Натали Смит - Блог Бабы Яги [СИ litres с оптимизированной обложкой]

– Я держу тебя, держу! – всхлипывала Яга, упорно вытягивая что-то из земли.

Рывок, и… Фигура большой кошки в доспехах, сияющих в лунном свете, показалась из земли целиком. Броня укрывала ее тело с головы до кончика хвоста, оставляя открытыми только лапы.

– Исчадие! – Бастет бросилась навстречу.

Волшебный туман испарился, кот медленно встал, слегка покачиваясь из стороны в сторону, оглянулся, встретился взглядом с хозяйкой:

– Ягуся.

Она плакала навзрыд, обнимая компаньона за шею, гладила по голове и причитала что-то несвязное. Под ее руками мельтешила Бастет, мяукая и поднимаясь на задних лапах.

– Привет, Трикс, – сказал кот и сел, склонил голову, снюхавшись в приветственном ритуале.

– Дружище, где ты был? Я так волновалась, – мурчала кошка.

Неужели работа летописцев помогла? Если так, если это действительно Исчадие, то мы впервые на что-то повлияли. Но он больше, чем я его помню, в броне дело или он еще вырос, станет ясно позднее.

– Это правда он или кладбище домашних животных? – крикнул Глюк, не решаясь подойти.

– Ну, черви из меняу не сыплются, пернатый. Можешь проверить, – фыркнул кот.

– Правда он, – облегченно выдохнул маг, подошел и обнял крыльями всех троих.

Соловей пожал плечами и скрылся в избе – его происходящее не касалось.

В тишине только всхлипы Яги, писк мыша и шелест крыльев Глюка. Мне хотелось задать множество вопросов коту, но я не имею права, остается только ждать рассказа.

– Пойдем, Антон, им нужно поговорить, – наконец сказала кошка.

Яга и компаньон остались вдвоем.

– Что с тобой случилось? – воительница сняла с кота шлем и погладила его по голове. – Ты погиб так быстро, я даже не успела ничего понять.

– Я смутно помню, все в темноте. Голоса – мрачный шепот. Они говорили про мертвую и живую воду. Они сказали – так надо было, чтобы ты изменилась. Яу не идиот, яу умею драться и вообще прыгать на второго не собирался. – Кот закрыл глаза и вздрогнул. – Мое тело летело навстречу смерти вопреки моему разуму – я им не управлял.

Яга выругалась так, как я никогда от нее не слышал, небо прорезала молния. Доспехи – сталь с золотом – отразили ее свет.

– Они вернули меня как погибшего в бою, как сказано в древнем кодексе, а эти латы – подарок. Сказали, я должен соответствовать воительнице.

Хозяйка и компаньон смотрели друг другу в глаза.

– Я отомщу за тебя, друг мой, – тихо поклялась Яга.

– Мне жаль, что так вышло, хозяуйка. Знай только: каким бы путем ты в итоге ни пошла, что бы ни выбрала – я иду с тобой. Воительница ты, дарительница или похитительница – мне все равно.

Бальтазар сменил форму на комнатного кота, доспехи грудой рухнули на землю. Он выбрался из-под них, залез Яге на руки, обнял лапами за шею, уткнулся головой под подбородок:

– Налей мне стаканчик валерьянки. Я помню собственную смерть.

Яга

Привет. Я не обновляла блог совсем недолгое время, но мне кажется, будто прошла целая вечность и все было в прошлой жизни. Я смотрю на экран и не знаю, что писать. Я другая. Мы – другие. И если вы спросите, что же случилось, я не найду точных слов. Столько эмоций бушует во мне, рвет на клочки, они накладываются друг на друга, и где начало истории, а где конец, я не знаю. Я едва смогла открыть ноутбук. Скорее по привычке, а не по желанию написала первое слово.

Бальтазар спит у меня на коленях. Вы удивитесь и будете правы. Как так: кот, которого я едва за ушком могла почесать, никаких нежностей не проявлял, – и на коленях? Я рассказывала про бесов. Так вот, на нас напали, подло. И руководство Лукоморья им помогло. Бальтазара убили на моих глазах, и со мной случилось нечто. Я плохо помню, как и почему я больше не я. Я убила всех нападавших, а потом был только свет, заполнивший меня, только знания, что лились в каждую клеточку тела, только сила, едва не разорвавшая меня физически. Я помню боль, как будто менялся мой скелет. Я помню, как онемела, голова и сердце опустели, и эту пустоту заполнила ярость; сейчас она клокочет во мне, затапливая меня прошлую. Я изменилась. Не стало жалости, границ, страха. И только адская боль потери, как дыра в груди.

Кота вернули, цинично подарив доспехи в награду за отобранную жизнь. Доспехи. Мне кажется, никакая плата за смерть не будет достойной. Он живой, я не вижу его «оком мертвых». Почти тот же, только насечка на ухе – небольшой разрез, как будто отметка о потеряной жизни. Зарубка на дереве, отсчет жизни. Он вздрагивает во сне. Не представляю, через какую боль он прошел.

Я вернулась в квартиру для того, чтобы собрать кое-какие вещи, отправить сообщение родителям и написать Казу, чтобы по возвращении взял все готовые метлы. Нападут с воздуха – мы будем готовы отразить. Армия на подходе, осталось связаться с Горынычем. Я так много теперь умею, но совершенно потеряла себя. Не знаю, когда смогу связно описать свои эмоции и случившееся в ту роковую ночь. Может, через неделю, а может, и никогда. Возможно, что-то расскажет мой лохматый друг, а я расскажу вам, хотя на вашем месте я бы не поверила. Баба Яга по контракту? Говорящие коты, бесы, сказочные герои, чудесные возвращения из мертвых? Что за ерунда. А ведь вас все больше, вы читаете мои заметки, и, возможно, среди вас есть не совсем люди.

Война. Я не боюсь. Смерть мне не грозит ни по контракту, ни по логике. Если руководство провернуло такую аферу с моей трансформацией, если вложило столько сил, значит, я им нужна. А мы должны победить, и, как только разберемся с этим, я отправлюсь на поиски пресловутого начальства, переверну и перетряхну все Лукоморье и найду. Вот тогда поговорим. И за жизнь, и за доспехи.

До новых встреч. Конечно, если сказочный мир не падет.

Кощей

Шаги гулким эхом разносились по пустынному коридору, отскакивая от холодных каменных стен и уносясь вперед вестниками приближения правителя. Факелы на стенах вспыхивали на несколько метров впереди и гасли за спиной, словно верные слуги. Где-то впереди стелилась, извивалась и скользила Эвтаназия, точно знающая, где тронный зал.

В этом проклятом замке не было ни единого живого человека. Кощей ненавидел свое жилье всей душой, хотя и сомневался, что она у него осталась. Ненавидел, но притягивался некой силой раз за разом, возвращался в пустые стены и, сатанея от скуки, снова сбегал в мир живых. Дорогие рестораны, где изысканные блюда для него имели вкус картона, машины, девушки, иногда даже учеба – водоворот пустых картинок, лишь бы убить время. Никакой искренности, никаких чувств, кроме одного – безумной тоски. Он имел все, что хотел, кого хотел и равнодушно смотрел на себя со стороны, а ночами просыпался в холодном поту и с безумно колотящимся сердцем, влекомый зовом своего мрачного королевства мертвых душ. Он накидывал дорогие вещи на свое худеющее тело и открывал дверь в замок. Шел по бесконечным пустынным коридорам, попадал в парадный зал и усаживался на трон. Некоторое время ему казалось, что он обрел равновесие: может, час, может, больше, – и вновь тоска, метание, скука.