Владимир Кощеев - Темный адепт

Понятно и то, зачем монархи спешат пристроить своих чад на это обучение. Темных магов до сих пор либо истребляли, если их было слишком поздно учить, либо их забирал себе орден. Аркейн цепко держался за эту свою привилегию, и никто не смел оспаривать их прав. А теперь, получается, орден создает прецедент — обученные в королевской академии молодые аристократы не уйдут служить на благо Аркейна, а вернутся в родные земли.

— Намечается серьезный передел сложившегося общества, — покачал головой брат Томаш. — Темных магов убивают не просто так, ваше величество. И никто не хочет, чтобы вы получили преимущество, вырастив своих, лояльных короне, темных чародеев.

— Это действительно так, — легко согласился король. — Мои послы уже с ног сбиваются, не успевая таскать в казну положенную долю со взяток, которыми их засыпают сердобольные рода. Но что на это скажут служители Райога? — Равен остро взглянул на собеседника.

— Скажут, что дар дается Райогом, ваше величество, — смиренным тоном ответил брат Томаш. — Это не их выбор, это их доля. И только Райог вправе судить, прожил ли такой одаренный достойно или пошел на поводу у своих низменных желаний, нашептанных данными от рождения силами тьмы.

— Мне нравится твой ответ, брат Томаш, — тут же похвалил его король. — И я хочу, чтобы эту мысль твои братья донесли до всех моих подданных. Этой осенью в столице темных будет очень много, и я не хочу, чтобы из-за какого-нибудь глупого богослова разгорелся международный конфликт.

— Я этим займусь, ваше величество, — склонил голову монах.

— На этом пока что все, — сказал Равен Второй и махнул рукой, показывая, что аудиенция окончена. — Но тех, кто напал на дочь рода Блэкланд, мне найди, брат Томаш. Не знаю, как вы разберетесь, но я хочу видеть их головы на кольях, когда встаю по утрам. Не забывай, из какого клана ты родом, брат .

Чернотопье. Киррэл «Чертополох» .

Я наклонился вперед, подняв небольшую волну в деревянной бадье, и служанка принялась шоркать мне спину, снимая вместе с грязью и потом слой отмершей кожи. Старалась девушка на совесть, и я пользовался моментом, наслаждаясь этим слишком редким удовольствием.

Наше возвращение с трупом дознавателя, точнее — твари, выглядевшей в точности, как Хэммет, произвело фурор среди клерков, по-прежнему обитавших в трактире. Кацпер забрал у нас с Салэм тело, а уже через день прибыл настоящий Хэммет.

Честно сказать, когда я смотрел, каким взглядом уставился безопасник Аркейна на погруженный в стазис труп, мне даже стало его жалко. На секунду, не больше. Потому что, насмотревшись на себя мертвого, Хэммет приступил к допросам.

К счастью, теперь мой статус позволял его послать куда подальше. Естественно, в вежливой форме. Так что, оставив некромантку общаться со своим коллегой, сам я ушел заниматься делами баронства. А их все еще хватало, к сожалению, даже не представляю, как Кристоф мог спокойно жить, прекрасно зная, какой ворох затруднений ежедневно валится на его вотчину.

— Ваша милость, — обратилась ко мне служанка.

— Да? — распаренный и разомлевший от массажа, отозвался я.

— Чтобы я помыла вас снизу, вам нужно встать, — робко, но вместе с тем достаточно напористо, заявила она.

Вставать не хотелось. Все тело буквально растеклось по бадье, не желая напрягаться. Было так приятно хоть на час оторваться от забот, учебы, постоянных разбирательств в бумагах, что я едва не засыпал на ходу.

— Да, конечно, — собравшись с силами, выдохнул я, медленно, как ветхий старик, опираясь на края бадьи.

Наконец, встав в полный рост, я прикрыл глаза, сосредоточиваясь на ощущениях. Работала девушка с энтузиазмом, натирая и разминая все, чего касались ее тонкие пальчики. Но к ее чести, попытки как-то соблазнить меня не делала. Салэм прочно заняла позицию моей любовницы, и женщины не рассчитывали ее подвинуть. По крайней мере, во время пребывания некромантки в баронстве.

Осознание того факта, что я вскрыл пока что все закладки Хибы, конечно, грело мне душу. Но это не отменяло исполнения планов, уже намеченных для Чернотопья. Мне до сих пор претила мысль жить в грязи и голоде. Нужно вернуться к вопросу о распашке дополнительных полей, наладить торговлю с соседями. Закупить, в конце концов, у Аркейна специалистов, которые поставят мне нормальный водопровод. Еще пара недель без горячего душа, и я взвою.

Наконец, закончив работу, девушка отошла от бадьи и протянула мне кусок сухой ткани.

— Вас растереть, ваша милость? — уточнила она, но я принял полотенце и кивнул ей на дверь.

— Нет, сам справлюсь. Ступай на кухню, пусть принесут мне ужин к кабинету.

Впускать туда кого-то постороннего я по-прежнему не хотел. А перед сном все равно предстоит покопаться в бумагах.

Закончив вытираться, я сложил влажную тряпку на бортик деревянной бочки и, неторопливо одевшись, вышел из комнаты. На улице было еще светло, хотя время уже и близилось к полуночи.

Неотвратимо наступало лето. Несмотря на достаточно северное расположение Крэланда относительно экватора, здесь оно было довольно теплым. Это чувствовалось не только в воздухе, постепенно нагревающемся все сильнее за солнечный день, но и в природе.

Город активно укутывался в листья, вылупившиеся из почек, народ улыбался, радуясь зачастившему солнцу. Отступали промозглые туманы, каждую весну и осень буквально терроризирующие баронство.

Дойдя до кабинета, я привычно позволил ручке уколоть мой палец и потянул створку на себя. В нос тут же ударил ни с чем не сравнимый запах чернил, бумажной пыли и легкого налета затхлости.

— Ваша милость? — заявила о своем приближении служанка.

Я обернулся и кивнул ей. Девушка несла поднос, заставленный плошками с едой. Все было только что приготовлено, ароматы смешивались, создавая неповторимый букет, обещающий райское наслаждение. Во рту сразу же скопилась слюна в бешеных количествах, будто я месяц голодал.

— Я возьму, — сказал я, забирая ее ношу и закрыл за собой дверь.

Итак, вкушать яства и за работу!

— Еще раз! — потребовал я, поднимаясь с земли.

Густав, легко взмахнув мечом, отошел на несколько шагов, давая мне возможность привести себя в порядок. Нужно заметить, после того как стражник узнал, что я убил тварь, виновную в смерти его близких, он стал относиться ко мне иначе.

Исчезли всякие намеки на доброжелательность, Густав перестал давать мне подсказки и советы. Выполнял приказы и служил, как полагается, но того прежнего энтузиазма я в нем больше не видел. Но не винил воина — честно признаться, на его месте я бы зарезал того, кто затянул ради своих прихотей визит туда, где моя семья подверглась угрозе.