не посмеет. Давно нечто такое жду. Правда, все же не смертей. Порки, избиения или изгнания. В любом случае можно было сыграть на этом. А вот это уже спускать нельзя категорически. Завтра возьмутся и за других Чистых.

– А потом Каменистая Земля сказал: раз уж начали, нужно заканчивать. Тебя убить, господин. Они собирались в дороге перехватить, когда к работникам отправишься.

– Ты уверена? – с расстановкой спрашиваю.

Каменистая Земля принадлежал к роду Джуба и племени Кай. Они с Заза даже в тхакебильт – союз не входили.

– Каэди тоже были, – назвала она еще один род. – Слоноубийца.

Отнюдь не за подвиги прозвище имел, а за огромную толщину. Ходила шутка, что одним толчком живота собьет слона с ног. Но он входил в союз с Желтым Крылом, и это очень плохо.

– Две дюжины всего, не меньше.

Я обычно сам езжу максимум с парочкой сопровождающих. Большие герои.

– Тебе нельзя возвращаться, – говорю.

– Как? – беспомощно переспрашивает.

Ну да. Если уж родичей под нож пустили, рабыню не пожалеют.

– Останешься здесь. Копуша! – ору, оборачиваясь.

– Да, папа? – подбегает моментально. Уже пару минут выглядывает из-за угла дома. Очень ее занимает, кто и зачем заявился с утра пораньше.

– Отведи на кухню, пусть накормят, напоят и устроят.

– Пойдем, – надуваясь от важности, поручение дал, приказывает девочка.

– Ну, мы знали, что это произойдет, – произношу без особой радости. – Давайте выжмем из ситуации максимум. Тодор, поднимай своих как договаривались.

Он кивнул и, не дожидаясь дальнейшего, двинулся к конюшне. Может, харатины и простые работяги в подавляющем количестве, но полторы сотни человек не зря тренировались последние недели, практически забросив производство. В этом смысле нахождение на отшибе достаточно удобно. Чужих глаз меньше. Товара тоже, но сейчас не до жира, быть бы живу.

– Рыжий, – а Пирр от «огненный» или «рыжий», – ты ведь знаешь, что я собираюсь сделать.