Джули Кагава - Железный рыцарь [litres]

Я согласился с ним, пусть и молча. Поверхность реки была черной, как ночь, и отражала россыпь звезд, рассеянных над нашими головами, а простиралась она так далеко, что, взирая на горизонт, становилось неясно, где кончалась вода и начиналось небо. На ее подернутой дымкой глади цвета смолы плавали луны, кометы, созвездия и другие, куда более невероятные объекты. Лепестки и книжные страницы, крылья бабочек и серебряные медали. Из воды под странным углом торчала рукоять меча, а серебристое лезвие обвивали ленты и паутина. Над зеркальным полотном в последний раз показался гроб, покрытый мертвыми лилиями, после чего стремительно погрузился в глубины. Осколки человеческого воображения бороздили темные воды снов и кошмаров. Рой светлячков и блуждающие огоньки качались на волнах, будто летающие звезды, усиливая общее смятение. Здесь находилась крайняя известная граница Дикого леса. За рекой располагалось Густолесье – огромная неизведанная территория Небыли, где странствовали или дремали легенды и первобытные мифы, где во мраке обитали самые загадочные и древние создания.

Волк глядел за край реки спокойно, невозмутимо, почти скучающе. У меня создалось впечатление, что он прежде частенько видел Реку Снов, и стало интересно, как далеко он заплывал и не нашел ли себе дом в Густолесье.

Я посмотрел на Ариэллу.

– И куда дальше, Ари?

В ее глазах отразились блики реки, к ней устремились блуждающие огоньки, поторопившиеся закопаться в ее волосах. Возвышавшаяся на берегу реки, светящаяся и призрачная, она походила на марево. Подняв бледную, изящную руку, она указала на течение.

– Мы последуем за рекой. Она отнесет нас куда нужно.

– В Густолесье.

– Верно.

– Насколько далеко? – Согласно сказаниям, Река Снов была вечной; никому не удавалось доплыть до ее конца, по крайней мере, не нашлось выживших, способных об этом рассказать.

Ее отчужденные глаза напоминали звезды над нашими головами.

– Пока не доберемся до Края Мира.

Я кивнул. Что бы ни потребовалось, я готов ко всему, даже к невозможному.

– Тогда отчаливаем.

На бочонке, почти полностью утонувшем в иле на краю реки, сидел знакомый серый кот, лениво отмахивавшийся от скакавших над его ушами светлячков. Когда мы подошли ближе, к нам подплыл отбившийся от сваленной кучи ветвей покрытый водорослями самоуправляемый огромный деревянный плот, устланный пучками травы. Широкие и крепкие доски крепились на толстых и огромных бревнах, а его размер позволял разместиться на нем без стеснения даже гигантскому Волку. К одному из его ребер крепился длинный деревянный шест, наполовину погруженный в воду.

– Ого, эй… посмотрите, – повеселел Пак, довольно потиравший руки. – Похоже, река знала, что мы идем. Я поведу.

Я выставил вперед руки и направился к плоту.

– Ни за что.

– Пф. Ты никогда ничего мне не разрешаешь.

Волк, стоявший в отдалении, посмотрел на плавучее средство и оскалился, словно оно собиралось на него напрыгнуть.

– Вы собираетесь добраться до Края Мира на этом ? Вы хоть в курсе, какие твари обитают в Реке Снов? И это мы еще не очутились в Притоке Кошмаров.

– О-о, Большой Злой Волк боится парочки назойливых рыб?

Волк сердито уставился на Пака.

– Ты бы так не заливался, если бы увидел хоть одну рыбину из Дикого леса, Плутишка. Но есть вопрос поважнее: как ты собираешься достичь Края Мира, если я отгрызу тебе голову?

– Все в порядке, – тихо вмешалась в перепалку Ариэлла. – Я видела нас… сплавлявшихся по реке до Края. Мы на правильном пути.

Волк на это только фыркнул.

– Глупцы, – прорычал он, но запрыгнул на деревянный плот. Плавсредство под его весом ушло под гладь, отчего доски залило водой, но тут же вернулось на поверхность. – Ну и? – Он повернулся и обвел нас взглядом. – Мы куда-нибудь двинем на этой пародии на корабль или нет?

Я помог Ариэлле забраться на плот, затем поднялся на платформу сам и устремился к шесту. Пак последовал за нами с расстроенным видом, и я кивнул Грималкину, по-прежнему сидевшему на бочонке.

– Кайи ши, ты идешь или нет?

Он с сомнением воззрился на подобие лодки и зашевелил усами.

– Полагаю, придется, если я хочу, чтобы ты добрался до Края Мира. – Он встал на лапы и напряг мышцы, готовясь прыгнуть с бочки, но заколебался и прищурился. – Хотя сначала должен предупредить. Если я окажусь в реке, потому что какому-то идиоту вздумается раскачивать плот… – он прижал уши, недвусмысленно повернув голову в сторону Пака, который широко распахнул глаза, изображая саму невинность, – я знаю несколько ведьм, и они с радостью нашлют на вышеназванного идиота определенное мощное проклятие.

– Ого, если бы я за каждое такое обещание получал по услуге…

Грималкина такой ответ не позабавил. Бросив на Пака последний кошачий взгляд, он запрыгнул на платформу, грациозно прошествовал по ее краю и уселся на носу, всем видом выражая превосходство. Я шестом оттолкнулся от берега, и плот мягко поплыл по Реке Снов, унося нас прямиком к Краю Мира.

Пока река была спокойной. Если не считать случайных столкновений с осколками снов. Мы скользили к цели, едва ли оставляя за собой на поверхности рябь. Мимо нас проносилось много странных вещей: любовные письма и наручные часы, плюшевые игрушки и лопнувшие шарики. Однажды Пак протянул руку и выловил выцветшую копию «Сна в летнюю ночь» [2] «Сон в летнюю ночь» – комедия английского поэта и драматурга Уильяма Шекспира. , после чего лыбился, как болван, и вскоре выбросил ее обратно в реку.

Понятия не имею, сколько времени мы провели на реке. Ночное небо, располагавшееся и вверху, и вокруг нас, не светлело. Волк улегся, сложив голову на гигантские лапы, и задремал. Пак и Ариэлла тихо общались в центре плота, наверстывая долгие годы разлуки. Судя по всему, рядом друг с другом они чувствовали себя расслабленно и уютно, им нравилось беседовать, и порой до меня долетал ее смех, так давно не ласкавший мои уши. Он вызвал у меня улыбку, но желания предаться вместе с ними воспоминаниям у меня не возникло. Отношения у нас с Паком оставались натянутыми. Я понимал, что той ночью память о Лощине подтолкнула нас к краю, и, хотя мы решили отложить нашу вражду, я себе все еще не доверял. Кроме того, я затерялся в собственных мыслях. Заданный Ариэллой вопрос заставил меня мысленно вернуться к девушке, ради которой я все это делал. Стало интересно, как она и чем занимается в этот самый момент. Думает ли обо мне?

– Принц, – внезапно раздался голос Грималкина у моих ног. Я опустил глаза на кайт ши, очутившегося рядом. – Мне кажется, нам стоит совершить остановку, – произнес он, размахивая хвостом, чтобы удержать равновесие на раскачивавшемся плоту. – Я утомился сидеть на одном месте, и не я один. – Он кивнул в сторону Ариэллы и Пака.