Франческа Пелуссо - Ложь богов [litres]

В комнате повисло молчание, и Нат нервно переступил с одной ноги на другую. Он избегал смотреть на Ноя и перевел взгляд на Кая. Тот выжидательно смотрел на него, а затем кивком головы указал в сторону Ноя. Нат понятия не имел, как заговорить с Ноем, и вообще – хотелось ли ему этого. Если бы все зависело только от него, то он устранил бы любые связи между ними. Нату вообще не хотелось никогда видеть Ноя и его отца. Они всегда будут напоминать принцу его покойную мать и жизнь в бедности, которую они вели, в то время как лорд со своей семьей наслаждались богатством.

С другой стороны, это было требованием Селесты. Шансом, что она простит Натаниэля, если он уладит вопрос со своим сводным братом. Нат цеплялся за эту надежду. К тому же была еще и Линнея. Нежная и добрая Линнея, которая, по-видимому, питала чувства к Ною. У этой женщины был ужасный вкус, когда дело касалось мужчин, но об этом Нат поговорит с ней позже.

Нат взглянул на Ноя. Прежде он никогда не замечал сходства между ними. Но теперь увидел его. Гнев в глазах Ноя принцу был очень хорошо знаком. Тот же самый гнев отражался и в глазах Натаниэля.

– Если честно, я не знаю, что сказать. – Нат старался говорить правду. Ничего другого ему не оставалось. – На самом деле я не собирался менять свое мнение. Но, видимо, ты очень важен для одной моей близкой подруги и доверенного лица, и я не хочу видеть ее несчастной.

Ной ответил на его взгляд с твердостью, которой Нат не ожидал. Бывший придворный даже не спросил, о ком говорил принц. Знал ли Ной о чувствах Линнеи или ему просто было все равно, что кто-то положил на него глаз?

– Значит, сам ты по-прежнему предпочел бы послать меня к черту? – прошипел Ной.

Да. Нат так и сделал бы. Но он не мог себе этого позволить. Прогнать Ноя означало бы окончательно похоронить отношения с Селестой. А к этому Натаниэль был не готов.

Он пригладил свои светлые волосы. Жесткие складки очертили его рот.

– Мне нелегко смириться с тем, что у твоего отца был роман с моей матерью. – Эти слова снова разбередили его глубокую рану. – И с тем, что ты мой сводный брат.

Все это для Натаниэля до сих пор было нереально. Он видел сходство, знал правду, и все же ни его разум, ни сердце не принимали это по-настоящему.

– Но ведь я чувствую то же самое. Думаешь, я хотел узнать, что слухи о том, что мой отец был неверен моей матери, подтвердились? Точно нет! – крикнул в ответ Ной.

Нат напрягся. С этой точки зрения Натаниэль на это дело еще не смотрел. Но, конечно, Ной тоже испытывал нечто такое, что осложняло ему жизнь.

– Извини, тебе, наверное, тоже пришлось нелегко, – сокрушенно признал Нат. – Но мне просто понадобится время, чтобы все обдумать и решить, как мне вести себя по отношению к тебе в будущем. Ты, надеюсь, это понимаешь.

Ной долго смотрел на него, и его взгляд заставил Натаниэля занервничать. Потом бывший придворный провел рукой по лицу и медленно покачал головой.

– Ты мой принц, Нат. Всегда был и всегда будешь. В этой роли я могу уважать тебя. Но в качестве брата я принял тебя столь же мало, сколь и ты меня. Может быть, когда-нибудь это изменится, а может, и нет.

Ной пожал плечами и примирительно добавил:

– Нам обоим придется подождать.

Ни один из них не знал, что ждет их в будущем. И передумают ли они. Это Нату было ясно.

– Да, – решительно кивнул, слегка улыбнувшись, Нат. – Поэтому, если я когда-нибудь решу познакомиться с моим старшим братом как таковым, я надеюсь, что мы сможем сблизиться.

Это было намного больше, чем Нат намеревался сделать. Он не просто пошел Ною навстречу – он высказал предложение, которое, возможно, никто из них никогда не примет, но это был шанс для них обоих.

Ной кивнул.

– Нам обоим нужно время.

Нат похолодевшими пальцами тронул свою шею.

– А до тех пор я надеюсь, что ты и впредь будешь оставаться с нами как мой придворный и друг.

Голос Ната был тихим, но принцу показалось, что он эхом разносится по комнате.

Он протянул Ною руку. Это было предложение мира, которому Нат в душе противился. Ной взглянул на его протянутую руку, потом – Нату в лицо и пожал ее.

– Договорились.

Позади них раздались аплодисменты. Кай, широко ухмыляясь, восторженно хлопал в ладоши.

Нат раздраженно закатил глаза и опустился на кровать. Ной сделал то же самое.

– Неужели Линнея заставила тебя передумать? – тихо спросил он.

С веселой улыбкой на лице Нат посмотрел на своего придворного. И покачал головой.

– Это была Селеста.

Ни один другой человек не смог бы изменить его мнения. Только Рыжая могла воззвать к его совести.

– Вы выяснили отношения? – удивился Кай.

– Не совсем, – признался Нат.

Кай гортанно рассмеялся.

– Но достаточно, чтобы она устроила тебе головомойку?

Его глаза весело сверкнули, и Нат закатил глаза. Но потом, снова уставившись на свои руки, посерьезнел.

– Я не готов ее потерять.

Кай кивнул. Теперь в его глазах появился какой-то мрачный блеск.

– Могу я задать тебе один вопрос?

Нат, изогнув бровь, бросил на него взгляд. Выражение лица Кая не обещало ничего хорошего.

– Давай.

– Что между тобой и Селеной? – холодно спросил Кай.

Нат испустил вздох.

– Мы снова сблизились.

Это звучало как признание вины, но Нат не делал ничего предосудительного. Он только говорил с Селеной: больше между ними ничего не происходило.

– Ты что-то чувствуешь к ней? – спросил Ной.

Нат стиснул зубы и взъерошил волосы.

– Нам действительно нужно говорить об этом?

Он не особенно любил говорить о чувствах.

– Да, мы твои друзья и придворные. Мы должны знать, кто тебе нравится, – решительно сказал Кай.

Нат, покачав головой, уставился на друга. Кая не заботило, как это затрагивало сердце Натаниэля, его придворный-блондин был движим только собственным любопытством.

Однако над его вопросом Нат задумался. Чувствовал ли он что-то к Селене?

– Она почему-то важна для меня. Селена – мост к моему прошлому, который я разрушил. Она так много знает обо мне, и по отношению к ней мне не нужно оправдываться или притворяться.

Так, как ему иногда приходилось делать с Селестой. Нат понимал, что Рыжая хочет для него только лучшего. Селесте хотелось, чтобы Натаниэль был выше себя. Тем самым она взваливала на него бремя, которое для Ната иногда становилось неподъемным.

– И что это значит? – спросил Кай, приподняв бровь.

В его вопросе сквозило нетерпение. Кай налил себе бокал вина из графина, стоявшего на маленьком столике у окна.

– Я не люблю ее, если ты хотел спросить об этом. Но полностью отпустить ее я тоже не могу.

Это было эгоистично. Нат прекрасно это знал. И все же не хотел окончательно прощаться со своим прошлым и посмотреть навстречу будущему.