Эмили Болд - Тени. Похищенные души [litres]

– А я вижу лишь тебя, – голос Бастиана звучал прямо у меня за спиной. – Твои плетения горят черным пламенем. А в центре – такая слабо пульсирующая, красноватая паутинка… – тут он захрипел, и я ускорила шаги. Не только темнота позади меня была опасной здесь, в подвале.

– Хватит обсуждать мои плетения! – я строго оборвала его. – Иначе потеряешь контроль.

– Знаю, знаю, – сдавленно пробормотал он, пока я мысленно проклинала темноту. – Просто интересно, кто именно пробудил твои сердечные плетения? – прошептал Бастиан, и я почувствовала, как он взял меня за руку. – Это я? Или все-таки Тристан?

– Глупый вопрос, – фыркнула я, продолжая двигаться вперед и стараясь оторваться от него.

Лестницу мы уже давно преодолели и теперь шагали по узкому сводчатому коридору, который, видимо, тянулся до бесконечности. Чем дальше мы шли, тем холоднее становилось, и мои шаги гулко отражались от голых стен. Точно так же, как и все наши слова, хотя говорили мы шепотом. Поскольку я ничего не видела, все остальные чувства обострились до такой степени, что даже шепот теперь казался оглушающим. Я вздрогнула, когда Бастиан перевел дыхание. Даже нож уже не гарантировал безопасность.

– Хорошее ты время для него нашел, – тихо проворчала я, пробираясь дальше. Интересно, сколько мы уже идем? Будто прошло уже несколько часов, а мы все идем по холодным камням, руки то и дело касаются паутины и голых стен, местами покрытых какой-то влагой. Мне вообще не хотелось знать, откуда она взялась.

– Почему бы тебе просто не ответить?

От звука его голоса мне стало не по себе. Такой хриплый…

– Потому что можно найти более подходящий момент для этого, не думаешь? – тут моя нога наткнулась на что-то твердое, и я вздрогнула. – Стой! – сердце забилось с такой силой, словно могло взорвать преграду, возникшую передо мной. – Дороги дальше нет. Это тупик, – взволнованно произнесла я. – Или… Бастиан… Тут дверь.

Он встал рядом, слегка задев меня плечом.

– Стальная, – я услышала, как он коснулся двери ладонями.

– Это и есть световой бункер? – спросила я и спрятала нож обратно в карман. Руки вспотели, и меня снова охватило радостное возбуждение. – Боже, а если я не смогу открыть дверь? Что тогда, Бастиан?

Он взял меня за руку.

– Я тебе доверяю, – прошептал он, стоя так близко, что я слышала эхо его сердцебиения, чувствовала его в своей груди. – Поторопись, ладно? – добавил он, и его хриплый голос напомнил лязганье стальных цепей о камень. – Пожалуйста, Эбби, поторопись, потому что твои плетения… Ты себе не представляешь… Ты вся светишься, – слышно было, как он жадно ловит ртом воздух.

– Тогда не смотри на меня, – испуганно пробормотала я, чувствуя себя загнанным в ловушку зверем. Впереди – стальная дверь, позади – тенеходец, теряющий контроль. – Бастиан, прошу тебя! Отвернись и закрой глаза! Я так точно не смогу открыть эту проклятую дверь, только буду бояться, что ты на меня набросишься!

Раздался глухой звук. Это он упал на колени.

– Просто поторопись, – еле выдавил Бастиан. – Эбби!.. Поторопись…

Он потерял контроль и полностью осознавал это. Темнота подвала слишком ясно напомнила ему о мраке в душе Эбби. Казалось, будто он снова коснулся ее плетений. Узнал среди миллиона других душ. Это они – самые темные, чернее ночи, такие холодные, – и все же они его пугали. И это понятно: они выглядели такими прекрасными с этой едва пульсирующей паутинкой сердечных плетений посреди бесконечного мрака души. Здесь же Бастиан заметил и отдельные частицы плетений памяти, разрозненные воспоминания. С тех пор как он и Кросс забрали частицы ее души, чернота уже не была такой плотной и беспросветной. Эбби и дышать сейчас могла намного свободнее. Боль отступила, тем самым создавая пространство для воспоминаний. И прямо сейчас, когда перед ней стояла непростая задача – вскрыть стальную дверь, она мысленно перебирала все замки, которые когда-либо вскрывала. Ярко вспыхнул бирюзовый цвет – цвет памяти. Он сплелся с ониксом души, захватил пурпурную паутинку сердца, и вот Эбби засветилась фиолетовым.

Ему так хотелось добраться до ее плетений, но он должен сопротивляться изо всех сил. Должен дать Эбби закончить начатое. Не только потому, что нуждался в кольце, но и потому, что хотел, чтобы этот пурпур горел только для него одного. Лишь бы не погас… Пусть набирает силу, разгорается ярче. Если бы только он мог подавить этот дикий голод, если бы мог привлечь Эбби к себе и целовать до тех пор, пока не убедится, что этот пурпур светится лишь для него.

Бастиан отчаянно заскреб ногтями по каменному полу, пытаясь держать себя в руках. Необходимо вытерпеть всю боль, которая норовит разорвать его на части, сейчас, когда Эбби едва ли могла сбежать. Она попала в ловушку. Между двух огней, между ним и стальной дверью. И он… С каждой секундой все больше превращался в зверя. Поддавался своей ярости. Без кольца он не обладал такой силой, как прежде. Ярость взяла верх, и вот…

Он резко выпрямился, тяжело захрипел и отчетливо ощутил страх Эбби.

Она стояла у двери, крутила шестеренки. Что-то тихо щелкало, и он даже не представлял, как ей удастся открыть эту дверь. И удастся ли вообще.

– Скорее! – прохрипел Бастиан, пытаясь побороть желание наброситься на Эбби. Он больше уже не был собой и понимал это. – Эб-би!.. – молил он. – Поторопись.

Я слышала хрип Бастиана, понимала его внутреннюю борьбу. Но сейчас все это не имело значения. С того момента, как я повернулась к двери, во мне уже не осталось никаких чувств, кроме потребности забрать то, что мне не принадлежало. Дрожь пропала, капельки пота испарились, а сердце забилось ровно. Я глубоко дышала, точно зная, что делаю. Как будто таинственное золотое свечение вело меня сквозь вращающийся механизм замка. Словно я могла почувствовать то, что не мог почувствовать больше ни один человек. Кончиками пальцев ощущала мельчайшую вибрацию, передвигая винтики. Кровь кипела в венах, и я, можно сказать, испытывала настоящую боль потому, что дверь все еще отделяла меня от того, что я собиралась забрать.

Колесико продолжало вращаться, и я застонала. Замок не получится взломать. Я не могла ничего сделать: в этот раз я потерпела неудачу.

– Скорее, – будто издалека я услышала хрип Бастиана. Я ощущала его напряжение так же отчетливо, как этот сложный механизм, который мне не поддавался. Но это не имело значения. Все это абсолютно неважно. Не сейчас. У меня слегка кружилась голова, и я закрыла глаза, ведь все равно ничего бы не увидела в этом мраке. Я могла только чувствовать. И слушать. Кажется, в этот момент я могла даже попробовать на вкус адреналин. А потом меня словно ударило молнией.