Максим Керн - Восьмой Лист [litres]

Я замолотил в ставни уже со всей силы:

– Дядь Фардул! Это я, Тарга! Откройте!

Тишина. Похоже, гнома нет дома.

– Эй, кто там ломится! – В соседнем доме зажегся свет, и в окне возник чей-то плечистый силуэт. За забором хрипло залаяли собаки, загромыхали цепями. – А ну вали отсюда, бродяга, а то сейчас псов спущу!

Твою мать… Делать нечего, придется как-то выкручиваться самому. Бежать! Подальше от города, куда-нибудь в глушь, и залечь на дно. Эх, снова я, как в самый первый день, оказался на улице, в лохмотьях, которые приличный нищий на себя надеть побрезгует, без знания местности и без гроша в кармане. Золотой кубок, похоже, остался в борделе, так что на него можно не рассчитывать, возвращаться туда нельзя.

Я выбежал на памятный пустырь, где меня поцеловала Амариллис, и остановился. Дальше начинался квартал трущоб. Это хорошо… то, что надо. Трущобы и на Земле располагались на окраине городов, центры всегда занимали куда более состоятельные граждане. А значит, выход из города находился где-то поблизости. Ничего, я смогу выжить и в дикой природе, если прижмет; доводилось насколько раз. А с моими новыми умениями я не пропаду. Развернувшись в сторону темных, сооруженных из разного хлама хибар, сделал шаг вперед. Чтобы тут же замереть на месте. Из зарослей высоких густых кустов, окружавших пустырь, мне навстречу шагнули две устрашающего вида зверюги. В холке мне по грудь, поджарые тела, напоминавшие волчьи, только с куда более длинными лапами. На загривке шипы, напоминающие «гриву» у дикобразов. Клыки у этих «собачек» тоже имелись, весьма впечатляющего размера. Псы глухо зарычали, и я сделал шаг назад. От собак бежать нельзя, сработает инстинкт «догони и убей». Надо медленно отступать спиной вперед, не делая резких движений.

– И далеко это ты собрался, Тарга? – раздался за спиной знакомый до дрожи голос. – Нарушаешь подписанный договор?

Я медленно обернулся. Мастер Тан стоял посреди пустыря, глядя на меня своими холодными рыбьими глазами. Я сжал кулаки и принял боевую стойку. Что ж, побег мне явно не удался. Но если этот ублюдок думает, что я сдамся без боя, то он очень сильно ошибается.

– О, не беспокойся, я не собираюсь тебя убивать, – растянул в усмешке тонкие губы Второй Лист. – От этого мне никакой прибыли. У меня на тебя совсем другие планы…

Тан подмигнул, перенеся взгляд куда-то за мое плечо. Сзади! Я резко обернулся, готовясь к неизбежной драке, но было уже поздно. Тело застыло, будто его разом окунули в жидкий азот. Я не мог шевельнуть даже пальцем.

– Хорошая работа, Крас. – Подошедший Второй Лист по-хозяйски похлопал меня по щеке и бросил звякнувший кожаный кошель темной фигуре, очертания которой я, как ни старался, не мог рассмотреть. – Сообщи торговцам, что товар скоро будет доставлен.

– Будет сделано, мастер Тан, – донесся в ответ глухой голос.

– Прощай, зик. – Тан подошел ко мне вплотную, наклонился так, что наши глаза оказались на одном уровне. – А жаль, ты был забавной игрушкой.

На голову обрушился удар, и сознание погрузилось во тьму.

Железные борта перевозки замерли, снаружи донеслось фырканье тягловых ящеров. Заскрежетали засовы, и задний борт перевозки со скрипом несмазанных петель откинулся назад, впуская в перевозку раскаленный, сухой как наждак воздух. Но лучше уж такой, им все-таки можно дышать. Закованные в кандалы гладиаторы слабо зашевелились, зазвенели цепями.

– Что, уже приехали? – прокаркал сидящий рядом со мной на полу крепкого сложения гном. К бортам перевозки, или, точнее, душегубки, лучше не прикасаться, настолько они раскалились на солнце. – Когда уже воды дадут, песчаного ежа им в задницы, ведь сдохнуть же можно!

– Не беспокойся, не сдохнешь, – успокоил я гнома. – Если ты вдруг откинешь копыта, то сделаешь это исключительно на арене, а не здесь. Гладиатор должен умирать, принося прибыль своему хозяину. А наш хозяин деньги считать умеет.

– Эй, смертнички, принимайте свежее мясо!

В перевозку, и так забитую почти до отказа, впихнули закованное в тяжелые кандалы тело.

– Эй, Моси, тут и так места нет, друг на дружке сидим уже! – возмутился гном. – Куда еще? На головы, что ли?

– Пасть закрой, тебя спросить забыли, – сплюнул сквозь прореху в зубах здоровяк Моси, один из четырех личных охранников хозяина. – Если господин Рахан прикажет, то и в задницу тебе засунем. Мы уже прибыли, а это полудохлое мясо вряд ли переживет завтрашние бои. Так что места станет больше, гы-гы! – гнусаво захохотал охранник.

– Моси, воды бы нам, – вежливо обратился я к охраннику, уже поднимавшему задний борт перевозки. – Господину Рахану не понравится, если кто-то из парней до арены не доживет.

– Господин Рахан без тебя разберется, что кому нужно, Меченый, – рыкнул Моси, но наткнувшись на мой потяжелевший взгляд, быстро отвел глаза, сменив гнев на милость. – Ладно, я скажу господину. Вот, держите пока. – Охранник отстегнул с пояса объемистую кожаную флягу. – Помни мою доброту, Меченый.

Борт закрылся, вновь проскрежетали засовы. Опять навалилась удушающая духота, узкие, забранные решеткой щели под потолком перевозки пропускали мало света и воздуха. Ровно столько, чтобы просто не сдохнуть. Я подобрал лежащую возле моих ног флягу, потряс ее. Внутри булькнуло. Литр от силы, на пятнадцать бойцов-гладиаторов буквально по два хороших глотка.

– Как он, Така? – спросил я гнома, перевернувшего на спину новенького, одетого только в грязную набедренную повязку. Молодой эльф, практически мальчишка. Худой настолько, что, казалось, сквозь ребра можно было внутренние органы рассмотреть. Перевозка, дернувшись, вновь покатила вперед, подпрыгивая деревянными колесами на выбоинах.

– Избит сильно, истощен. Лекаря бы ему, Меченый. – Гном с намеком посмотрел на меня.

Я привычно потер выжженное на лбу клеймо и скривился. Силы у меня осталось мало, и если я применю эти оставшиеся во мне крохи магической энергии, то потом пару часов даже на ноги подняться не смогу от страшной головной боли. К тому же мы почти приехали. Очередной захолустный город, очередная арена, очередные бои. И чья-то неизбежная смерть, по-другому выходило редко. Эх, ладно, делать нечего. Если этот эльфеныш не сможет сражаться, его просто прирежут, господин Рахан в этом вопросе не церемонится. Наверняка купил этого пацана по самой бросовой цене на рабском рынке – что ему жизнь какого-то мальчишки… Я положил ладонь на грудь лежащего без сознания эльфа, закрыл глаза и сосредоточился. В темноте вспыхнули символы. Они как будто выплывали из непроглядного мрака, перетекали друг в друга, складываясь в строчки, и наконец замерли, превратившись в развернутый светящийся кроваво-красным свиток, испещренный непонятными закорючками. Те самые символы, что я запомнил, когда мастер Со пыталась излечить меня с помощью свитка Исцеления, еще там, на школьной арене. Они впечатались в мою память, и, как оказалось, тех остатков Ри, что во мне есть, достаточно, чтобы суметь активировать свиток. Конечно, настоящую свою силу он выдать не мог, так, сущие крохи, но и этих крох хватит, чтобы немного подлечить мальчишку.