Владимир Кощеев - Темный адепт

— Потом объясню, — махнул рукой я. — Для начала мы должны понять, сколько у нас конкретно людей в деревне.

Сымон, чуя подвох, вздохнул, но все же начал перебирать свои записи. Я же вносил на бумагу имена и старался не напутать, так как фамилий тут, само собой, ни у кого не было. Не в ходу они были среди простолюдинов, хотя во многом облегчили бы учет.

Подбив итог, я пересчитал список. Итак, в Черной на сорок дворов, включая старосту, имелось сто две привычные для меня ячейки общества. Однако это совсем не значило, что можно хватать их всех и пересаживать в другую деревню. Как минимум три четверти населения необходимо оставить здесь, так как старики уже не так продуктивны, за ними требуется уход. А помимо этого — кто-то должен взять в руки их ремесло. Но на тридцать человек — мужчин и женщин, естественно, у кого из них уже и дети есть — я могу рассчитывать.

— Хорошо, — кивнул я, довольный результатом. — Теперь слушай, зачем мы вас всех пересчитали.

По лицу старосты было видно, он ожидает какой-то пакости вроде изменения налогов. Впрочем, на его месте, уверен, многие бы так решили. Но я не стал долго мариновать уважаемого человека.

— В Чернотопье полно земли, пригодной для возделывания, — заговорил я. — И я бы с радостью заселил ее, не прибегая к вашей помощи. Но это будет долго, дорого и, прямо скажем, практически неосуществимо. Ни один владетель не станет уступать такую толпу народа, чтобы сосед разбогател. Да и люди со стороны — они ведь не наши, они чужаки. А много ли с них пользы будет, если они ничего в нашем Чернотопье не смыслят? Верно я говорю, Сымон?

Он кивнул, почесав затылок.

— Верно, ваша милость.

— То-то же, — усмехнулся я. — Поэтому мне нужно брать тех, кто уже мне верен. Да и потом, ты прекрасно знаешь, не каждый сын желает взять в руки дело отца. У вас вот торф добывается уже сколько поколений?

Староста задумался, даже пальцы чуть заметно подгибая.

— Можешь не считать, я и так скажу — много, Сымон. Да только с тех пор деревня не выросла, добыча снизилась, и люди лучше жить не стали. Или скажешь, я не прав?

— Так всегда так было, ваша милость, — пожал плечами тот. — Деды наши так жили…

— Но мы-то уже не наши деды, — улыбнулся я. — Много воды утекло с тех пор, многое изменилось. И нам тоже нужно меняться, если хотим хорошей жизни. Вот, к примеру, не жир вонючий топить, — я указал на светильник, — а нормальные свечи использовать. Плохо разве?

— Так дорого, ваша милость.

— Да, дорого, — согласился я. — Но это оттого, что мастеров их лепить — мало, и работать они могут спустя рукава, никуда не торопясь. Все равно их свечи любой купит, сколько бы и как они слеплены ни были. А ведь если бы каждый знал, как такую свечу слепить, да желание имел этим заняться, а потом и сам стал свечным мастером. Работали бы те мастера от случая к случаю?

Сымон молчал, укладывая в голове идею конкуренции. Так-то понятно, что ремесло от отца к сыну передается. А потому производители не множатся, в лучшем случае оставаясь в том же количестве, что и раньше. Но жизнь простолюдина такова, что в большинстве своем умельцы сокращаются, а знания исчезают. Их просто некому передать.

— Но на чем тогда зарабатывать? — закончив обдумывать мои слова, спросил староста. — Если каждый сможет, то зачем…

Я улыбнулся.

— Так ведь каждый разное делает. У кого-то лучше свечи тонкие выходят, у кого-то толстые. Третий вообще цветные лепит. А четвертый сами свечи плохие делает, но фитили к ним у него такие выходят, будто сам Райог помогает. Понимаешь меня?

— Ваша милость, но вы ведь не только про свечи? — уточнил он.

— Все правильно ты думаешь, Сымон. Свечи — это же всего лишь для примера. На самом деле это любого ремесла касается. Но прежде чем начать всем этим заниматься, нужно, чтобы имелись те, кто твои труды оплатят. Те же свечи жрать не станешь.

— Не станешь, — подтвердил староста.

— Вот я и хочу, чтобы у нас новые поля появились, — кивнул я. — А для этого нужно часть людей по деревням собрать и новые пашни устраивать. Дело это не быстрое, но мы справимся. Я же со своей стороны и инструмент дам, и первое время помогать стану. Так, глядишь, через пару лет у нас и деньги появятся, и вот тогда нужно будет поднимать ремесла, чтобы было, куда их тратить. Понимаешь мою мысль?

Сымон с готовностью закивал. Но я по глазам видел — кажется ему, что барон какую-то блажь замыслил. Сейчас он со мной соглашается, но я же тут устои ломаю, так что понимания не найду.

— И ты не думай, я не только с Черной народ возьму, но и с других деревень. Как говорится, с мира по нитке — голому рубаха. А теперь давай пройдемся по списку и посмотрим, сколько вам нужно продуктов закупить, чтобы не голодать.

— Так никто столько не продаст, ваша милость, самим тогда не хватит! — вставил Сымон.

— Вот видишь, мы даже себя прокормить не можем, — усмехнулся я в ответ. — Так что поля нам все равно нужны. И не такие, с которых взять нечего, так как половина урожая птицы расклюют, а хорошие, чтобы не только на себя хватило, но и на продажу хоть мешок да нашелся.

— Но, ваша милость…

— Скажешь, так не делают? — кивнул я. — А вон в Черноземье прекрасно справляются. И что, скажешь, мы в Чернотопье хуже соседей?

Согласиться с подобным доводом старосте не позволила гордость. Все же знают, самые умелые и умные люди — в Чернотопье живут. А лучшие из них — в деревне Черной. Уж здесь-то знают, как правильно.

— Вот поэтому давай считать, — улыбаясь, предложил я. — А завтра мы с тобой еще по добыче посмотрим. Много чего я повидал, пока скитался по ближайшим землям. И если с умом подойти, да к нам приспособить, нам же на пользу и пойдет.

О том, что увеличение дворов путем расселения деревень, приведет к росту налога Сымон и не подумал. Его желания и стремления ограничивались Черной. А те жители, которых я заберу, уже к ней отношения иметь не будут. Вот и не волнуется за них староста. Барона дурость — ему и отвечать.

Через час, когда за окном совсем стемнело, я вышел подышать свежим воздухом на улицу. Дом отапливался по-черному, да коптили жировые светильники. Так что долго так просидеть не получалось — я банально задыхался. А ведь, казалось бы, сам Киррэл примерно так же и жил в своей деревне, разве что периодически у них с матерью не было даже чем печь растопить. Но это уже другой вопрос.

В будущем, конечно, можно будет изменить традиции, чтобы народ больше не угорал в собственных домах. А то ведь это тоже для здоровья не особенно на пользу. Если всю жизнь вдыхаешь гарь, долго так не протянешь — рано или поздно, но убитые легкие все равно дадут о себе знать.

По нашим подсчетам у меня вполне хватит денег, чтобы обеспечить Черную припасами, избавив ее жителей от голода. Вот только это самая маленькая деревня, а ведь мне еще и в других нужно что-то делать. Конечно, можно снизить потребление пищи, уведя с собой выбранных после составления семейного списка, но ведь они продолжат есть и пить все то время, что уйдет на создание нового поселения.