Максим Керн - Восьмой Лист [litres]

– В этот раз подлые приемчики тебе не помогут, задохлик! – прорычал Фарт, нависнув надо мной своей двухсоткилограммовой тушей. – Здесь нет песка!

– Не позорился бы ты, – раздался спокойный голос Румиса, того самого вежливого парня, с которым я дрался первым. – Просто посмотри на него. Неужели ты думаешь, что победой над таким противником вернешь себе уважение?

Присутствующие начали переглядываться. Да уж, рядом с бугрящимся мускулами громилой ростом хорошо так за два метра я смотрелся просто заморенным пигмеем, которого можно прихлопнуть щелчком пальца.

– Заткнись, Румис! – проревел Фарт. – С тобой я потом разберусь! Много говорить в последнее время начал!

Румис спокойно пожал плечами, скрестив руки на груди. И что-то не похоже, что он был сильно напуган угрозой.

– Ну, молись своим богам, козявка! – рыкнул Фарт, протянув ко мне руку. – Тебя от пола отскребать бу…

Быстрое движение кисти, полотенце с вложенным камнем раскручивается вокруг ладони, как праща, удар боевой частью снизу вверх в пах слишком близко подошедшему противнику, прямо под свисающую набедренную повязку. Никто даже не заметил нанесенного удара. Фарт выпучил глаза и рухнул на колени, зажимая ладонями причинное место. Рот его беззвучно открывался, но здоровяк не мог издать не звука. Извини, парень, но ты сам напросился. От такого удара никакие мышцы не помогут, колокольчики-то не накачаешь. Да, это подлый удар, нанесенный исподтишка. Но у меня не было другого выбора, весовые категории и разница в физической мощи просто несопоставимы.

– Эй, что здесь происходит? – раздался знакомый голос от входа. Все разом повернулись туда. В проходе стоял, хмуро оглядывая учеников, мастер Ширу.

– Ничего не происходит, наставник, – промурлыкала Мата, тут же состроив глазки Четвертому Листу и просто уткнувшись тому в лицо обтянутой мокрой туникой грудью. – Мы просто решили познакомиться с новеньким.

– Да, я вижу, – скептически ответил Ширу, поджав губы, рассматривая коленопреклоненного Фарта и мою скромную персону. Я успел незаметно размотать полотенце и скинуть камень в воду, так что теперь у меня в руках было только полотенце, которым я и прикрывался. – Интересно вы его приветствуете. Зик, ты заставляешь себя ждать, мастер Тан не любит, когда опаздывают. Поторопись. Так, теперь вы, обезьяны тупые, – развернулся Ширу к ученикам. – Быстренько помылись, поели и марш по койкам. И чтобы ни одна из них не скрипела. Это прежде всего к тебе относится, Мата. Увижу на тебе хоть одну мужскую задницу или кого-то лезущего в твое окно – три шкуры спущу. Все понятно?

– Да, наставник Ширу, – вразнобой ответили ученики. Эх, вас бы в мою учебку, там бы вы враз поняли, что такое дисциплина. Впрочем, о чем это я… Я не на Земле, а эта школа точно не войсковая часть.

– А ты не подкачай, разносчик, Тан на тебя большие деньги поставил, – загадочно произнес Ширу, когда я проходил мимо. – Не сдохни только прежде времени, а то будет неинтересно.

Какого?.. Они что, ставки на меня делают? Вот же уроды… Я забежал в раздевалку, быстро натянул на себя одежду, вбил босые ноги в гэта, волосы оставил как есть, пусть просохнут заодно, пока добегу. Я им что, фишка в казино? Надо бы поинтересоваться у этого Тана, что они там задумали. Они хотят поиграть? Что ж, я тоже это дело люблю. Не знаю, в ходу ли здесь шахматы, но там даже простая пешка может стать ферзем. А я если и пешка пока, то точно непростая. И сделаю все, чтобы достигнуть другой стороны шахматной доски.

– Проходи, разносчик. Присаживайся.

Второй Лист сидел на полу посреди просторной комнаты, по-японски, на пятках, подложив под ноги тонкую плоскую подушечку. Да уж, минималистично. К тому же и обстановка комнаты очень напоминала убранство средневекового японского жилища. Никаких стульев, диванов, шкафов. Спартанская обстановка, я бы сказал, почти армейская. Голые, собранные из реек стены – фусумы, лампочки под потолком, понятное дело, нет. На полу плетеные толстые циновки. Перед Таном стоял низкий лакированный столик, на котором лежали несколько свернутых свитков со свисающими на шнурах печатями, листы бумаги и писчие принадлежности.

Впрочем, отличия от каноничных японских домов имелись – в комнате не было алькова-токонома со статуями богов, икебаной, каллиграфией, фотографиями родителей, обязательного для любого традиционного японского жилища. Традиционной глиняной печи – фуро – здесь тоже не было. Хотя откуда бы тут взяться фотографиям, я уж молчу об остальных достижениях европейской научной мысли, включая электричество? Зато имелась длинная, во всю стену, стойка с разнообразным колюще-режущим оружием, да и на стенах вполне по-европейски висели всевозможные орудия убийства. Я задвинул за собой створки дверей, только сейчас сообразив, что не разулся перед входом. Как бы Второй Лист не принял это за оскорбление. Быстро исправил оплошность, сняв гэта и поставив их около выхода. Подойдя к мастеру Тану, сел напротив него так же, на пятки. Японцы в такой позе могут находиться часами, а вот у европейцев, непривычных к такому положению, ноги затекут за пару минут, да так, что встать будет проблематично. Впрочем, я забыл. В этом мире я уже не Андрей Никитин, сорока лет от роду, майор войск спецназначения, а тщедушный пацан лет шестнадцати от силы.

Пауза затянулась. Начинать разговор должен хозяин, тем более он сам меня пригласил. Но Второй Лист не торопился начинать беседу, что-то черкая пером в разложенном на столе листе плотной желтоватой бумаги. Я вгляделся в символы. Может, я и письменность разобрать смогу, раз уж Тьма наградила меня знанием местного языка? Но нет, белиберда какая-то. Крючочки, черточки, завитушки… Как будто кто-то скрестил китайские иероглифы с арабской вязью и шумерской клинописью. Похоже, Тьма не могла дать мне то, чего не было изначально, – зик, судя по всему, вообще не умел читать.

– Интересуешься? – поднял на меня глаза Тан, наконец-то отложив перо в сторону. – Это твой договор. Когда ты его подпишешь, то станешь моим учеником по закону. Все такие подписывают. Разница только в том, что остальные подписывают договор со школой, а обучение оплачивают из своего кармана. Вернее, оплачивают их семьи или кланы. Учеба в нашей школе – очень недешевое удовольствие. Ну а это… – Второй Лист присыпал бумагу каким-то серым мелким песком и стряхнул остатки в квадратное плоское блюдце, – а это личный договор со мной. Это большая честь, ее мало кто удостаивался, зик. Вернее, Тарга. Ведь тебя так на самом деле зовут?

Что? Я удивленно воззрился на Тана.

– Я навел о тебе справки, пока ты валялся в лечебнице, – продолжил Второй Лист. – Ты вместе с дедом появился в Кардаре пять лет назад. Похоже, бежали от голода с Юга. Клан неизвестен, но, судя по твоей технике, это какой-то из далеких южных кланов, там еще оставались старые мастера, передающие знания от отца к сыну. Это ведь дед тебя драться научил? Через три года он умер, тебя выкинули на улицу, и ты жил в сарае у мастера зелий, выполняя самую тяжелую работу и бегая по его поручениям. Все верно? Кормил он тебя, судя по твоему виду, неважно. Но ты не такой уж и дурачок, здесь я ошибся. Ты ведь все прекрасно понимаешь, не так ли, Тарга?