Эмили Болд - Тени. Похищенные души [litres]

– А мне и не надо ничего понимать, Бастиан. Просто хочу тебе сказать четко и ясно – не ошибись. Повторять больше не буду.

В следующий миг Оуэн уже исчез в тени, и Бастиан тотчас последовал за ним. Как раз в этот момент в комнату заглянула секретарша Морана.

Я чутко прислушивалась к себе. Ничего. Я не чувствовала ничего, пока не перевела взгляд на неподвижное тело Тристана. Совсем ничего. Кроме разве что какого-то трепета в глубине души, который сигналил, что со мной явно что-то не так. Я приложила платок к ране мистера Кросса, осторожно, стараясь не дотрагиваться до ножниц, которые все еще торчали из его тела. Присматриваться, насколько серьезно его ранение, я не хотела. Знать, жив он или мертв, я не хотела из-за страха, что в этом случае начну что-то чувствовать. Нет, и знать, оставит ли меня равнодушной это происшествие, я тоже не желала. Я ведь должна испытывать жалость. Должна сочувствовать. Или паниковать. Но все, что я ощущала, это свое равномерное дыхание и спокойный, размеренный стук сердца. А теплая кровь Кросса медленно стекала по моим пальцам.

Минуты казались часами, пока я ждала Бастиана. Я боялась его реакции. Боялась его взгляда. Ведь он сразу бы определил, что я не в порядке. Это мне было ясно, даже при том, что в плетениях я почти не разбиралась.

Я посмотрела на свои окровавленные пальцы, потом – на кожу на предплечье. Она выглядела вполне нормально, что показалось мне немного странным, потому что во мне уже больше не осталось ничего нормального.

А золотое свечение, я же его не выдумала. Его все видели. Бастиан. Тристан. Оуэн. Я знала, что это я вытащила нас с Тристаном из тени, когда он защищал меня от мнимой угрозы со стороны моего отца. Я знала, что все контролирую, не имея при этом ни малейшего понятия, что именно делаю.

Я снова посмотрела на Тристана. Мне хотелось подползти к нему, но я не решалась убрать руку с раны Кросса.

Тристан побледнел, но я видела, как пульсирует жилка у него на шее, как подрагивают веки. Из-за моих поглощенных плетений вены вздулись как при варикозе, и со стороны казалось, что это черви шевелятся у него под кожей. Такие жирные, черные черви, готовые в любой момент прорвать кожу и выбраться наружу. Меня затошнило.

Куда, черт возьми, пропал Бастиан?

Я проследила за темными полосами на коже Тристана до раны на ухе: кровь текла по его волосам.

– Эбби?

Я вздрогнула, когда Бастиан выскользнул из тени на другом конце комнаты.

– Я здесь! – прохрипела я, чувствуя, что не могу вдохнуть. – Здесь, внизу. И Тристан тоже.

– Боже всемогущий! – простонал Оуэн, вышедший вслед за Бастианом. Он быстро огляделся по сторонам, и я увидела, как он побледнел, даже несмотря на тусклый сумеречный свет. – Боже всемогущий… – тихо повторил он, встревоженно косясь в мою сторону.

Бастиан опустился на корточки рядом с Тристаном. Он посмотрел на неподвижно лежащего брата, затем – на Кросса, потом опять перевел взгляд на Тристана и снова – на меня.

– Что здесь произошло? – потрясенно спросил он, пытаясь нащупать пульс на шее Тристана.

А я будто наблюдала за всем этим со стороны, словно вдруг оказалась где-то далеко, а не сидела в луже крови. Чужой крови.

– Эбби! – от крика Бастиана я вздрогнула. – Ты в порядке? – он чертыхнулся. – Оуэн, да сделай же ты наконец хоть что-то полезное!

Тот, кажется, пришел в себя, убрал мои руки с груди Кросса и отодвинул меня в сторону, тут же занимая мое место и осматривая рану.

– Ты это сделала? – поинтересовался он ледяным голосом, зажимая рану и тем самым пытаясь остановить кровотечение.

Я поморщилась. От крови мои пальцы слиплись, и я не знала, куда девать руки. Они совершенно мне не повиновались.

– Кросс уже лежал так, когда мы с Тристаном вернулись, – пояснила я. – Мы слышали его голос, а потом – раз… И стало тихо.

– И с кем же он говорил? – во взгляде Оуэна читалось явное недоверие.

– С моим… с моим отцом.

Оуэн кивнул.

– Да, все сходится. Мы видели его на камерах видеонаблюдения в офисе Морана. Он действительно находился здесь, – он кивнул на неподвижного Кросса. – Значит, это сделал он?

Я пожала плечами.

– Не знаю.

Лгала ли я в этот момент? Или говорила правду? Не хотелось зря обвинять своего отца, ведь я не видела, как это произошло. Может быть, Кросс сам случайно наткнулся на ножницы…

Я попыталась сглотнуть, но не смогла. Я хотела смягчить события и понимала это. А взглянув на Оуэна, мне стало ясно, что и он догадался о моих намерениях.

– А еще кто-то здесь был? – спросил он, пристально глядя на меня. Я не сумела произнести ни слова, лишь слабо помотала головой. Это будто подтвердило его подозрения, он кивнул и презрительно скривился. – Тогда все ясно как день, не так ли? Это либо ты постаралась, либо твой отец.

– Я…

– Оуэн, довольно! – вмешался Бастиан, с нетерпением глядя на хранителя кольца памяти. – Мой брат умирает!

Его слова прозвучали в моей голове, как удар молота, отчего, однако, я совсем не испытала боли. Я поежилась. Да что со мной такое!..

– Значит, так, – Оуэн схватил мою руку и снова положил ее на окровавленную грудь Кросса. – Прижми посильнее, – коротко велел он и скользнул в ближайшую тень. Не успела я и глазом моргнуть, как он уже стоял на коленях рядом с Тристаном и пытался нащупать пульс на шее, как это ранее делал Бастиан.

– Много крови потерял, – бесстрастно констатировал он и чуть приподнял рубашку Тристана, обнажая живот. Из раны под сердцем действительно сочилась кровь. Оуэн с неодобрением глянул на меня. – Ярость может в любой момент его убить. Ему нужно кольцо, чтобы как-то усмирить поглощенные плетения!

Бастиан тут же встрепенулся. Через тень он скользнул ко мне и начал обыскивать карманы Кросса.

– Где он может прятать мое кольцо?

– А он его разве не носит? – я посмотрела на него в растерянности. Тогда, в Уэймуте, кольцо души точно было у Кросса на пальце. Даже спустя время я чувствовала, как металл касается моей кожи, так крепко он схватил меня за руку, когда забирал мои плетения.

– Нет. В карманах тоже ничего не могу найти, – по голосу Бастиана я поняла, что он очень напуган, и не только из-за Тристана. – Но кольцо должно быть у него!

Я потерла лоб. Куда же, интересно, пропало кольцо? Все произошло так быстро, а для меня в тот момент имело значение только одно: отец меня бросил. Передняя дверь распахнулась сама собой, а папа равнодушно прошел мимо, будто его совсем не волновало, что я снова остаюсь одна.

Я прижала кулаки к вискам, чтобы прогнать вьющиеся вокруг меня образы. Они напоминали мне кнуты и плети. Я крепко зажмурилась и сосредоточилась на боли, которая была мне хорошо знакома. Она меня защищала. Но сейчас во мне даже боли не осталось.